Миры Пола Андерсона. Т. 1. Зима над миром. Огненная пора - Пол Андерсон

…но все они были малы. Это же было среди своей породы гигантом. Лепестки его верхней ветви доходили ей до груди. Ей показалось, что в области живота она успела заметить три глаза вокруг валика генитальной впадины. Длинные для его роста ноги были хорошо развиты, и существо скорее прыгало, чем ходило. Да и выглядевшие бескостными руки тоже были достаточно развиты, каждая кончалась звездообразной кистью с пятью пальцами. Руки? Пальцы? Именно так, если она не сошла с ума. Она видела поднятую правую руку с расставленными пальцами, и на ней остановила свой удивленный взгляд. В руке было нечто, похожее на нож.

«Иллюзия. Ничего другого, Я действительно сделала открытие — нашла никогда не виданного Т-зверя. Наверное, пришел с севера из-за изменившихся условий. Но всего лишь зверь!»

Впереди неё зажелтели окна. Она вбежала в холл, протолкалась через толпу его обитателей и одним духом выложила Иннукрат, что случилось.

Женщина сделала какой-то знак.

— Ты встретила даура, — сказала она с беспокойством.

— Кого? — переспросила Джилл.

— Подождем Арнанака, тогда и поговорим.

— Но ведь… — и тут во взволнованной памяти всплыли данные ксенологического изучения обитателей Валеннена, данные, полученные по большей части из вторых рук, от обитателей Союза, но внесенные в книги, которые ей довелось читать. «Даур. Дауры. Кажется, я вспоминаю, они верят во что-то вроде эльфов или духов или малых демонов…» — Это те, кто… э-э… живет в чаще и обладает волшебной силой?

— Я же тебе сказала — дождись Арнанака, — ответила жена вождя.

Он вернулся через несколько дней. Джилл не знала, через сколько точно, она уже потеряла им счет.

Она случайно была дома, когда он прибыл. Чтобы поберечь человеческую одежду, она выпросила кусок грубой материи, которую туземцы делали из растительных волокон, и сшила себе несколько балахонов по колено, чтобы их можно было носить с веревочным поясом. Она же не была иштарийкой, у которой жизнь зависит от обилия солнечного света; наоборот, Бел мог сжечь ей кожу. Лицо, руки и ноги у неё достаточно загорели, чтобы о них почти не беспокоиться. И ещё ей потребовалась обувь — ботинки уже износились.

Большая часть того, что потреблялось в хозяйстве, в нем же и производилась. Иногда и валенненцы нуждались в обуви. Женщина, которая лучше других умела делать кожаные вещи, выразила желание сшить для Джилл две или три пары — то ли потому, что это было отдыхом от обычной рутины, то ли раззадоренная трудностью задачи, то ли из простого сочувствия, а может быть, по всем этим причинам. Ей требовалось, чтобы девушка все время была под рукой — и как живой манекен, и для того, чтобы объяснить с помощью жестов и небольшого запаса тассурских слов, подходит ли обувь.

Джилл стояла в мастерской, держа зонтик, который смастерила себе от жары и солнца. Вдруг раздались крики, топот ног, бряцание железа. Во двор влетел Арнанак и его свита. Джилл уронила зонтик. У неё на секунду закружилась голова. Потом с криком «Иен!» она сломя голову бросилась через двор, обжигавший её подошвы.

— Иен, милый!

И в его объятия — она ткнулась лицом в его грудь, прижалась к телу сильного мужчины, ощутила твердость человеческого тела, запах человека. Оторвавшись от него на секунду, она впилась взглядом в его лицо с крючковатым носом и снова поцеловала его с трепетной нежностью, как любовника.

Наконец они смогли чуть отодвинуться друг от друга, сцепив руки и не отводя глаз. И им не было дела до всей толпы иштарийцев, толкавшихся вокруг в слепящем бело-багровом сиянии.

— Иен, — пролепетала она наконец, — ты приехал меня увезти?

С его лица исчезла радость, и кости скул выступили резче, как рифы в отлив.

— Прости, дорогая, — сказал он потухшим голосом, — пока ещё нет.

Прежде всего она несказанно удивилась:

— Как? Тогда зачем ты здесь?

— Ну не мог же я оставить тебя здесь одну? — Он взял себя в руки и быстро заговорил: — Ты не бойся. Я здесь по соглашению. Арнанак не готов отпустить нас — они с Ларрекой смогли договориться только по мелочам, которые не касаются ничьих основных целей. Но он согласился на хорошие отношения с нами, людьми. В конце концов, он совершенно правильно считает, что два заложника лучше, чем один. Основная идея — отпустить нас на соответствующих условиях, которые могут быть не чем иным, как дипломатическим признанием его королевства; а для этого лучше с нами обращаться хорошо. Мы много с ним беседовали по дороге. Он по-своему неплохой парень. А пока что я принес еду, лекарства, одежду и вообще все барахло, которое мог для тебя захватить. И ещё — твои любимые книги. Она смотрела в его зеленые глаза и думала: «Он меня любит. Как я могла не понимать?»

— Ты не должен был…

— Черта с два! Я тебе объясню ситуацию — у меня куча новостей для тебя — но давай по порядку. Как ты здесь?

— Все хорошо.

— Ты хорошо выглядишь. Немножко похудела, но выгоревшие волосы при загорелом лице — ты теперь просто платиновая блондинка. — И сразу же быстро: — Дома все о'кей, по крайней мере когда я последний раз говорил с ними из Порт Руа. Тебе привет. Все ждут твоего возвращения.

— Чиу, — вмешался по-сехалански в их английский разговор Арнанак, — не хотите ли войти в дом? Вы оба — мои гости, и комната вас ждет. Ваш багаж принесут. А вечером будет пир. Но до того вам, наверное, есть о чем поговорить.

Им было о чем поговорить. Спарлинг понимал, что для Джилл не надо смягчать правду.

— Ничего реального, никакого компромисса. Пара мелких соглашений, чтобы смягчить последствия войны для обеих сторон — такие соглашения на результате не скажутся. Тассуры не остановятся, пока последний легионер не покинет Валеннен или не умрет. Зера будет держаться до последнего легионера в ожидании подкреплений. Я не могу обвинять варваров. Как объяснил Арнанак, если они останутся там, где живут сейчас, Огненная пора — так они её называют — убьет почти всех. Это мы, люди, должны были бы о них раньше подумать, наметить программу для спасения и этой страны. Если бы эта свинья Дежерин не заставил нас все бросить.

— Юрий не негодяй, — возразила Джилл. От её слов Спарлинг помрачнел и скривился, словно от боли, — ей пришлось погладить его по щеке и прильнуть к нему теснее. Они сидели бок о бок на соломенных матрасах, служивших ей постелью, вытянув ноги на глиняном полу. Единственное окно прикрывал войлочный козырек, и в комнате было даже прохладно. Вместо двери — такой же занавес отделял комнату от коридора, и через него слышался радостный шум подготовки к пиру.

— И Арнанак тоже, — ответил он, размягчаясь от её ласки. — Но у каждого — своя миссия, и да поможет Господь тому, кто станет у них на пути. Арнанак хочет завоевать для своего народа территорию, не так поражаемую периастром, и выжить. А это, разумеется, влечет крушение Союза. Союз же не может смотреть и бездействовать, дожидаясь, пока входящие в него сообщества не будут разорены, выселены, опустошены или порабощены. А когда падет Союз, Бероннен останется беззащитным. И снова придет конец цивилизации на Иштар. Арнанак не оставил у меня сомнений по этому поводу.