Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк

– «Докладывайте, товарищ Тимофеев!» – возвратил он папку.

И первый заместитель начальника аппарата директора СВР зачитал справку из научно-технического отдела:

– «Первого июня сего года самолёт типа «Макдоннэл Дуглас» модели МД-82 выпуска 1983 года авиакомпании «Американ Эйрлайнс» рейсом 1420 из Далласа, США, при посадке в аэропорту назначения Литл-Рок, США, из-за сложных метеоусловий и ошибок экипажа потерпел аварию в двадцать три часа пятьдесят одну минуту по местному времени.

Из-за сильного ливня и неправильных действий экипажа самолёт выкатился за пределы взлётно-посадочной полосы и врезался в мост, являвшийся наземным пешеходным переходом. В результате этого столкновения начался пожар, который удалось быстро потушить.

На борту самолёта находилось шесть членов экипажа и сто тридцать девять пассажиров.

Но в катастрофе погиб только командир экипажа Ричард Бушман и десять пассажиров, находившихся вблизи кабины пилотов. Среди них оказался известный бизнесмен и политик Ален Стивенсон.

Остальные члены экипажа и пассажиры, за исключением не пострадавших двадцати четырёх человек, располагавшихся в хвосте самолёта, получили травмы различной тяжести.

От полученных ожогов и ампутации ног, через две недели в больнице скончалась четырнадцатилетняя девочка Рейчел Фуллер.

Расследование авиакатастрофы показало, что к ней привёл ряд последовательных ошибок, совершённых экипажем при заходе на посадку при ливне и сильном боковом ветре скоростью до пятидесяти двух километров в час, являвшейся запредельной для данного типа самолётов, а именно:

экипаж игнорировал сложные погодные условия, и двукратное предупреждение о сдвиге ветра, не прекратив посадку и не уйдя на запасной аэродром;

экипаж слишком поздно начал подготовку к посадке, для которой уже не было оснований, в спешке пропустив несколько важных шагов:

– им не была активирована система автоматического включения гасителей подъёмной силы на крыльях, повышающих и эффективность колёсных тормозов;

– им не была включена автоматическая система торможения, в том числе вручную после касания посадочной полосы;

– им были совершены действия, усугубившие положение при соскальзывании самолёта с посадочной полосы – командир экипажа рано включил реверс тяги, нарушив руководство по лётной эксплуатации, что привело к окончательной потери управления. Доклад закончен!».

– «Хорошо… вернее всё понятно» – принял доклад директор СВР.

– «Только… девочку жалко» – донеслось шёпотом с места.

– «Ну, а что мы можем предположить по «Нефертити» в связи с предательством Запорожского?» – обратился директор СВР к шутникам.

Далее выступили начальник американского отдела, начальник управления «С», работавшего с нелегалами, и эксперты из аналитического отдела СВР. Из их сообщений следовало, что если не считать отсутствие от агента «Нефертити» вестей, то других явных признаков её засветки или предательства пока нет. Однако, учитывая осведомлённость предателя Запорожского, традиции и методы работы ЦРУ и ФБР, изменение положения нашей разведчицы в США, новые тенденции в отношениях между Россией и США, все единодушно пришли к выводу о необходимости замораживания связей с нелегалом СВР «Нефертити».

– Товарищ, генерал армии! Разрешите теперь перейти к «Гектору» и его работе в Аргентине?» – вернул разговор в нужное русло Г. В. Новиков.

– «Докладывайте, Геннадий Васильевич!».

– «Предательство Запорожского и сдача нашей агентуры в Америке лишь косвенно может задеть «Гектора». Запорожский, к счастью, его лично не знал. Но надо иметь ввиду, что в принципе, аналитики ЦРУ, зная, что в Буэнос-Айресе действует наш нелегал «Гектор», не дай бог, добавив сюда и возможные сведения от «Нефертити», смогут вычислить нашего сотрудника. И что здесь особо важно! Его им, в принципе, юридически даже не надо перевербовывать. Он ведь давно в штате ЦРУ, являясь для нас двойным агентом. Теперь может стать двойным и для американцев. И мы об этом можем и никогда не узнать».

– «Вы имеете ввиду возможность дезинформирования нас?» – спросил директор.

– «Да, конечно!».

– «Но «Гектор» нам ничего сверх важного никогда не передавал. Более того, его информация не может влиять на наши решения. Кстати я об этом заблаговременно позаботился!» – вмешался в доклад первый заместитель директора А. А. Щербаков, недаром некоторое время курировавший и экономическую разведку.

– «Да, это так! – подтвердил Вячеслав Иванович – Давайте подводить итоги!».

На этот раз он встал из-за своего стола и неспешно пошёл по своему кабинету, рукой остановив вставших было подчинённых, резюмируя:

– «В случае с «Гектором» напрашивается такой же вывод, как и с «Нефертити». Его семейное и экономическое положение, и – даже не удивляйтесь – политическое, существенно изменилось в лучшую, лично для него, сторону! Его могут легко вычислить аналитики ЦРУ, и – что интересно – использовать даже втёмную! Так что давайте тоже прекращать с ним связь, но надеясь на лучшее. Консервируйте его!».

И Москва надолго замолчала. Но было уже поздно. Посланный ранее на связь с Гектором новый молодой сотрудник СВР уже вышел с ним на контакт, который состоялся в одной из церквей Буэнос-Айреса.

Но ЦРУ уже держало своего сотрудника под колпаком, и новый контакт их агента Руди не остался незамеченным.

Раулю, как истинному атеисту, было даже противно заходить в церкви, тем более участвовать в службах и ритуалах, хотя маскировка и требовала этого. Он, конечно, всё время отлынивал от посещения храмов, ссылаясь на занятость по работе, что соответствовало действительности. Но в выходные дни и по праздникам Раулю приходилось посещать церковные таинства вместе со всей семьёй.

И в одно из воскресений он встретился в церкви со своим новым связником – новым сотрудником российского посольства, зашедшим туда якобы ради любопытства. Состоявшуюся бесконтактную передачу наблюдатель от ЦРУ не выявил. Но возможность этого он всё же просчитал.

Теперь Руди оказался под бо́льшим подозрением, чем ранее.

И резидент ЦРУ в Буэнос-Айресе Вильям Ортман решился на его проверку путём провокации.

– «Пол, что-то мне наш Руди перестал нравиться! Он опять был замечен предположительно в контакте с русскими. Уж слишком частыми стали эти совпадения. Тем более теперь, когда всю их старую агентуру выдворили отсюда!» – начал резидент – Надо что-то делать?! Воронцов видимо не соврал?!» – посмотрел он на Пола Фридмана.