Европейские поэты Возрождения - Данте Алигьери

* * * Прощальный час, прощальной речи звук — И жизнь уйдет путем необратимым, И станет все несбывшимся и мнимым, Обман мечты замкнет железный круг. О, смена встреч, свиданий и разлук! Ты к цели шел усердным пилигримом, Ты верен был, но все уходит дымом, Ни жертв не ценит Время, ни заслуг. Прошедшее не может возвратиться,— Такая даль разделит нас с тобою, Что нам едва ли встреча суждена. Все кончено! К чему еще стремиться? Мне будет — так начертано судьбою — Разлукой долгой жизнь сокращена. * * * Меняются и время и мечты, Меняются, как время, представленья. Изменчивы под солнцем все явленья, И мир всечасно видишь новым ты. Во всем и всюду новые черты, Но для надежды нет осуществленья. От счастья остаются сожаленья, От горя — только чувство пустоты. Уйдет зима, уйдут снега и холод, И мир весной, как прежде, станет молод, А я и песню слушаю в слезах. Иссякнут слезы, вновь придет веселье, Но страшно роковое новоселье, И неизменен в мире этот страх. * * * За что?! Сижу прикованный к стене. За днями дни в тюрьме идут, как тени, Потоком смутным мыслей, чувств, видений, Бесследным и бесплодным, как во сие. Лишь прошлое стучится в дверь ко мне Тоской невыносимых сожалений, Да колесом, бессменным в общей смене, Слышней скрипит Фортуна в тишине. И, в хаосе бегущих дум затерян, Мой скорбный дух не знает, не уверен, То говорит со мною ночь и тьма, Иль, предаваясь тягостному бреду, С собой я сам веду в ночи беседу, Здоров ли я или схожу с ума. * * * Меня сочли погибшим, наблюдая, Как тягостно владеет горе мною, Как меж людей бреду я стороною И как чужда мне суета людская. Я погибал. Но, мир пройдя до края, Не изменил возвышенному строю Среди сердец, что обросли корою, Страданий очистительных не зная. Иной во имя золота и славы Обрыщет землю, возмутит державы, Зажмет весь мир в железное кольцо. А я иду любви тропой неторной. В моей душе — кумир нерукотворный — Изваяно прекрасное лицо. * * * Дожди с небес, потоки с гор мутят Речную глубь. В волнах не стало брода, В лесах не стало лиственного свода, Лишь ветры оголтелые свистят. Сменил весну и лето зимний хлад, Все унеслось в круговращепье года, И Рок забыл, жива ль еще природа, Гармония ли в мире иль разлад. Но Время точно свой блюдет порядок. А мир… а в мире столько неполадок, Как будто нас отверг всевышний сам. Все ясное, обычное, простое, Все спуталось, и рухнули устои. А жизни нет. Жизнь только снится нам. * * * Туманный очерк синеватых гор, Зеленых рощ каштановых прохлада, Ручья журчанье, рокот водопада, Закатных тучек розовый узор, Морская ширь, чужой земли простор, Бредущее в свою деревню стадо,— Казалось бы, душа должна быть рада, Все тешит слух, все восхищает взор. Но нет тебя — и радость невозможна. Хоть небеса невыразимо сини, Природа бесконечно хороша, Мне без тебя и пусто и тревожно, Сержусь на все, блуждаю, как в пустыне, И грустью переполнена душа. * * * Мучительно за годом год идет. А дней уже осталось так немного. Но чем их меньше, тем длинней дорога, Тем больше в сердце горестных забот. Мой дар слабеет, и который год Не знает радость моего порога: И только опыт, все измерив строго, Порой обман грозящий узнает. Гонюсь за счастьем — вот оно! попалось! Увы! рванулось и опять умчалось. Я падаю, встаю, пропал и след… Бегу опять, зову, — оно далеко. Вперяю в даль отчаянное око… Оно исчезло, и надежды нет. * * * Вы мчитесь, волны, мимо всех преград, Пускай с трудом, по радуясь заране Соединенью в вечном океане, Который вас готов принять, как брат. Но горе тем, чей путь трудней стократ, Кто слезы льет, придя к последней грани, Кто, затеряв мечту свою в тумане, Ее причислил к тысячам утрат. Вы мчитесь по извилистым дорогам К морской груди как бы к земному раю, Вам тяжело, но радостен ваш бег, А я иду, как будто проклят богом, Я торный путь, ведущий к цели, знаю, Но для меня закрылся он навек.