Мышление и речь (сборник) - Лев Выготский (Выгодский)

Опять мы видим из этих данных, что у ребенка растет употребление определений, дополнений, обстоятельств места, времени и т. д. «Умственное развитие ребенка, – говорит Вахтеров, – характеризуется не только количеством и качеством представлений, но еще больше количеством и качеством связей между этими представлениями. Чем развитее ребенок, тем больше представлений и идей он в состоянии соединить в одно связное целое. Настоящее и особенно будущее время у детей в младшем возрасте употребляется гораздо чаще, чем в старшем. Употребление же прошедшего времени с возрастом увеличивается. Чем моложе ребенок, тем больше, по-видимому, он живет в области ожидаемого, предвидимого и желаемого, а также в области более живого и непосредственного настоящего.

Но чем больше живет ребенок, тем чаще и чаще он возвращается к пережитому, и тогда мы встречаемся с обратным явлением: на долю будущего и настоящего приходится меньше словесных выражений, чем на долю прошедшего».

Все исследователи единогласно отмечают, что дети более раннего возраста употребляют особенно часто и много личные местоимения. Шлаг говорит: «Если каждое слово было произнесено ребенком 7–8 лет в среднем пять с половиной раз, то личное местоимение первого лица было названо в сто раз чаще – 542 раза, личные местоимения второго лица в 25 раз чаще – 135». Гут отмечает, что дети в возрасте от 4 до 6 лет тем чаще пользуются придаточными предложениями, чем они одареннее и развитее. Некоторые авторы предлагают различать в развитии детского творчества три основные эпохи: первый период – устного творчества, тянущийся примерно от 3 до 7 лет, второй период – письменности, тянущийся с 7 лет и до юношеского возраста, и, наконец, литературный период, занимающий окончание переходного возраста и эпоху юности. Надо сказать, что в основном это деление безусловно отвечает действительности, поскольку, как мы отмечали уже, развитие устной речи идет всегда впереди развития письменной. Чрезвычайно важно отметить, однако, что это превосходство устной речи над письменной сохраняется и по окончании первого периода устного словесного творчества. Дети и в дальнейшую пору гораздо ярче и красочнее творят устно, чем письменно.

Переход к письменной речи сразу обесценивает и затрудняет их речь. Австрийский исследователь Линке приходит к убеждению, что если сравнивать описание и рассказ ребенка, то 7-летний ребенок опишет так, как могли бы говорить 2-летние дети, т. е. что развитие ребенка сразу снижается при переходе к более трудной для него письменной форме изложения. Чрезвычайно замечателен тот факт, что сочинения крестьянских детей, восхитившие Толстого, представляют собою образцы устного творчества этих детей. Дети рассказывали, а Толстой записывал и в его записи запечатлелась вся прелесть живой устной речи ребенка, в тех же рассказах проявилась и та сторона детского творчества, которую некоторые авторы называют синкретизмом и которая выражается в том, что творчество ребенка еще не строго дифференцировано ни по различным видам искусства, ни по различным формам литературы; элементы поэзии, прозы, драмы соединяются в произведении ребенка в одно целое.

Описываемый Толстым процесс творчества детей очень близок по форме к драматическому творчеству. Ребенок не только диктовал рассказ, но и изображал и играл сам действующих лиц в этом рассказе. В этой связи устного литературного творчества с творчеством драматическим, как мы увидим ниже, заложена одна из наиболее оригинальных и плодотворных форм творчества в этом возрасте.

Любопытный пример устной речи приводит профессор Соловьев. Письменная речь школьника, – говорит он, – «гораздо беднее, схематичнее. Это как бы две различные словесные реакции. Деревенская девочка восьми с половиной лет никогда не написала бы, если бы даже уже умела писать, так, как она смогла полностью выразить свою мысль (при опросе детей в школе, что они любят делать дома). “А мне нравится пол подметать, как начнешь пол мести, мусор летит, много мусору полетит, а я радуюсь на мусор, он как все равно дерется”. Это подлинно живая речь ребенка, хорошо передающая его эмоциональное возбуждение».

Буземан посвятил целое исследование выяснению вопроса, насколько проявляется детская активность в литературном творчестве. При этом он выводил особый коэффициент активности, который выражает отношение между действиями и качественными признаками, встречающимися в устных и письменных произведениях детей. Этот коэффициент активности оказался наиболее высоким в 6 и 8 лет как у мальчиков, так и у девочек среди детей в возрасте от 3 до 9 дет. В возрасте от 9 до 17 лет этот коэффициент был наиболее высоким в 9 и 13 лет. Сравнение устной и письменной речи привело Буземана к самому важному выводу его исследования: «Устная речь тяготеет более к активному, письменная же – к качественному стилю».

