Красный шторм поднимается - Том Клэнси

– Артиллеристы докладывают об усилившемся контрбатарейном огне и непрерывных атаках с воздуха. Наши зенитные реактивные установки ведут борьбу с самолетами противника в тылу 57-й мотострелковой дивизии, – продолжил офицер ПВО. – По всему фронту наблюдаются активные действия вражеской авиации.

– Наши истребители вступили в бой с самолетами НАТО, – подал голос офицер, осуществлявший связь между фронтовой авиацией и штабом армии. Он поднял голову. Лицо его выражало ярость. – Наши зенитные реактивные установки обстреливают свои же самолеты!

– Офицер ПВО! – крикнул Алексеев. – Прикажите своим частям вести опознание самолетов перед открытием огня!

– В районе передовой у нас пятьдесят истребителей-бомбардировщиков, – заявил офицер ВВС. – Мы справимся с истребителями НАТО без зенитного огня!

– Передайте приказ всем зенитным батареям прекратить огонь по самолетам, находящимся на высоте больше тысячи метров, – распорядился Алексеев. Он уже накануне обсуждал эту проблему с командующим фронтовой авиацией. МиГи должны были подниматься на такую высоту сразу после налета на наземные цели, тогда зенитные реактивные установки и зенитная артиллерия смогут наносить удары только по тем самолетам НАТО, которые представляют непосредственную угрозу советским наземным частям. Почему зенитные установки продолжают стрелять по собственным самолетам?

На высоте тридцати тысяч футов над Рейном двум самолетам дальнего радиолокационного обнаружения НАТО Е-ЗА приходилось отстаивать собственную жизнь. На них устремилось два авиаполка перехватчиков МиГ-23. Авиадиспетчеры на борту АВАКСов звали на помощь. Все это лишало их возможности направлять свои самолеты на вражеские цели и отвлекало истребители от выполнения собственных заданий. Невзирая на угрожающую опасность, русские перехватчики мчались на запад со скоростью, превышающей тысячу миль в час, создавая при этом мощные радиолокационные помехи. Американские «иглы» F-15 и французские «миражи» устремились на помощь АВАКСам, пытаясь отразить атаку. Небо наполнили ракеты. Этого оказалось недостаточно. Когда МиГи приблизились на расстояние шестидесяти миль, АВАКСы выключили радиолокаторы и спикировали вниз, к земной поверхности, чтобы ускользнуть от воздушного нападения. Теперь истребители НАТО над Бад-Зальодетфуртом оказались предоставленными самим себе. Впервые Советам удалось добиться господства в воздухе над полем боя.

– 143-й гвардейский мотострелковый полк докладывает, что им удалось прорвать передовые рубежы обороны противника, – сообщил лейтенант. Он не поднял голову, а просто нанес на карту новую красную стрелу на своем участке. – Части противника в панике отступают.

– Докладывает 145-й гвардейский, – послышался голос другого офицера, сидевшего рядом. – Прорвана первая линия вражеской обороны. Продолжаем наступление вдоль железной дороги на юг… Противник обратился в бегство. Части противника не перегруппировываются, не пытаются защищаться.

Командующий Восьмой гвардейской армией с триумфом посмотрел на генерала Алексеева.

Командующий Восьмой гвардейской армией с триумфом посмотрел на генерала Алексеева.

– Прикажите бросить вперед танковую дивизию! Две потрепанные немецкие бригады, оборонявшие тот сектор фронта, были вынуждены отражать одну атаку за другой, удар за ударом. Понеся большие потери в живой силе и технике, они в конце концов обратились в бегство под сокрушительным натиском противника. Похоже, они надеялись закрепиться на оборонительном рубеже в лесу, за автобаном № 243.

В четырех километрах, в Хакенштедте, Двадцатая гвардейская танковая дивизия двинулась вперед. Триста тяжелых танков Т-80 в сопровождении нескольких сотен боевых машин пехоты разошлись веером от проселочной дороги и перестроились для атаки, образовав полковые ударные группы. Двадцатая танковая дивизия представляла собой оперативно-маневренное соединение Восьмой гвардейской армии. С самого начала войны Советская Армия пыталась прорвать оборонительные рубежи противника и послать ему в тыл одно из этих мощных подвижных соединений. Наконец такая возможность представилась.

– Отлично, товарищ генерал, – произнес Алексеев. Все на карте указывало на то, что удалось прорвать фронт противника. Три из четырех наступающих мотострелковых дивизий опрокинули обороняющиеся немецкие части.

