Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы - Алан Гринспен

24. ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

После того как летом 2005 года ураганы «Катрина» и «Рита» нанесли ощутимый ущерб нефтяному комплексу Техаса и Луизианы, в структуре мировых поставок нефти образовалась брешь. Цены на бензин, дизельное топливо и топочный мазут взметнулись вверх.

Нечто подобное должно было случиться раньше или позже. Цены на нефть стабильно повышались с 2002 года, по мере того как рост мирового потребления нефти сокращал избыток добывающих мощностей, который в 1986 году составлял 10 млн баррелей в день. В прежние годы этот резерв гасил удары даже такого масштаба, как «Катрина» и «Рита», не допуская ощутимого воздействия на цены. Однако к 2005 году мировой нефтяной баланс стал таким хрупким, что внеплановая остановка на ремонт нескольких нефтеперерабатывающих заводов на восточном побережье в начале года оказалась достаточной для роста цен.

Несмотря на прогнозы, предсказывавшие истощение мировых запасов нефти с завидной регулярностью, в 1986-2006 годах подтвержденные промышленные запасы росли параллельно с уровнем потребления черного золота. Во многом это объяснялось развитием технологий, позволявших увеличить объем добычи на существующих месторождениях. Вместе с тем реальные успехи нефтедобывающих компаний в наращивании мощностей для извлечения глубокозалегающей нефти и ее переработки были недостаточны. Темпы бурения и освоения скважин отставали, поскольку страны, обладающие значительными промышленными запасами (в основном члены ОПЕК), не вкладывали нужных средств в расширение добывающей и перерабатыааюицей инфраструктуры115. Таким образом, мировое потребление и запасы в 1986-2006 годах росли в среднем на 1,6% в год, а нефтедобывающие мощности увеличивались всего на 0,8% в год.

Но почему же нефтяные компании не реинвестировали более существенную часть своих стремительно растущих доходов? Все запасы нефти стран — членов ОПЕК принадлежат государственным монополиям или контролируются ими. Доходы этих монополий являются основным источником финансирования потребностей быстро растущего населения. Кроме инвестиций в добычу энергоносителей существует немало других приоритетов, включая принятые в некоторых странах программы диверсификации экономит Частные нефтегазодобывающие компании, в отличие от государственных, в последние годы инвестировали в энергоресурсы значительно большую долю своих денежных потоков. Однако запасы нефти развитых стран сильно истощились за сотню лет интенсивной разработки, поэтому их доходы от освоения новых месторождений оказались незначительными по сравнению с потенциалом государственных нефтедобывающих предприятий стран ОПЕК. Кроме того, частным международным нефтяным компаниям становится все труднее получить доступ к запасам ОПЕК116. Времена, когда эти компании были безусловными монополистами в сфере технологий, давно прошли. Им почти нечего предложить в обмен на доступ к нефтяным богатствам Ближнего Востока.

Пол века назад «семь сестер» — Standard Oil of New Jersey. Royaf Dutch Shell. Texaco и другие гиганты — господствовали в нефтяном мире. Сегодня от могущества частных международных нефтяных компаний осталась лишь тень. Конечно, их прибыли увеличились, поскольку выросла стоимость тех запасов и активов, которыми они обладают117. Но их возможности выгодно инвестировать в разведку и освоение новых месторождений невелики. В условиях ограниченного доступа к запасам ОПЕК международным компаниям не остается ничего другого, как возвращать большую часть своих денежных потоков акционерам через выкуп акций и выплату дивидендов.

За исключением Saudi Агатлсо. ни один из государственных нефтяных монополистов стран ОПЕК не проявил желания сдержать цены на нефть путем расширения добывающих мощностей. Их беспокоит то. что новые мощности приведут к снижению цен и тех колоссальных доходов, на кота-рые эти страны привыкли рассчитывать при реализации внутренних политических целей. Когда в мае 2005 года я встречался с Али аль-Наими, министром нефти Саудовской Аравии, даже он был явно недоволен теми мерами, которые предлагали США для ограничения потребления нефти и, соответственна, нефтяных доходов стран ОПЕК. Влиятельность государства, которое представлял аль-Наими, обусловлена наличием доказанных запасов нефти, превышающих 260 млрд баррелей, не считая значительных потенциальных запасов. Он прекрасно знал, если цены на нефть поднимутся слиш ком высоко, то потребление начнет сокращаться, поскольку крупнейшие мировые потребители сделают упор на экономию ресурсов. В основном нефть используется в качестве топлива для автомобилей, а также в промышленности и коммунальном хозяйстве. Изменить эту инфраструктуру в одночасье нельзя, но со временем она не только может, но неизбежно будет меняться. Саудовцьг усвоили этот урок еще в 1 970 е годы, когда в результате ценовых шоков рост потребления нефти кардинально замедлился и не восстановился даже после снижения цен. Ситуация может повториться. Сегодня США потребляют четверть мировой добычи нефти. Если мы сократим темпы роста потребления, а особенно если за нами последуют другие, то влиятельность Саудовской Аравии в мире, без сомнения, уменьшится.

