Наследники Великой Королевы - Томас Костейн

Хью Парлер, привратник, провел нас внутрь. Поднявшись вместе с ним по витой каменной лестнице, мы очутились в большом помещении. В камине весело потрескивали дрова. Я понял, что мы в одном из залов для приема гостей, которые занимали все переднее крыло замка. Помещение было убрано со вкусом. Здесь стоял длинный стол, несколько изящных мягких кресел. Пол был устлан турецким ковром.

Я подошел к окну, которое выходило на четырехугольный двор и увидел, что Большой зал полон гостей. Высокий эркер позволял мне видеть все, что происходит в зале. Гости кланялись и плавно раскачиваясь, неторопливо двигались под размеренную мелодию.

— Как мне доложить? — спросил Парлер, с подозрением разглядывая нас.

— Никаких имен, пожалуйста, — ответил Джон. — Просто скажите своему хозяину: «Маленький Джон и курс на зюйд — вест». Сумеете запомнить?

Когда привратник удалился, Джон подошел ко мне и ухмыльнулся.

— Сэр Бартлеми на славу развлекает своих гостей. По справедливости, я тоже должен веселиться там, ведь своим богатством сэр Бартлеми во многом обязан мне. Немало золота из трюмов «Королевы Бесс» перекочевало в его сундуки. Благодаря мне Кэти Лэндланд станет самой завидной невестой в этом краю. — Он взглянул на меня, и его губы растянулись в улыбке.

— А верно я слышал, что некий Роджер Близ испытывает нежные чувства к дочери хозяина Эпплби Корт? Ну-ну, нечего краснеть, мой мальчик. Я уверен, что это достойное и благородное чувство, а в знатности рода Пири не уступят Лэдландам.

Я размышлял о том, что Кэти сейчас нет в зале, она не принимает участия в танцах, так как еще чересчур молода и наверняка наблюдает за танцующими из Восточной галереи. Однако на мой взгляд ни одна из этих роскошно разодетых дам в широких кринолинах, плавно приседавших под музыку неторопливого коранто, не могла и сравниться с моей Кэти. У кого еще были такие прелестные серые глаза и черные, как осеннее небо за окном волосы?

Моя Кэти? Что за самонадеянность! Я знал, что с моей стороны чистое безумие питать подобные надежды.

Джон принялся мерить залу своими огромными шагами.

— Сэр Бартлеми хочет, чтобы я попытал удачу у берегов Америки, — размышлял он вслух. — И не только он, а и все эти блестящие молодые люди при дворе и достопочтимые купцы их Сити. Но я не согласен. Разумеется, добыть золото у берегов Барбадоса и Ямайки намного легче, но не для этого я рискую своей жизнью и жизнью моей команды. Я хочу доказать испанцам, что английский флаг имеет право так же гордо реять в просторах Средиземного моря, как и их собственный. Буду безжалостно топить любой корабль под их красно-желтым флагом до тех пор, пока они нападают на английские торговые суда. Если при этом мы захватим добычу, что ж, мы не станем отказываться от нее. Но наша цель — отнюдь не нажива! Именно это я постараюсь втолковать этим благородным джентльменам.

В эту минуту в зал вошел отец Кэти. Было видно, что мое присутствие его озадачило и неприятно удивило. Одет сэр Бартлеми был так же богато как и Джон, и я в который раз удивился его сходству с портретными изображениями старого короля Гарри. Он уселся за стол, раздраженно засунув большие пальцы в прорези камзола.

— Я полагал, что вы явитесь один, капитан Уорд, — произнес он своим густым басом. — Почему с вами пришел Роджер? Потрудитесь объяснить это.

— Роджер вместе со мной уходит в плавание, — произнес Джон, усаживаясь за другой конец стола. Весь его вид и манеры яснее всяких слов говорили о том, что дело это решенное и мнение сэра Бартлеми на этот счет его ничуть не интересует.

Широкое, обрамленное бакенбардами лицо сэра Бартлеми отразило глубокую тревогу.

— Должен вам заметить, капитан Уорд, что я этого решения отнюдь не одобряю. Роджер молод, и у его матери, насколько мне известно, на его счет совсем другие планы. Все это… поистине весьма огорчительно. Вы ставите меня в крайне неудобное положение. — Он положил свою обтянутую шелком ногу на другую и повернулся ко мне. — Роджер, ты сообщил об этом своей матери? Не могу поверить, что она дала свое согласие.

— Я еще не разговаривал с ней, — слегка запнувшись ответил я. — Дело в том, что я принял решение только сегодня днем. Я собирался поговорить с ней завтра, но теперь обстоятельства требуют нашего немедленного отъезда. Но я обязательно напишу ей, сэр. Она поймет меня. — Я горячо продолжал, стараясь убедить его. — Я ведь из рода моряков, вы это знаете, сэр. Мой отец ушел в море, когда ему было всего десять лет. Я уже и так упустил много времени.

Выражение озабоченности не исчезло с его лица.

— Все это мне не нравится, — пробормотал он, — да-да, очень не нравится. Я с глубочайшим уважением отношусь к миссис Близ. Что она подумает, если узнает о моем участии в этом деле?

— Она ничего не узнает, сэр, — горячо заверил я его. — От меня она никогда об этом не узнает. А как еще это дойдет до нее?

Сэр Бартлеми нервно теребил свою густую бороду.

— Я хорошо знаю тебя и уверен в том, что ты умеешь хранить тайну, Роджер, — сказал он наконец. — В противном случае я сразу же отправил бы тебя домой. Разумеется, я знаю о желании твоего отца видеть тебя моряком. Он много раз говорил об этом. Что ж, теперь твоя судьба в собственных руках.

Он повернулся к Джону.

— Нам необходимо переговорить с вами по ряду важных вопросов, Уорд. Дела приняли, хм… весьма неприятный оборот. Я очень обеспокоен. Есть о чем подумать. Быть может с моей стороны неразумно идти против королевской воли. Должен сказать вам, что я озабочен, очень серьезно озабочен.

Он поднялся из-за стола и разгладил складку на колене.

— К моей библиотеке примыкает небольшая комната, где нас никто не потревожит. На всякий случай я приму дополнительные меры предосторожности и запру дверь на ключ. Потом сюда принесут еду. Для вас и Роджера, — он улыбнулся немного дружелюбнее. — Думаю, Кэтрин захочет с вами проститься. Маленькую плутовку посылали спать, но бьюсь об заклад, что еще десять минут назад видел ее головку в Восточной галерее.

Оба они вышли из зала, а через несколько минут дверь отворилась, и вошел Ферк Бессон, держа поднос над головой. Он начал расставлять тарелки и блюда с едой на столе, ворча по поводу дополнительных хлопот, которые ему доставил наш визит.

— Вот, — произнес он, бросая на стол ножи и ложки, отправляя в рот ломтик холодной баранины, — мясо, пирог с телятиной и самый свежий хлеб. Ручаюсь, давно вы не пробовали такой еды, мастер Близ. — Он сурово взглянул на меня. — Смотрите не объешьтесь.

Я подождал, пока он выйдет, и не медля ни секунды, принялся за трапезу. На столе стоял кувшин с красным вином. Я наполнил свою чашу и поднес ее к губам, но тут дверь снова отворилась. Я услышал шуршание юбок и поднял голову.