Барабашки против Вельзевула - Александр Абердин

Что там они, даже её новая подружка Ойлена и особенно её парень Дефуцей, которому было уже триста двадцать лет, сражавшийся спина к спине с самим Селектом Примасом сразу двумя мечами, за что бывшие противники прозвали его Садовником, так ловко он отстригал им руки, ноги и головы, были на два порядка выше неё. Поэтому-то Кайса и боялась стать чёрной феей, хотя ей и нравилась мрачная, таинственная готика. Тем более, что для проникновение в неё и изучения теперь вовсе не требовались никакие жестокие обряды. Более того, восемьдесят процентов магических ингредиентов применялись как в белой, так и в чёрной магии. Просто любое магическое действие можно совершить как средствами белой магии, так и средствами магии чёрной, ведь в одном случае призывались силы Дня, Утра и Вечера, а в другом силы Ночи, того же Утра и Вечера, вот и вся разница по большому счёту, а в общем-то ничто не мешало чёрному магу быть добрым и заботливым. Вот только Кайса боялась быть слабой феей.

Тевтонец прекрасно понимал все страхи Кайсы, которую обожествлял и возводил на престол королевы всей Вселенной, как и его друг и наставник Конхава, но не мог стукнуть по столу кулаком и приказать этой милой девочки выбросить из своей головки все свои страхи. А между тем её младшая сестра уже стала чёрной феей, как и все три подружки, которым пришлось почти полтора месяца пролежать в гробах. Тоомасу нужно было что-то срочно предпринимать, пока Кайса совсем не раскисла, глядя на успехи своей младшей сестры. К этому времени все члены организации «Чёрный легион», созданной отставным полицейским и бывшим агентом ЦРУ Ульмисом Риисаперри были допрошены демонами и ангелами. Ангельский суд вынес свой вердикт. Из шестисот шестидесяти пяти человек тридцать семь были признаны виновными в многочисленных убийствах и насилии, за что были отправлены в Серную Яму на съедение ахеронам, но все они ловко ускользнули из неё и отправились в Агарти, к Экстафилону. Ну, а всех остальных отправили в тюрягу, но не в эстонскую, а на Аработ, которая будет несколько пострашнее, чем Кресты или Матросская Тишина.

Недавно к ним присоединились демоны-хулиганы, которым тоже припаяли пять лет строгого аработского гостеприимства, но не все, а лишь десятка полтора самых отъявленных отморозков. Зато все пиявки и ещё с полсотни ангелов, отправились в Плутонию. Всем же остальным вполне хватило тех тумаков, которые они получили от Барабашек и возглавляемых ими людей. В этой истории осталось неясным только одно, как относиться к Метатрону, смотревшему на такие дела сквозь пальцы. То, что он не проявит никакого снисхождения к попавшим в его тюрягу демоном, было ясно, как дважды два. Не было ясно другое, вынес он из этого хоть какой-то урок или же нет? Скорее всего вряд ли. У Князя Мира на всё имелся свой собственный взгляд и он почему-то считал себя самой главной шишкой на местном Олимпе, правда, неизвестно почему. Между прочим Метатрону очень не понравилось то, что дракон Август был преподнесён очень многим людям, демонам и ангелам, живущим на Земле, как король всего Центрального предела магии. Естественно, что соправительницами планеты, как только золотой дракон-человек сядет на трон, станут его две сестры — серебряная и медная драконицы.

Эта новость быстро разнеслась по всей планете и всё благодаря тому, что очень многие посетители «Сладкой парочки» тут же обо всём растрепали журналюгам. Некоторые, не смотря на сутолоку, сумели заснять побоище на видео, но при этом никто из телезрителей так и не смог разглядеть лиц Барабашек. Такая предусмотрительность была вполне понятна, ведь телевизор смотрят все. Тевтонец был рад очередной, пусть и не очень внушительной, но всё же знаковой победе этой септурмы. Его огорчало только одно — что делать с Кайсой, как воодушевить эту милую и скромную девушку, в груди у которой билось отважное сердце, на подвиг. Он это прекрасно чувствовал и знал, что у неё всё получится, но не знал как ей это объяснить, а потому решил обратиться за помощью к Барби и как только закончил читать лекцию по чёрной магии преображения, сразу же направился на кафедру магии боя. Тоомас Вирумяе читал пока что не обязательный, а факультативный курс лекций по чёрной магии, но его с самого начала посещало очень много студентов, правда, в основном уже опытных магов и магесс. Феи и их боевые маги относились к чёрной магии пока что очень настороженно. Оно и понятно, их всех пугало само название предмета.

То и дело раскланиваясь с преподавателями и улыбаясь студентам, которые здоровались с ним, Тевтонец быстро шел по широкому, красивому и светлому коридору. Ему следовало поторопиться. Барби, считавшая свою должность проректора академии самой настоящей обузой, а кто бы так не считал в девятнадцать лет, прочитав очередную лекцию малышам и юниорам, стремилась поскорее смыться из «Школы Золотого Дракона» в свой замок, где она была, как правило, недосягаема. Да, и своих хлопот у феи было более, чем предостаточно, ведь её никто не освобождал от обязанностей командира септурмы, да, она от них бы ни за что и не отказалась. Было время обеденного перерыва и на кафедре магии боя собралось множество преподавателей, в основном фей и паладинов, но среди них Тевтонец увидел и боевых магов. Те, в отличие от фей и паладинов, вели себя раскованно, громко шутили и смеялись. С лёгкой руки Барби, все септурмы стали одеваться в старинные чопорные наряды и даже Бандиты феи Наташки, надевшие на себя наряды флибустьеров восемнадцатого века, выглядели, словно звёзды Голливуда.

Барби сидела за столом и заполняла журнал. По ней было видно, что как раз именно эта работа и является самым страшным наказанием. Тоомас облегчённо вздохнул, увидев фею. Вежливо поклонившись всем, среди преподавателей не было принято быть слишком уж чопорными и официальными, ведь он вошел всё-таки на кафедру, а не на территорию базы септурмы и потому мог не обнажать меча и не отдавать положенных артиклей. Кивая направо и налево, отвечая на приветствия и приветствуя своих самых лучших друзей, он быстро подошел к столу, за которым сидела, нахмурившись, Барби и строчила шариковой авторучкой в журнале. Вежливо поклонившись, барон поприветствовал фею:

— Добрый день, радуга моего сердца, ты позволишь присесть, чтобы поговорить с тобой несколько минут?

Барби улыбнулась и ответила:

— Привет, Тевтонец. Ты похоронил в себе поэта. У тебя что ни день, то новое приветствие. Присаживайся, сейчас я заполню всю эту муру и освобожусь. У нас сегодня пикник, полетишь с нами? Бэмби надыбал тут, неподалёку, совершенно обалденное место. Лететь всего тридцать километров, но там такая глухомань и озеро, в котором полно форели. Ты любишь жареную форель?