Социальная философия - Олег Романов

Но все это почему-то не вызывает оптимизма. Напротив, какое-то субстанциональное беспокойство, душевное смятение, ощущение конца времен, надломленности и хрупкости бытия, предчувствие цивилизационного слома, бед и катастроф с пугающей быстротой захватывает сознание современного человека. Американский исследователь И. Валлерстайн пишет: «Сегодня снова наблюдается конец исторической системы, аналогичный концу феодальной системы 500–600 лет тому назад»[284]. Автор подчеркивает, что, несмотря на глубокую укорененность того мировоззрения, которое сформировалось в эпоху Возрождения и Нового времени, наша историческая система, вероятно, не продержится более 50 лет.

Современное общество подошло к такому моменту в своем развитии, когда оказались исчерпанными все прежние смыслы человеческого бытия. Похоже, человечество вступает в эпоху смены парадигм развития, находится на пороге фундаментальных социально-экономических и ценностно-антропологических трансформаций. Мы являемся свидетелями радикальных сдвигов, меняющих все основания мироустройства, роль и место локальных цивилизаций и национального государства, семьи и брака, системы ценностей и нравственности. Причем все эти изменения получают такое интенсивное распространение в мире, что можно в полный голос говорить о тенденции, набравшей силу и угрожающей основам человеческого существования, о точке бифуркации глобального характера.

Социальные философы, футурологи, экологи, просто мыслящие люди разных мировоззренческих ориентаций и взглядов со все более развернутой аргументацией и доказательностью говорят о том, что мы находимся накануне бури тысячелетия. Человечество уже не может продолжить развитие на путях, заложенных в культурных матрицах техногенной цивилизации.

Становится очевидным, что мир уже никогда не будет таким, каким он был в прошлом. Сравнивая наиболее близкий к нам XX в. со всеми предшествующими столетиями человеческой истории, необходимо отметить, что этот век не только породил две мировые войны невиданной разрушительной силы, но и был, по крайней мере последние 50 лет, готов в любую минуту начать третью, уже ядерную или термоядерную войну, способную уничтожить все живое на Земле. По количеству человеческих жертв, брошенных в топку истории, XX век явился абсолютным лидером, самым кровавым столетием в жизни человечества. Только в Европе в войнах погибли около 100 млн чел. (для сравнения: в XVII в. – 3 млн, в XVIII в. – 5 млн, XIX в. – около 10 млн чел.).

Необходимо констатировать, что рост насилия в наше время соответствует или даже обгоняет общую тенденцию ускорения темпов движения общества. Он стал доминирующей тенденцией современного мирового развития, значительно потеснившей стремление к утверждению принципов ненасильственного мира. И дело здесь не только в прямых военных столкновениях. Человечество пока не научилось предотвращать насилие и в других, самых разнообразных его формах и проявлениях. Всепроникающими формами насилия стали преступность, которая, начиная с 1980-х гг. прошлого столетия, ежегодно вырастает на 5 %, и терроризм, который в конце XX – начале XXI в. обрел статус новой и опасной глобальной проблемы. Вообще к началу третьего тысячелетия многие человеческие действия, особенно в их личностном и общественно-политическом проявлении, приобрели неконтролируемый и вместе с тем изощренно антигуманный характер. Причем, экспансия насилия идет в ногу с экспансией потребительской идеологии и психологии. Вирус потребительства, взращенный в Западной Европе, распространился по всему миру. В этом смысле весь современный мир стал Европой – инструментально-рациональной системой насилия над природной и социальной средой, нацеленной на получение максимально полезного эффекта (прибыли) любыми средствами.

К чему все это может привести в условиях приближающегося экологического коллапса?

Напомним, что в настоящее время факт экологических пределов роста – несомненной экологической перегрузки планеты и явной опасности экологической катастрофы мало кем оспаривается. Дискуссии разворачиваются лишь в определении сроков экологического коллапса, который чаще всего усматривается во временном интервале от 25 до 50 лет.

Естественно, люди в этой ситуации все чаще стали задавать вопросы: К каким социальным последствиям ведет и приведет совершающийся на их глазах научно-технический прогресс? Куда идет человечество? Почему колоссальные силы, созданные и приведенные в движение людьми, все чаще оборачиваются против них самих?

