Еще один знак зодиака - Антон Леонтьев

Покопавшись, я вытащила глянцевый журнал, быстро пролистала его и наткнулась на то, что искала. Так и есть, не только в российских, но и в американских изданиях печатают всякую астрологическую чушь. Лера ей верит, а я — нет. Она, кстати, объясняет мое неверие тем, что я — «упертая, бодливая Козерожица» (ее слова!) — ведь меня угораздило родиться в середине января, а Козероги очень упрямы, их никаким Макаром не заставить принять противоположную точку зрения. Ну, не то чтобы я совсем не верила в астрологию… Гороскопы я регулярно читаю, просто не придаю им столь гипертрофированного значения, считаю забавной, но псевдонаучной ерундой, в то время как Лера на них попросту помешана.

— Так и есть, посмотрите, — провозгласила я, подсовывая журнал Эдику.

На секунду наши руки встретились. Лера, заметившая это, грубо выхватила журнал и, закрыв его, заявила:

— Я и так могу сказать вам, что Солнце находится в знаке Овна с 21 марта по 20 апреля. Переводи, Марина!

Моя патронша не упускала случая напомнить в очередной раз, кто в доме хозяин, а кто — всего лишь секретарша. Я сообщила о ее «великом открытии» Эдику. И он сказал, что, как и покойная Аврора, тоже Овен — его день рождения приходился на 11 апреля (красавчик назвал и год).

— Я уверен, что голова, которую некто прислал в качестве подарка режиссеру, принадлежит… вернее, принадлежала Авроре Демарко, — сказал молодой журналист.

Я же была в шоке от его даты рождения. Нет, не по причине того, что он — Овен (я же Козерог, а знаки Земли не подходят знакам Огня). Я пребывала в прострации по тому поводу, что у нас пребольшая (во всяком случае, для меня!) разница в возрасте — шесть лет. Я-то думала, что от силы два, ну три годика. А так я для этого молокососа (симпатичного, но, увы, молокососа) почти что бабушка. В любом случае шесть лет, попыталась я успокоить себя, не так бросаются в глаза, как целые двадцать шесть, которые разделяют его и Леру Свентицкую.

— Вы и правда думаете, что голова принадлежит той несчастной актрисе? — произнесла я в ужасе. — Но вы сами сказали, что ее убили почти семьдесят лет назад! Г олова не могла так долго сохраниться!

Эдик пояснил:

— Вы ведь обратили внимание на то, что она была погружена в жидкость. Наверняка в формальдегид. В такой среде органические ткани могут сохраняться столетиями.

— Какой прекрасный сюжет для моего нового романа! — прервала Эдика мадам Свентицкая. — Эд, вы ведь поможете мне разработать сюжет?

И она волооко посмотрела на несчастного журналиста. Не позволяя беседе отклониться в опасную сторону, я продолжила:

— Но ведь головы, если я не ошибаюсь, «Зодиак» похитил.

— Верно, — заметил Эдик. — При аресте Джека Тейлора в его комнате была обнаружена окровавленная одежда, а в подвале — окровавленный нож. Это были очень серьезные улики, которые убедили присяжных в виновности Тейлора. Впрочем, в том, что он — убийца, никто не сомневался. Все желали одного: поимки и скорого наказания «Зодиака». Тейлор утверждал, что одежду и нож ему подложили, и защита продемонстрировала, что проникнуть как в комнату, так и в подвал его дома было плевым делом. Но, конечно, «отговоркам» никто не поверил. Интересно, что головы жертв так и не были найдены. И один из этих ужасных трофеев всплыл только этой ночью!

— Но ведь Тейлора казнили, не так ли? Тут нет никаких сомнений? — спросила осторожно я.

— В конце января 1940 года, — подтвердил журналист. — За казнью наблюдало не меньше двух дюжин человек, в том числе известный писатель детективов Квентин Мориарти, который до последнего пытался доказать невиновность Джека Тейлора.

— Марина, почему ты мне ничего не переводишь? — грозно вопросила Лера. — Или ты думаешь, я буду сидеть дурой и слушать, как ты воркуешь с Эдом?

Я внутренне застонала, подумав, что Лера могла бы жить в тридцатые годы и стать одной из жертв «Зодиака». Если бы он оттяпал ей голову, то я точно не стала бы горевать по этому поводу!

— Мы ведем речь об убийствах «Зодиака», — заявила я, пытаясь успокоить разошедшуюся писательницу. Как ни хорош был журналист, я все же не хотела потерять из-за него место личной секретарши мадам Свентицкой. Да ведь имеются и другие способы разрубить гордиев узел, мелькнула у меня коварная мысль.

— Но если Тейлора казнили без малого семьдесят лет назад, то каким образом голова одной из его жертв была прислана в подарок режиссеру сегодня? — ляпнула я.

Воцарилась короткая пауза. Эдик, взглянув на меня, проронил:

— Это и собирается выяснить полиция. Но у меня имеется несколько предположений по этому поводу…

— Мне очень интересно узнать их! — заявила мадам Свентицкая, когда я перевела ей фразу журналиста. — Не сомневаюсь, что ваши предположения, дорогой мой Эд, будут верными!

При переводе я опустила слова «дорогой мой Эд», решив, что они лишние.

— Мы можем, во-первых, исходить из того, что головы в течение семидесяти лет были где-то спрятаны и некто наткнулся на них и решил использовать для ужасной шутки, — высказал одно из предположений журналист.

Ничего себе шуточка! Хотя я, если честно, была готова, подобно нахальной распутнице Саломее, возжелавшей в качестве подарка голову Иоанна Крестителя на золотом блюде, потребовать себе ко дню рождения мозги мадам Свентицкой (в том, безусловно, случае, если таковые у нее наличествовали).

— Однако дом Джека Тейлора был обыскан наитщательнейшим образом, и полиция не нашла следов ни одной из шести голов, — продолжал репортер.

— Тейлор мог их, к примеру, зарыть, — вставила Лера.

Я едва сдержала вздох — она обращается к собственному роману «Кровавые блестки прошлого», в котором внучка натыкается на тело бабушки, зарытое злобным убийцей в огороде, на грядке петрушки.

— Мог, — согласился Эд, и я фыркнула, — однако какова вероятность того, что кто-то спустя семьдесят лет обнаружил их? Да и вряд ли бы головы были в таком отличном состоянии, проведи они столько лет в земле.

Так-то, госпожа писательница! А то думаешь, никого умнее тебя не найдется?

— Итак, версию о том, что некто наткнулся на тайник Тейлора с головами, мы расцениваем как не выдерживающую серьезной критики, — продолжил журналист. — Тогда позвольте изложить другое предположение: некто, совершавший убийства и сваливший вину на Тейлора, хранил все прошедшие годы у себя головы жертв.

Я ахнула и прошептала:

— «Зодиак» на самом деле остался непойманным? Вы это хотите сказать?

— Я уже говорил, что Тейлор клялся в своей невиновности. Улик в его деле было предостаточно, как прямых — например, окровавленная одежда и нож, — так и косвенных: показания соседей, охарактеризовавших Тейлора как нелюдимого и странного типа, помешанного на астрологии и прочих мистических вещах. Но они ведь не подтверждают, что Джек Тейлор был в действительности виновен.