Хранители - Толкин Джон Рональд Руэл

— Там лежит Зеркальное озеро, глубокое Келед-Зарам! — печально сказал Гимли. — Я помню, как он сказал: «Там ваш взор насладится, там вы испытаете радость. Но мы не сможем долго задерживаться там». Долго придется мне теперь блуждать, не зная радости. Я должен торопиться, а он останется.

Товарищество спустилось по дороге, ведущей от ворот. Дорога была неровной и разбитой, часто превращаясь в тропу, вьющуюся среди зарослей вереска и дрока, что проросли среди треснувших камней. Но все еще можно было понять, что когда-то здесь была широкая дорога, которая вела к королевству гномов. Местами по сторонам дороги попадались каменные руины или зеленые курганы, на вершинах которых росли стройные березы или лиственницы, вздыхающие на ветру. Поворот на восток привел их к самому газону Зеркального озера, неподалеку они увидели одинокую колонну с обломанной вершиной.

— Это камень Дьюрина! — воскликнул Гимли. — Я не могу пройти мимо, не взглянув на чудо долины!

— Тогда побыстрее! — сказал Арагорн, оглядываясь на ворота. — Солнце заходит рано. До сумерек орки, вероятно, не выйдут, но до наступления ночи мы должны быть далеко. Луны нет, и ночь будет темная.

— Пойдемте со мной, Фродо! — воскликнул гном, спрыгивая с дороги. — Я не позволю вам уйти, не заглянув в Келед-Зарам.

Он побежал по длинному зеленому склону. Фродо медленно последовал за ним, привлеченный спокойствием синей воды, несмотря на горе и усталость. Сэм пошел сзади.

У стоячего камня Гимли остановился и посмотрел вверх. Камень был покрыт щелями и изведен непогодой, еле заметные руны на его гранях невозможно было прочесть.

— Этот столб поставлен на месте, откуда Дьюрин впервые взглянул в воды Зеркального озера, — сказал гном. — Посмотрим и мы, до того как уйти.

Они склонились над темной водой. Вначале они не увидели ничего. Постепенно появилось в глубокой синеве отражение окружающих гор, а пики были как вспышки белого пламени над ними, за ними было пространство неба. В его глубине, как драгоценные камни, вспыхнули звезды, хотя над головами склонившихся сияло солнце. Он их склонившихся фигур в воде не было и следа тени.

— О Келед-Зарам, прекрасный и удивительный! — сказал Гимли. — Здесь лежит корона Дьюрина до его пробуждения. Прощай! — Он поклонился, повернулся и заторопился по зеленому склону назад к дороге.

— Что вы видели? — спросил Пиппин у Сэма, но тот слишком задумался и не ответил.

Теперь дорога повернула на юг и начала быстро спускаться, удаляясь от сторон ущелья. на некотором расстоянии от озера они увидели глубокий источник с чистой водой, из него на каменный выступ била струя и, дробясь, журча и пенясь, бежала вниз по глубокому каменному желобу.

— Это ключ, с которого начинается Сильверлоуд, — сказал Гимли. — Не пейте из него — вода холодна, как лед.

— Вскоре она станет быстрой рекой и соберет воду множества других горных ручьев и речек, — сказал Арагорн. — Наша дорога проходит вдоль нее много миль. Я поведу вас по дороге, которую выбрал Гэндальф, и прежде всего надеюсь через леса пройти к тому месту, где Сильверлоуд впадает в великую реку — вон там. — Они посмотрели туда, куда он указывал, и увидели бегущий по долине ручей, спускающийся в низины и теряющийся в золотистой дымке.

— Там леса Лотлориена! — сказал Леголас. — Это прекраснейшая из местностей, населенных нашим народом. Нигде нет таких деревьев, как в этой земле. Осенью их листва не опадает, но становится золотой. Листья не падают до самой весны, пока не появится новая зелень, и тогда ветви покрываются желтыми цветами, а почва леса бывает усыпана золотом, и крыша у него золотая, а столбы его из серебра, потому что кора деревьев ровная и серая. Так до сих пор поется в наших песнях в чернолесье. Сердце мое было бы радо, если бы я прошел хоть по краю этих лесов весной.

— Мое сердце обрадуется даже зимой, — сказал Арагорн. — Но до леса еще много миль. Поторопимся!

Некоторое время Фродо и Сэм держались с остальными, но Арагорн вел их широким шагом, и через некоторое время они начали отставать. С самого раннего утра они ничего не ели. Порез Сэма горел, как в огне, голова его кружилась. Несмотря на яркое солнце, ветер казался холодным после теплой тьмы Мории. Сэм дрожал. Фродо каждый шаг давался с трудом, он тяжело дышал.

Наконец Леголас обернулся и, увидел их далеко позади, что-то сказал Арагорну. Все остановились, а Арагорн, подозвав Боромира, побежал назад.

— Простите, Фродо! — воскликнул он с сожалением. — Так много случилось сегодня, и нам так нужно торопиться, что я совсем забыл, что вы ранены. И Сэм тоже. Вам же следовало напомнить об этом. Мы ничем не помогли вам, а должны были, хотя бы все орки Мории гнались за нами. Пойдемте! Тут немного дальше есть место, где мы сможем отдохнуть. Я сделаю для вас, что смогу… Идемте, Боромир! Мы понесем их.

Вскоре они подошли еще к одному ручью, который сбегал с запада и соединял свои журчащие воды с торопливой Сильверлоуд. И они вместе переливались водопадом через зеленоватый камень и, пенясь, текли вниз, в долину. У водопада росли лиственницы, короткие и изогнутые, склоны небольшого холма были крутыми и заросли черникой и оленьим мхом. У подножья холма путники нашли небольшую ровную площадку, где ручеек с шумом тек по блестящим булыжникам. Здесь они отдохнули. Было уже три часа пополудни, а они прошли всего несколько миль от ворот. Солнце уже склонялось к западу.

Пока Гимли и два молодых хоббита разжигали костер и носили воду, Арагорн занялся Сэмом и Фродо. Рана Сэма была неглубока, но выглядела нехорошо, и лицо Арагорна посерьезнело, когда он осматривал ее. Через мгновение он с облегчением вздохнул.

— Вы, счастливчик, Сэм, — сказал он. — Многие платили гораздо дороже за первого убитого ими орка. Рана не отравлена, как слишком часто случается с ранами от сабель орков. Я позабочусь о ней, и она быстро заживет. Промойте ее, когда Гимли нагреет воду.

Он раскрыл сумку на поясе и достал оттуда несколько высохших листьев.

— Они высохли, и их действие ослабло, — сказал он, — но все же они помогут. Это те самые славные листья ателас , что я собрал возле Заверти. Разотрите один в воде и чисто вымойте рану, а я перевяжу ее. Теперь ваша очередь, Фродо.