Сегодня экологические проблемы оказались тесно сопряжены с демографическими. Лавинообразный рост населения вместе с форсированной индустриализацией обернулись ускоренной урбанизацией, разрушением веками складывавшейся структурированности населения, его традиционных социальных связей, групповой (общинной) защищенности и самоуправляемости На наших глазах стало происходить быстрое и, кажется, необратимое разложение выработанных в течение длинного ряда столетий традиционных форм контроля над личностным поведением человека и общественной жизнью. Теперь, когда во всех крупных городах мира укоренились и действуют криминальные структуры и террористические группировки, видно, к чему привело утвердившееся абсолютное доминирование свойственных для правового государства внешностных, почти целиком основанных на полицейском надзоре, формально-юридических норм социального регулирования над традиционными, которые по преимуществу выступали в виде обычая, религии и морали с характерными для них глубоко внутренними механизмами воздействия на человеческое поведение – совестью, виной, стыдом, грехом, раскаянием и т. д.

Можно также говорить о существенном ухудшении генофонда человечества (в Англии, например, 94 % детей рождаются с теми или иными наследственными отклонениями), общем снижении творческого потенциала, о почти необратимом изменении векторов ценностной ориентации населения от развития к потребительству, о формировании потребительской культуры, катастрофически теряющей духовность и заполняющей образовавшийся вакуум индустрией удовольствий и развлечений, о кризисе искусства, об опаснейшей тенденции нравственного вырождения и т. д.

В XX в. утвердилась и пала мировая система социализма.

Что касается строительства социализма в СССР и в некоторых других странах, как бы там ни говорили, это была практическая, хоть и неудачная, попытка установить между людьми справедливые отношения, реализовать их надежды на лучшее будущее. Приведем отрывок из письма А. Воске, автора 15 романов и 22 сборников стихов, одного из законодателей художественной моды Франции, к российской интеллигенции. Письмо имеет знаменательный заголовок: «Обращение к тем, кто не утратил душу». А. Воске пишет: «Ведь Запад вовсе не олицетворяет успех, достойный подражания. Мы преуспеваем, и нас характеризует материальное сверхпресыщение. Но не в этом ведь истинное счастье, и не в этом истинное мерило существования. Наша цивилизация непрестанно порождает – привычка идет от Америки – все новые искусственные потребности, которые через месяц-другой превращаются в естественные. Как и американцы, мы тяготеем к формуле «быть – значит иметь». Граждане разных западных стран начинают чувствовать себя усредненно-одинаковыми и взаимозаменяемыми. Нас подстерегают неграмотность, забвение истории и механизация умов. Перспектива для нашей молодежи – материальная удача, которая ничего не решает, или наркотики, или самозаточение в какой-нибудь сумасшедшей секте, или безразличие ко всему на свете.

Еще и поэтому можно утверждать, что вы – наша надежда…

Мы желаем вам оказаться достойными этого призвания и не воспроизводить наши социальные стандарты… От имени Европы мы полагаемся на Вас! После падения социализма у «капитализма и либерализма, индивидуализма и эгоизма, у бездушного гражданского общества и внеморального правового государства нет реальной альтернативы»[285]. Поражение социалистической идеи и утверждение в России паразитарно-спекулятивного, криминально-мафиозного капитализма (дикого капитализма) стали крушением великих надежд человечества на возможность создания общества, в котором нет эксплуатации человека человеком и поляризации людей на бедных и богатых, где общие интересы доминируют над частными, а альтруизм – над эгоизмом, солидарность и добровольное сотрудничество – над конкуренцией и борьбой. Для многих миллионов людей, причем не только бывших советских граждан, но и представителей зарубежья, это настоящая трагедия.

После поражения Советского Союза в «холодной» войне возникла принципиально новая геополитическая ситуация, выразившаяся в столкновении западной цивилизации со всеми остальными странами мира, в формировании неведомого ранее человечеству геополитического, воистину всепланетарного разлома, по одной стороне которого Запад, а по другой – все, что не-Запад. Причем политика США как новой имперской сверхдержавы, возглавившей Запад, оказалась на редкость агрессивной и экспансионистской, направленной, по сути, на новый передел мира. Столь разрушительных и масштабных результатов развала СССР, кажется, не ожидал никто. Теперь в XXI в. человечеству придется сделать нелегкий выбор относительно того, в каком мире ему жить: в одномерном, с единым центром господства и власти, или многомерном, не отвергающем социокультурное разнообразие стран и цивилизаций, их право на самостоятельное историческое творчество.