Фельдмаршал Манштейн – лучший полководец Гитлера - Владимир Дайнес

Пока фон Манштейн добирался до Ставки, передовые части 1-й танковой армии генерала М.Е. Катукова к исходу дня 25 марта вышли к Днестру. Соединения 4-й танковой армии генерала Д.Д. Лелюшенко заняли 26 марта Каменец-Подольский. 3-я гвардейская танковая армия генерала П.С. Рыбалко, действуя совместно с 1-й гвардейской армией, вышла к городу с севера.

Войска 2-го Украинского фронта 25 марта вышли на р. Прут, а на следующий день передовые отряды 27-й и 52-й армий уже занимали 85-километровый участок вдоль советско-румынской границы. К этому времени танковые армии понесли значительные потери в материальной части, главным образом по техническим причинам, из-за бездорожья и грязи. Всего в 5-й гвардейской, 2-й и 6-й танковых армиях насчитывалось 85 танков и 25 САУ [477].

26 марта маршал Конев доложил Сталину, что войска 2-го Украинского фронта, прорвав 5 марта западнее Звенигородка оборону противника и разгромив его уманско-христиновскую группировку, с ходу форсировали реки Южный Буг и Днестр, а к исходу дня 25 марта вышли к государственной границе на р. Прут, овладев городом Бельцы. Всего за 21 день в условиях распутицы и бездорожья войска фронта на главном направлении прошли с упорными боями свыше 320 км. При этом были разгромлены и нанесено поражение войскам 8-й и 1-й танковой армий, в том числе 9 танковым, одной моторизованной и 14 пехотным дивизиям. По данным штаба фронта, противник оставил на поле боя свыше 62 тыс. убитыми, в плен взято 18 763 солдата и офицера, захвачено и уничтожено свыше 600 танков, 225 бронетранспортеров, 1275 орудий всех систем и калибров, 775 минометов [478].

Маршалу Коневу было чем порадовать своего Верховного Главнокомандующего. Его противнику, генерал-фельдмаршалу фон Манштейну, оставалось только срочно принимать меры к спасению своих войск.

25 марта фон Манштейн прибыл в Бергхоф, где был принят Гитлером. Командующий группой армий «Юг» доложил, что соединения 1-й танковой армии выбились из сил и испытывают трудности в снабжении, а потому неспособны сдерживать натиск войск Красной Армии. В сложившейся обстановке, по мнению фон Манштейна, выход был лишь один: пробиваться танковыми соединениями 1-й танковой армии на запад, чтобы восстановить ее тыловые коммуникации и связь с 4-й танковой армией. Этим командующий группой армий «Юг» надеялся отрезать тылы обеих советских армий, действовавших в тылу 1-й танковой армии. Фон Манштейн отрицательно отнесся к плану командующего 1-й танковой армией генерала Хубе, который намечал отвести ее на южный берег Днестра. Фон Манштейн считал необходимым сосредоточить 1-ю и 4-ю танковые армии севернее Карпат, а отступление 1-й танковой армии на южный берег Днестра могло привести к ее новому окружению, а затем и к уничтожению. Командующий группой армий «Юг» полагал, что для достижения прорыва 1-й танковой армии на запад необходимо силами 4-й танковой армии нанести встречный удар, приняв меры по ее усилению.

Гитлер быстро остудил пыл фон Манштейна, заявив, что он не имеет возможности выделить необходимые силы для реализации этого плана. Ему приходится считаться с вероятностью вторжения англо-американских войск на Западе, а потому он не может снимать оттуда ни одного соединения. Кроме того, фюрер считал необходимым дальнейшее пребывание войск вермахта в Венгрии по политическим соображениям. Гитлер не был согласен с тем, что неизбежным следствием прорыва 1-й танковой армии на запад должен явиться соответствующий перенос линии фронта, обращенного на восток.

«После моего доклада произошел резкий спор между Гитлером и мною, – вспоминал фон Манштейн, – во время которого он попытался свалить на меня вину за неблагоприятное развитие событий на фронте группы армий. Уже несколькими днями раньше генерал Цейтцлер сказал мне, что Гитлер как-то высказался, что штаб группы армий неразумно расходовал выделявшиеся ему силы. Я просил Цейтцлера сказать Гитлеру от моего имени, что штаб группы армий не имел иного выбора, как использовать выделявшиеся нам дивизии по отдельности, так как мы получали их в наше распоряжение только по отдельности и, как правило, слишком поздно. Если бы Гитлер когда-либо – хотя бы и спустя большой промежуток времени – обещал бы нам значительные силы, которые мы все время требовали для северного фланга, или предоставил бы нам свободу действий на южном фланге, ему не пришлось бы теперь жаловаться на то, что выделявшихся нам по частям сил оказалось недостаточно. Генерал Цейтцлер был вполне солидарен со мной. Действительно, это было решающим обстоятельством для всего хода операции “Цитадель”» [479].

Гитлер заявил:

– Мы хотели всегда придавать боевым действиям только маневренный характер. Осенью мне говорили, что Днепр будет удержан. Но едва я скрепя сердце дал свое согласие на отступление за эту реку, как мне заявили, что надо отступать дальше, так как произошел прорыв под Киевом.

– Так оно и должно было получиться, – отвечал фон Манштейн. – По вашему указанию, мой фюрер, силы нашего южного фланга получили задачу удержать Донбасс, а позже и Днепровский район, в то время как мы могли бы их использовать для усиления нашего северного фланга.

– По данным воздушной разведки, были отмечены всего-навсего отдельные танки противника, от которых бежали целые войсковые части, – стал утверждать Гитлер, – а из-за этого непрерывно отводится назад линия фронта.

– Если войска не могут более держаться на отдельных участках, то это объясняется их чрезмерной усталостью, истощением сил и сокращением численности, – резко возразил фон Манштейн. – Командование группы армий «Юг» достаточно часто указывало на то, что при таких чрезмерно растянутых фронтах и таком состоянии войск, получающих недостаточное пополнение, должен наступить момент, когда силы войск будут исчерпаны. То, что командование группы армий ни в коем случае не может быть обвинено в мягкости, доказывает факт произведенной нами замены целого ряда командиров среднего звена. Все они являются испытанными и храбрыми войсковыми командирами, которые, однако, не смогли противодействовать ослаблению духа сопротивления в своих войсках. Тот факт, что обе вновь сформированные дивизии, включенные в состав 4-й танковой армии, оказались разгромленными танковыми соединениями противника, насчитывающими 200 машин, объясняется их недостаточной подготовкой и отсутствием боевого опыта. Об этом мы также доносили достаточно часто. Смею полагать, что существует единство точек зрения относительно того, что 1-я танковая армия, сосредоточив свои танковые силы, должна пробиваться на запад: во-первых, чтобы восстановить связь с 4-й танковой армией; во-вторых, чтобы вернуть себе свои тыловые коммуникации. Далее, прочие силы должны прикрывать эту операцию с севера и востока. Где это окажется возможным, покажет обстановка. Но приказ 1-й танковой армии я должен отдать еще сегодня. Успеха можно ожидать только при условии, если 4-я танковая армия будет иметь возможность нанести удар с запада навстречу 1-й танковой армии.