Йагиня. Тайный Дар - Диана Хант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На четвертую ночь нашего путешествия по Землям Оборотней, как-то слишком остро ощутив внимание волка, которого я так и не смогла увидеть, я проснулась, и первой мыслью было – что тот, кто просил моей руки, представил своей сестре как невесту, так жестоко обошелся с моими надеждами.
Я только-только поверила в то, что он действительно любит, как и я, и мы можем, нет, мы будем счастливы… Тогда, во дворце правителя вампиров, в моей опочивальне, перед той злополучной ночью, в активную фазу луны…
Он казался совершенно искренним, когда спросил, отвечу ли я согласием на его предложение. И Динеке – она потом и вовсе рассказала, что ее братец полюбил меня еще задолго до нашей встречи, и у меня не было повода ей не верить. Что с ним случилось такого за эти дни, что он сумел забыть меня?!
То есть не забыть вообще, но утратить все чувства?! Оборотни говорили о нашей связи – и где она, эта связь?! Я могла бы поверить в то, что его околдовали, но рассматривая украдкой чистую, восстановившуюся огненную ауру боевого мага, прошедшего Посвящение, я не видела никакой попытки постороннего вмешательства.
И если бы оно, это самое вмешательство имело место быть, не завидую я рискнувшему, ведь одно дело – опаивать сонным дурманом и зельем забвения полуживого, не пришедшего в себя от смертельных ран оборотня, и совсем другое – воздействовать на полностью восстановившегося сильнейшего боевого мага.
Что же случилось, светлая Макошь?! Почему мои чувства, как будто вспыхнули с новой силой, а его бесследно исчезли? За что мне это его такое отчужденное, такое жестокое равнодушие?!
Почувствовав опять железную хватку обиды на своем горле, я ощутила мокрые дорожки на щеках, а в следующее мгновение все тело затряслось в спазме попытки сдержать рыдания.
- Вот козел, - огорченно прошипела Динеке, обнимая меня сзади.
Внезапная такая искренняя, такая добрая жалость возымела совершенно противоположное действие. Черноволосая магиня хотела меня успокоить, но вместо этого ощутила, как мое тело забилось в сдерживаемых рыданиях еще сильней.
Я кусала край шерстяного плаща, чтобы не заорать в голос от этой боли, этой незаслуженной обиды, этого предательства. А немного успокоившись, просто физически ощутила злость Динеке на брата.
Что черноволосая магиня, что песиглавец ясно дали понять сударю Лиодору, какого мнения о его поведении в отношении меня.
После того, как попытки поговорить с ним ни у Дине, ни у Михея, ничем не увенчались, магиня выказывала Дарнийскому оборотню все свое презрение недовольным фырканьем и нарочно демонстрируемым отказом принимать от него хоть какую-то помощь. Я заметила, что без серьезного повода, Дине вообще перестала обращаться к брату, демонстрируя тому самое настоящее пренебрежение.
Песиглавец и вовсе один раз сцепился с магом, и похоже, не на шутку, если бы Данька вовремя не окатил их с дерева студеной водой, и я не бросилась в самую гущу драки, отчего оба противника отскочили друг от друга как ошпаренные, не знаю, чем бы это закончилось. Подоспевшая Динеке закатила кузену увесистую затрещину, и не успел он прийти в себя и решить, как реагировать на такое хамство, как точно такая же затрещина была отвешена наемнику. Насупившиеся мужчины напоминали мальчишек, сцепившихся из-за какой-то безделицы, за что были справедливо наказаны беспристрастными воспитателями, которые не стали разбираться, кто прав – кто виноват. И только коловертыш сердито бросил с дерева в адрес Дара «Бзыря брыдлый! Белебеня безсоромный!»*, ничуть не скрывая своей неприязни именно к магу.
(* Бзыря — бешеный повеса, шатун (народное). Брыдлый — гадкий, вонючий (старорусское). Белебеня — пустоплет (Курская Область).)
А Лиодор только еще больше побледнел, тверже стиснул зубы, и, подхватив свою часть поклажи, направился вперед, не дожидаясь нас. А я попросила друзей отстать от него. В конце концов, насильно мил не будешь, и он не виноват, что разлюбил.
Динеке тогда попыталась что-то сказать, но я опередила ее, самым строгим образом пригрозив «навек лысым оставить любого, кто еще раз мне напомнит мне о сударе чародее».
И вот теперь я билась в рыданиях в объятиях Динеке, а та шепотом, почти безмолвно костерила на чем свет стоит своего братца. И было неприятно осознавать, что виной их семейной ссоры являюсь именно я, к этой самой семье непричастная ни с какого боку.
И еще было невыносимо больно от осознания собственного бессилия, и от того, что вот она, моя любовь, бьющая ключом изнутри, настоящая любовь, а не как у сероглазой волчицы – вот она… даже не брошена на Мать Сыру Землю и не растоптана, а просто никому не нужна. Совсем.
***
На следующий день, к вечеру, мы покинули, наконец, Земли Оборотней, и вплотную приблизились непосредственно к территории, являвшейся Обителью Темного Рыцаря. Что было удивительно – пресветлый княже Светлой Стороны Гартман Наднино Дино Нандо расположил свою резиденцию в Стольграде, самом большом городе в центре Светлой Стороны княжества.
Конечно, у него было еще несколько резиденций, на границе с герцогством Дарнийским, графством Менферским, графством Шляхтецким и прочими сопредельными землями, а также множество охотничьих угодий, и охотничьи домики в каждом, домики, более похожие на небольшие замки.
Однако жить пресветлый предпочитал в Стольном граде, не покидая его дольше, чем на пару седмиц. Темный Рыцарь – по сути, наместник Темной Стороны, так же, как князь Наднино – Светлой, жил, в моем понимании - в абсолютной глуши, среди безмолвия и великолепия природных просторов. На Темной Стороне империи такое понятие, как города – практически отсутствовало.
Нет, конечно, проходя через Земли Вампиров и Оборотней, мы видели города… Но то, что их обитатели называли данным словом, не имели ничего общего с нашим Штольградом, Лиссой, Квакушиным, Болососем и даже с многочисленными поселениями и весками – Сосенкой, Верхним Куренем, Выселками, Забубонкой и прочими подобными им. Ступив на Темную Сторону я видела Лилиану вампиров, безымянное поселение Стаи,
