Забавы марионеток (сборник) - Елена Малиновская

«И что тогда? – строго одернул меня внутренний голос. – Рассчитываешь, что Тицион проникнется твоей печальной историей и покарает жестокого и подлого убийцу? Смешно. Доминика, не забывай, что король Нерия все эти годы прекрасно знал, какие грехи таятся за душой Викория и правителя Хекса. Столь доскональное расследование было проведено по его высочайшему указанию. И потом, наверняка в числе так называемых достижений этой парочки не только мучительная смерть четырех человек, двое из которых были детьми. Здравый смысл подсказывает, что в их печальном багаже имеются куда более жестокие преступления. Однако Артабальд по-прежнему на троне, а Викорий по-прежнему занимает пост начальника магического департамента. Нет, Доминика, даже не смотри на Тициона как на возможного союзника. Эта ситуация выгодна ему. Как верно сказал Луциус, Тицион – такой же кукловод, только масштабом побольше. Его марионетки сидят на престолах и вершат судьбы миров. Ради какой-то там Доминики Альмион он не пошевелит и пальцем. Скорее, уничтожит именно тебя, чтобы ты ненароком не нарушила сложившееся равновесие».

Я зло цыкнула сквозь зубы и вышла из ванной. Бросилась ничком на кровать, прикрыв руками голову. Итак, новое замужество вряд ли поможет мне отомстить. Что же остается?

«Смириться, – чуть слышно шепнул какой-то гаденький голосок. – Смириться и наслаждаться жизнью. Ты сделала все, что могла. Узнала, кто и почему расправился с твоей семьей. Стефан – хороший человек. По крайней мере, он не убийца, как Луциус. Рядом с ним ты забудешь про то, как тяжело бывает бороться против всего мира. Рядом с ним ты успокоишься, залижешь свои раны и станешь наконец-таки респектабельной дамой, звездой светского общества. Хекстянка – это же настоящая экзотика! Тем более укрощенная и прирученная. А родные… Что же, мертвые прощают чаще, чем живые. Они обязательно поймут, что ты все равно не могла ничего сделать, чтобы смыть их кровь кровью врага».

Я тихо застонала. Несколько раз размеренно ударилась лбом в подушку, затем резко развернулась, уставившись невидящим взором в потолок. Так легко сказать – смирись. Казалось бы, что может быть проще? Успокоить себя словами: мол, сделала все, что было в моих силах. Каждый день улыбаться нелюбимому мужу. Родить от него детей, порадовав тем самым Крагена. Блистать на придворных балах и принимать комплименты. Возможно, когда-нибудь я встречусь на одном из приемов с Викорием. Сумею ли подать ему руку, не показав и вида, что знаю все? Или устрою некрасивый скандал, и тогда Стефану придется извиняться за меня. Извиняться перед человеком, который убил моих родителей и братьев. Да меня начинает трясти от негодования, едва только я представлю подобное!

Я возмущенно фыркнула, вся передернувшись от отвращения. Пожалуй, подобная лицемерная жизнь рано или поздно приведет меня к тяжелейшему нервному срыву. Беда только в том, что я не вижу альтернативы.

– Доминика? – в этот же момент раздалось тихое от двери.

От неожиданности я подскочила на месте. Рывком села, неверяще уставившись на нежданного гостя.

На пороге стоял Вериаш Дахкаш. Мужчина сменил свою строгую форму государственного служащего на свободный светлый свитер и темные брюки.

Он смущенно улыбнулся мне и сделал шаг вперед, после чего аккуратно закрыл за собой дверь.

– Что вы тут делаете? – пожалуй, слишком резко спросила я, почувствовав, как внутри все похолодело от неприятного предчувствия. Неужели нашли тело Луциуса? Странно, в таком случае я должна радоваться, а вместо этого сердце аж зашлось от неожиданной боли.

– Я помню, что обещал навестить вас через пару дней, когда вы немного придете в себя после всех этих приключений. – Вериаш пожал плечами. – Но я проезжал мимо и подумал – почему бы не осведомиться, как ваше самочувствие? Право слово, я даже не планировал беспокоить вас, просто хотел расспросить кого-нибудь из слуг. Но в итоге битых полчаса безрезультатно барабанил в дверь. Никто так и не вышел на мой стук. Естественно, я заволновался. Подумал, уж не случилось ли чего дурного. Поэтому позволил себе войти без приглашения. – Помолчал немного и добавил с лукавой усмешкой: – Если бы вы только знали, какой бедлам сейчас творится здесь! Неудивительно, что до меня никому не оказалось никакого дела. Слуги, по-моему, с ног сбились, пытаясь навести хоть какой-нибудь порядок в этом столпотворении.

