Ричард Блейд, странник - Джеффри Лорд

Но после троих чудищ и схватки на плоту Блейд наконец-то встретил и людей! Его лодочку догнал огромный корабль из чикры, удивительного легкого дерева, которое он уже видел на своем островке. Это судно шло в Сарпату, крупнейший из городов Халлы, близлежащего плоскогорья, которому угрожали карвары. Судно было нанято для перевозки солдат-наемников, одного из многих отрядов, нанятых магистратами Сарпаты для защиты города. Блейд вступил в него в него меченосцем и, спустя несколько дней, уже многое знал о новом мире.

Таргал… Так называлась эта реальность, в которой люди обитали на плоскогорьях и горных вершинах, возносившихся над бирюзовым туманом, тогда как нижний желто-золотистый мир принадлежал карварам, иной расе, загадочной и непонятной, но безусловно враждебной местному человечеству. Люди абсолютно не нуждались в карварах. Они возделывали злаки и пасли скот на своих землях, плодородных и достаточно обширных; они строили города из дерева — настоящие цитадели, обнесенные крепкими каменными стенами; они плавали по бирюзовой поверхности Римпады, мира «густого бирюзового воздуха», на своих больших кораблях, собранных из невесомой древесины чикры; они отправлялись в дальние страны — ради торговли либо удовлетворяя свое любопытство; они поклонялись богам, возводили для них храмы и алтари; и в результате они, как в любом измерении, посещенном Блейдом, медленно и неуклонно всходили по ступеням цивилизации. Да, карвары, жители Римпады, совсем не были нужны людям, но вот обратное оказалось бы неверным!

Карварам были нужны рабы. На захваченных ими островах люди пасли скот и добывали руду, обрабатывали кожи и ковали оружие для своих хозяев. Казалось, карвары собираются захватить весь верхний мир, в котором обитало местное человечество; а потому услуги наемников ценились очень высоко. Они являлись желанными гостями во многих городах, ибо хорошо знали свое солдатское ремесло и никогда не отступали в бою; их можно было уничтожить, но не победить. Таков был кодекс воинской чести в этом мире, где люди не поднимали оружия на себе подобных, не отправлялись в набеги на соседей, не грабили чужие корабли, не разоряли чужих земель. Здесь у всех имелся общий враг — карвары, и всякий, кто предпочитал меч молоту и плугу, знал, куда направить оружие.

Верхний мир Таргала, обитель человечества, был, в конечном счете, невелик — плоскогорья, горные хребты и пики, поднятые над беспредельным бирюзовым туманом, окутавшим всю остальную планету. Вероятно, если б здесь не росла чикра, люди изобрели бы воздушные шары, чтобы удовлетворить свою тягу к странствиям; так или иначе, они устремились бы в просторы бюрюзового океана, перебираясь с острова на остров, с одной горной вершины на другую. Иного и быть не могло; иначе клочки земли, дарованные им богами, стали бы просто большими клетками, местом вечного принудительного заключения.

Итак, Блейд стал солдатом и после многих приключений и схваток с карварами, добрался до Сарпаты. Он выяснил и еще одно интересное обстоятельство: и у карваров, и у людей существовало табу на огонь. У обитателей нижнего мира оно являлось почти абсолютным (тем более, что бюрюзовая среда не поддерживала горения); люди пользовались огнем, но с величайшей осторожностью, ибо чикра, из которой строились корабли и города, была чрезвычайно горючим материалом. И огонь никогда не применялся в боевых действиях.

Не использовали его и в тот момент, когда тысячные орды карваров пошли на штурм укреплений Сарпаты. Ее защитникам удалось отбить эту атаку, но Блейд попал в плен — вместе со своим приятелем Ханком, лейтенантом наемников. Спустя несколько дней оба они очутились в Акка’Ранзоре, на одном из захваченных карварами островов.

Там Блейд провел больше месяца. После неудачного побега они с Ханком очутились в тюрьме — подземном лабиринте, куда карвары ходили охотиться на пленников; это служило им развлечением. Однако в этой темнице страннику удалось найти страшное оружие. После долгих поисков он разыскал заброшенную кладовую, где находилось большинство предметов, некогда телепортированных им с Таллаха; и среди них — сосуд с жидкостью, стимулирующей парафизические способности. Теперь он мог выжить в бирюзовой среде; мог вызвать огонь — и самый обычный, и холодное пламя, применяемое на Таллахе для наказания преступников; мог телепортировать предметы по своему желанию. Сила, которой он теперь владел, помогла Блейду раскрыть тайны карваров и устрашить их; однако странник не собирался забирать в родной мир драгоценный таллахский элексир. Возвращаясь домой, он оставил его Ханку — как залог грядущей победы людей Таргала над обитавшими в бирюзовой мгле чудишами.