Это находит свое подтверждение и в длительности устных и письменных высказываний. Устная речь была гораздо быстрее письменной: в 4–5 минут детьми высказалось то, что отнимало при письменной речи 15 и 20 минут. Это замедление письменной речи вызывает не только количественные, но и качественные изменения, так как в результате замедления получаются уже новый стиль и новый психологический характер детского творчества. Активность, стоявшая на первом месте в устной речи, отходит на задний план и сменяется более детальным вглядыванием в описываемый предмет, перечислением его качеств, признаков и т. д.

Активность детской речи является только отражением общей активности этого возраста. Некоторые авторы подсчитывали количество двигательных представлений в детских рассказах. Пример такого подсчета можно видеть в разных сводках, где перечислена частота встречающихся в рассказе предметов, действий и признаков у детей разных классов. Из этих данных легко видеть, что наичаще в детском рассказе встречаются действия, реже предметы и во много реже признаки предметов.

Правда, здесь следует сделать оговорку относительно влияния, которое имеет на детскую речь взрослых или литературные образы. Известно, в какой мере дети заражены подражательностью, и отсюда понятно, что влияние литературного книжного стиля на детей часто бывает настолько велико, что затемняет подлинные особенности детской речи. В этом смысле наиболее чистым является детский стиль беспризорных крестьянских детей и вообще таких, которые испытали наименьшее влияние стиля взрослых. Вот несколько примеров, взятых из автобиографий беспризорных: из этих примеров легко видеть, насколько речь беспризорных стоит близко к их устной речи. Семен Векшин, 15 лет, рассказывает:

Мне было тогда 12 лет, братишке 10 лет, и страдали без отца и без матери. Приходилось мне, как я старший, пекчи хлеба самому, встаешь утром – хочется спать, но нет; смотрю на себя и начинаю за работу. Я смотрю на других ребят, они играют, но меня берет досада, что другие товарищи, у которых есть отец и мать, они свободны, играют. Так я трудился, страдал до 1920 г.

Другой беспризорный пишет:

Раньше у меня были родители. Теперь я остался без родителей. Без родителей плохо. У меня был дом. Была лошадь, корова. Сейчас ничего нет. Дома остались три овцы, две свиньи, пять штук курочек. Кончено.

В этом смысле вообще, чем моложе ребенок, тем больше его речь отражает особенности детской речи и отличается от речи взрослого. Для примера приводим два маленьких детских сочинения; одно принадлежит мальчику 13 лет, сыну рабочего, другое мальчику 12 лет, сыну бондаря. Первое – наступление весны:

После снега, после мрачных зимних дней к нам в окошко проглянуло солнце весенних лучей. Снег стал таять, и ручьи везде бегут, а весна-красотка все становится к нам ближе и дает нам радость тут. Вот май месяц подошел, и травка появилась зеленая, и у всех появилась новая радость.

Другое сочинение написано на тему «Ждут».

На горе, на утесе над Волгой широкой, приютилась рыбачья хижина черная, как смоль. Бревна погнали. Соломенную крышу ветром посносило, в ней плач раздается, в ней ждут рыбака. День догорает. В воздухе слышится прохлада. Вон с горизонта подымается туча, свинцовая туча. Ветер поднялся. Волга зашумела, а рыбака все нет.

Но вот показалась точка, она растет. Вот она у скалы, – это лодка, а в ней рыбак [20] .

В этих рассказах ясно проступает синкретизм детского творчества. В них проза не отделена от стихов, некоторые фразы строго размерены, другие основаны на свободном ритме, – это та недифференцированная еще форма полупрозаического, полустихотворного рассказа, которая так часта в этом возрасте у ребенка. А вот пример чисто прозаического сочинения. Автор – мальчик 12 лет, сын рабочего.

Самый большой лес – это тайга. Стройные сосны не пропускают туда солнца. Большой он, как море; куда ни пойдешь, все лес и лес. От Ладожского озера до Урала 1500 километров. Если войдешь в чащу, то и не выйдешь. Зимой там холод. Снегу нанесет, что не пройдешь и не проедешь, а летом тепло, как и у нас.