Я удивленно вздернула брови, немало заинтригованная его загадочными словами. Затем прислушалась. Похоже, внизу и впрямь царит какое-то непривычное оживление. До моей комнаты шум доходил изрядно приглушенный, поэтому я не обращала на него внимания.

– В гостиной не на шутку сцепились два отпрыска главы сего славного семейства, – пояснил Вериаш, с интересом наблюдая за моей реакцией. – Насколько я успел заметить, лицо Стефана Крагена украсилось парочкой весьма живописных царапин. Видимо, любимая сестричка вцепилась в него ногтями. Из криков я понял, что она категорически не согласна с его выбором спутницы жизни. Мол, лучше костьми ляжет, чем допустит, чтобы какая-то там гулящая девка на правах супруги Стефана вошла в их семейство и стала одной из Райен.

Я опустила глаза, почувствовав, как горячая краска гнева ударила мне в лицо. От накатившего негодования стало жарко дышать. Вот ведь зараза, если не сказать грубее! А ведь я спасла ей жизнь в прошлом году. Подумать только, если бы не мое любопытство, из-за которого я отправилась осматривать банковские хранилища, пока мы с Элмером томились в своеобразном заточении, то она бы провела в анабиозе еще долгие и долгие годы.

«Вот тебе и новая причина принять предложение Стефана и стать его женой, – флегматично заметил внутренний голос. – Тем самым ты великолепнейшим образом утрешь нос этой Оливии. Ей придется смириться с тем, что ее новая родственница родом с так презираемого ею Хекса!»

– Пожалуй, Краген без проблем мог бы разнять своих детей, которые вот-вот схватятся в самой настоящей драке, позорящей славное семейство, но еще большее веселье царит в обеденном зале, – продолжил Вериаш, и в его голосе мне почудился затаенный смех. – Там бушует ваш хороший знакомый, Альтас.

– Проснулся-таки, – невольно вырвалось у меня.

– Проснулся, – подтвердил Вериаш, даже не пытаясь скрыть искорок смеха, запрыгавших в глубине его темно-карих, почти черных глаз. – И захотел продолжения веселья. По всей видимости, у него закончилась выпивка, и он попытался вытребовать ее у слуг. Но те по вполне понятным причинам не стали выполнять приказания незнакомого им пьяного гнома, невесть какими путями угодившего в дом. Думаю, кто-нибудь из слуг позволил себе неосторожную шутку в адрес Альтаса, тот взъярился – и принялся крушить все подряд. Сейчас его пытаются успокоить сразу и Краген, и Элмер.

– Ясно, – пробормотала я. Позволила себе грустную усмешку. – Ну что же, возможно, это и к лучшему. Значит, меня еще долго никто не побеспокоит. Будет время для того, чтобы…

Я осеклась, не закончив мысль. Незачем Вериашу знать о непростой ситуации, в которую я угодила. Я не привыкла жаловаться, а мой рассказ, боюсь, будет напоминать именно горькое стенание на несправедливость бытия. И потом, он мужчина, поэтому вряд ли поймет мои метания. Да что там, я и сама не совсем понимаю, почему так противлюсь самому простому, легкому и приятному решению своих проблем.

Но Вериаш не был бы дознавателем, если бы пропустил мимо ушей мою оборванную мысль.

– Для чего именно будет время? – переспросил он.

Я отмахнулась от его вопроса, сделав неопределенный жест рукой и словно сказав тем самым – не обращайте внимания.

Вериаш как-то странно хмыкнул и неспешно прошелся по комнате, крепко сцепив за спиной руки. Я, в свою очередь, устало откинулась на подушки и потерла глаза. Шум на первом этаже не умолкал, но, хвала всем богам, и не усиливался. Видимо, скандал идет своим чередом, уже миновав свой апогей. Надеюсь, к ужину запал ссорящихся иссякнет, и я получу возможность спокойно поесть, не участвуя в новом выяснении отношений. А то еще, чего доброго, получу в лицо тарелкой салата от Оливии. Эта девчонка на все способна.

– Вы выглядите расстроенной, – неожиданно проговорил Вериаш. Он остановился напротив окна, но я видела, что он следит за моей реакцией через отражение стекла.

– Просто устала, – тихо проговорила я, не имея ни малейшего желания вводить почти незнакомого мужчину в перипетии моей бурной личной жизни. Помолчала немного и добавила: – И Оливия… Я не думала, что она настолько сильно меня ненавидит.

– Действительно, странно, – согласился со мной Вериаш. Обернулся, прислонился к подоконнику и скрестил на груди руки. – Насколько я понимаю, вы ведь не встречались прежде? Ну, кроме того дня, когда Оливию обнаружили парализованной, я бы даже сказал, скорее мертвой, чем живой, в том банковском хранилище. И ведь она прекрасно знает, кому обязана спасением.