В своем последнем, двадцать седьмом странствии, Блейд попадает в Большую Сферу Уренира, в реальность, населенную благожелательным, гуманным и высокоразвитым народом. Еще в древности уренирцы создали преобразователи материи, позволявшие синтезировать из первичных элементов все, что угодно: живые организмы (в том числе — и разумные), пищу, здания, космические корабли, любые машины и механизмы. Впрочем, они предпочитали обходиться без машин; их разум, который поддерживали Урены, Хранители Большой Сферы, сам по себе обладал вселенской мощью.

Они достигли не просто изобилия, о котором не могли и мечтать на Земле, а истинного всемогущества. И тогда перед уренирцами встала новая проблема: куда направить свои силы?.. что должно считать смыслом и назначением жизни?.. как следует устроить эту жизнь, чтобы не проявилась апатия, застой, регресс?

Значительная часть их них пожелала остаться людьми, сохранить свой телесный облик, вкушать и дальше все удовольствия и радости человеческой жизни; они построили вокруг своей звезды гигантскую конструкцию, Большую Сферу, искусственный мир, известный ученым Земли как сфера Дайсона. Другие обитатели Уренира решили сменить и тело, и обличье; они преобразовались в Уренов, мыслящие облака плазмы, в существа могущественные и непостижимые для человеческого разума. Никто из обитателей Большой Сферы не ведал их целей, хотя они, безусловно, были благими; возможно, Урены странствовали среди звезд, изучали бесконечное Мироздание или поддерживали в нем порядок. Однако эти величественные задачи не отвлекали их и от более простых дел: они охраняли Большую Сферу и свой народ, ибо каждый человек Уренира мог со временем переселиться в их сообщество. Уренир являлся миром открытых возможностей, над которым не властвовала смерть; его обитатели сами решали, стать ли богами или предпочесть вечное забвение.

Уренирцы не делились своими знаниями с жителями иных миров, считая, что знания — и мощь, которую они дарят — слишком опасны для незрелых цивилизаций; однако Большая Сфера не отказывала своим гостям в мудрости. Сию мудрость надлежало впитать не только разумом, но и чувством, хотя постулаты уренирского бытия были просты. Смыслом и назначением человеческой жизни полагалось счастье и осуществление всех желаний; счастье же мыслилось невозможным без преодоления определенных трудностей — тех, которые пожелает взять на себя человек.

Как полагали в Большой Сфере, важнейшими элементами, поддерживающими интерес к жизни, являются разнообразие бытия, смена впечатлений, удовлетворение тяги к странствиям и приключениям. Значительная часть материков Сферы имитировала условия иных планет, и там жили разумные или полуразумные существа, иногда вполне цивилизованные, иногда — опасные. Многие уренирцы предпочитали время от времени окунаться в эти анклавы чуждой жизни, любо с целью ее изучения, либо в поисках новых впечатлений.

Очутившись в Большой Сфере, Блейд попал как раз в один из таких анклавов, в страну шестилапых обезьян-лика. Ему пришлось совершить путешествие по благодатному тропическому лесу, затем — выдержать атаку аборигенов. Эта схватка с чудовищными инопланетными гоминидами могла бы стать для странника последней, но, к счастью, один из уренирцев, Кармайктолл, спас гостя и перенес в свой дом, на прекрасном континенте Синтола. Там Блейд провел несколько недель, познакомившись с друзьями и коллегами Кармайктолла и с Микланой, его сестрой.

Миклана, однако, не могла предстать страннику во плоти, ибо таковой не имела. Разум девушки занимал уголок в мозгу ее брата, тогда как безжизненное тело осталось на далеком Слораме, одной из самых опасных территорий Сферы, населенной дикими кентаврами-эстара. Никто из уренирцев еще не одолел просторов Слорама, никто не смог вступить в контакт с эстара, ненавидящими чужаков; Миклане тоже не удалось свершить этот подвиг.

Впрочем, потеря телесной плоти не считалась в Уренире большой трагедией; плоть можно было изготовить любую, такую же, как прежняя, или принять совсем иной облик. Миклана, как всякая женщина, долго выбирала себе новую внешность, и появление Блейда несколько стимулировало ее раздумья. Ей удалось заглянуть в сознание странника, подсмотреть образы женщин, с которыми он некогда был близок, и выбрать прототип. Итак, она приняла обличье одной из бывших подруг Блейда; не самой ослепительной красавицы, но той, которая была дороже его сердцу. И сделано это было не зря!