С тех пор как в феврале 1945 года президент Франклин Рузвельт встретился с королем Ибн Саудом на борту крейсера Quincy. США и Саудовская Аравия поддерживают тесные отношения. Именно американская компания Standard Oil of California (впоследствии Chevron) в марте 1938 года обнаружила нефть в саудовских песках по концессии, предоставленной в 1933 году. Именно американский нефтяной консорциум учредил Arabian American Oil Company (Aramco) для освоения этих ресурсов. Страну, ставшую к 1 992 году крупнейшим мировым производителем нефти, и Америку, которая всегда была крупнейшим мировым потребителем черного золота, связывали прочные узы. Их не разрушила даже национализация Aramco в 1976 году118. Я. как один из директоров Mobil Corporation с 1977 по 1987 год, не понаслышке знаю об отношениях между Америкой и Саудовской Аравией. До 1976 года дивиденды от 10%-ной доли s Aramco составляли основную часть доходов Mobil, и доступ к саудовской нефти в последующие годы играл колоссальную роль в деятельности компании. В последние пять лет Saudi Aramco инвестировала значительную долю своих возросших доходов в развитие мощностей, хотя эта доля была намного меньше, чем у нефтедобывающих компаний США, Великобритании, Канады, Норвегии и даже России.

Нежелание стран ОПЕК увеличивать добывающие мощности очень сильно повлияло на конъюнктуру нефтяного рынка. Буфер между спросом и предложением сократился настолько, что даже небольшое уменьшение мировой добычи стало невозможно компенсировать без повышения цен. Растущая угроза уничтожения или повреждения месторождений, трубопроводов, хранилищ и перерабатывающих предприятий, особенно на Ближнем Востоке и в Нигерии, может разрушить и без того хрупкий баланс, В феврале 2006 года террористы организовали нападение на саудовский комплекс в Абкайке — огромное предприятие, перерабатывающее 7 млн баррелей нефти в день. Это нападение едва удалось предотвратить: по некоторым данным, террористы сумели преодолеть первый рубеж охраны. Если бы они добились своей цели, то взметнувшиеся цены на нефть вызвали бы потрясение на мировых финансовых рынках. Остановка комплекса могла парализовать развитие мировой экономики на какое-то время. Позже усилились опасения, что Иран в ответ на давление может перекрыть Ормузский пролив, через который транспортируется пятая часть добываемой в мире нефти.

К счастью, рынок создал новый буфер. Производители и потребители нефти, а затем и инвесторы из развитых стран накопили рекордные объемы товарных запасов нефти. На протяжении почти всей истории нефтедобычи возможность торговать была лишь утех, кто мог хранить крупные запасы нефти. Нефть накапливалась прежде всего из предосторожности, в том числе для страховки от неожиданных спадов мировой добычи. Однако развитие финансовой системы позволило значительно большему числу игроков работать на нефтяных рынках и участвовать в формировании цен на нефть. Когда в 2004 году стало очевидно, что инвестиции в мировой нефтяной промышленности недостаточны для наращивания мощностей и удовлетворения растущего спроса, хедж-фонды и другие инвесторы, ориентированные на долгосрочные вложения в нефть, начали поднимать цену. Это продолжалось до тех гор, пока рост цен не подтолкнул владельцев к частичной продаже своих товарных запасов. У инвесторов появились значительные длинные позиции в нефтяных фьючерсах, в основном на внебиржевом рынке. После взаимозачета встречных требований продавцы этих контрактов, гарантировавшие будущие поставки инвесторам, в силу необходимости стали владельцами миллиардов баррелей нефти из частных запасов, рассеянных по всему миру.

Продажа нефти инвесторам посредством фьючерсных контрактов привела к тому, что многие нефтяные компании оказались незащищенными перед перспективой роста спроса. Они активно начали замещать свои обремененные товарные запасы. Повышенный спрос на наличные запасы в сочетании с растущим потребительским спросом подхлестнул объемы добычи и цены на нефть. В результате произошло очередное накопление товарных запасов, в структуре которых теперь были не только традиционные страховочные резервы, но и нефть, условно принадлежавшая компаниям до выполнения их обязательств перед инвесторами по фьючерсным контрактам. Другими словами, часть нефти в хранилищах и трубопроводах всего мира принадлежит инвесторам. Участие финансовых учреждений во владении реальными запасами нефти стремительно расширяется. Об этом говорит, например, тот факт, что с декабря 2004 по июнь 2006 года условная стоимость сырьевых деривативов {прежде всего нефтяных), по данным Банка международных расчетов, возросла в шесть раз.