В яростном воздушном бою, продолжавшемся пятнадцать минут, МиГам удалось сбить один АВАКС и три «игла» ценой потери девятнадцати собственных самолетов. Уцелевший АВАКС вернулся на высоту теперь уже в восьмидесяти милях за Рейном. Его операторы радиолокационных систем лихорадочно старались восстановить руководство воздушным сражением над центральной Германией. МиГи повернули обратно, прорываясь через тучу зенитных ракет НАТО. Ценой громадных потерь они сумели выполнить задачу, не успев получить даже толковых указаний.

Однако все это было только началом. Теперь, после успешного прорыва обороны противника, сражение вступило в наиболее трудную фазу. Генералам и полковникам, командующим частями, предстояло как можно быстрее бросить вперед свои войска, причем требовалось не попасть под разрывы снарядов собственной артиллерии, огонь которой переносился дальше на юго-запад, обеспечивая поддержку наступающих частей. Главную роль предстояло сыграть танковой дивизии. Она должна была нанести удар по следующей оборонительной линии противника всего через несколько минут после атаки мотострелковых полков и достигнуть Альфельда до темноты. Группы военных регулировщиков движения установили контрольные посты на заранее запланированных местах и направляли части по дорогам, причем указатели были, разумеется, заранее сняты немцами. Все это оказалось совсем не так просто, как можно было бы предположить. Не всем частям удалось избежать огня своей артиллерии. Некоторые командиры погибли во время наступления, машины выходили из строя, а поврежденные дороги замедляли передвижение.

Что касается немецких войск, то они приложили все усилия, чтобы перегруппироваться. На каждом повороте дорог выставлялись заслоны, стрелявшие противотанковыми ракетами по рвущемуся вперед авангарду советских войск, причем они обращали особое внимание на командирские машины. Авиация союзников тоже пришла в себя после неожиданного успеха противника, и низколетящие штурмовики начали наносить удары по советским колоннам, как только они появлялись на открытых дорогах.

В тылу у разбитых оборонительных порядков союзных войск в Альфельд вошла немецкая танковая бригада, и через несколько минут к ней присоединился бельгийский моторизованный полк. Немцы двигались по главному автобану на северо-восток, провожаемые взглядами жителей, которым только что приказали эвакуироваться.

– Значит, не повезло, а? – спросил Тодд Симмс, командир подводной лодки «Бостон».

– Да, – кивнул Макафферти. Даже переход в Фаслейн оказался неудачным. При входе в охраняемый коридор, ведущий к базе, их засекла подводная лодка «Осирис», находившаяся в боевом охранении, а на «Чикаго» ее даже не заметили. Английская дизельная подлодка приготовилась к атаке, и, если бы на ее месте оказалась русская субмарина, Макафферти вполне мог бы погибнуть вместе со всей командой. – У нас все шло хорошо при подходе к русскому десантному соединению, прямо-таки идеально. Русские устанавливали свои линии гидроакустических буев, и нам удалось миновать их. Но в тот самый момент, когда мы изготовились к нанесению ракетного удара, я решил сначала нанести удар ракетами и потом выпустить торпеды…

– Мне кажется, что ты выбрал правильное решение, – согласился Симмс.

– Так вот, кто-то атаковал нашу цель торпедами. И все испортил. Мы запустили три «гарпуна», но русский вертолет заметил пуск, и ублюдки тут же атаковали нас со всех сторон. – Макафферти распахнул дверь в офицерский клуб. – Мне нужно выпить!

– Ну конечно, черт побери! – рассмеялся Симмс. – После нескольких кружек пива все кажется гораздо лучше. Не расстраивайся, такое бывает. Наступит полоса везения, Дэнни. – Симмс наклонился через стойку бара. – Пару крепких.

– Как прикажете, капитан. – Стюард в белой куртке налил две кружки теплого темного пива. Симмс забрал счет и повел своего друга к угловой кабине. В соседнем углу шумная компания что-то праздновала.

– Ради Бога, Дэнни, брось расстраиваться. Разве ты виноват, что Иван не послал тебе никаких целей?

Макафферти сделал большой глоток. В двух милях отсюда «Чикаго» пополнял припасы. Они пробудут в гавани двое суток. «Бостон» и другой подводный ракетоносец, построенный по 688-му проекту, стояли у того же пирса, а позднее подойдут еще две субмарины. Их будут готовить для специальной операции, но они еще не знали какой именно. Тем временем свободные от вахты офицеры и матросы пользовались выдавшимся временем чтобы подышать свежим воздухом и расслабиться. – Ты прав, Тодд, прав как всегда.