Пророк - Анатолий Юркин

— Я попала в племя Тенихана, спасаясь от Китовласа. Пожиратель душ погубил моих сородичей. Китовлас научил меня простой истине: плохо пахнут не люди, а их мысли. — Она махнула рукой в сторону носильщиков: — У них нет мыслей. Нет запаха.

Почти касаясь друг друга плечами, они продолжили путь.

— Ты никогда не читала чужих мыслей? — вдруг спросил Лориан.

— В моем племени это умели даже малые дети.

— Так я и думал. Понятно, почему тебя сторонились. Волкоханы и Коханы. Такое не скроешь.

Рило перестала улыбаться.

— Мужчины и женщины связаны детьми. Если нет детей, нас должно объединять единомыслие.

— В чем единомыслие?

— В Язоче мужчины посчитали тайнопись и лорибуку мужским занятием. Это ошибка. На изобретенных тобой коменах есть отпечаток женственности. Комены нужны женщинам.

— Женщины, ушедшие с Позвонозой или оставшиеся у Черной горы, так не считают.

— Думаешь, когда-нибудь чужое мнение было для меня важным?

Лориан не смог бы объяснить, почему он вдруг сказал:

— Фантазист часто говорит, что с одной женой государства не построишь.

Не ответив, Рило ускорила шаг. Беседа прервалась.

Внезапно шелестение юбок стихло, и Рило, остановившись у густого кустарника, обернулась. Ее грудь вздымалась от волнения.

Она пристально взглянула на Лориана.

— Я скорее ногтем на бронзовом ноже отметку оставлю, чем буду женой у нелюбимого человека, — жестко проговорила Рило. — Я Фантазисту не жена, а верная другиня. Лучшей подруги и любовницы ему не сыскать к западу от Трехморья. А что до замужества… Я его уважаю как мужчину, но нас с ним по степным обычаям не венчали.

Вечером того же дня у них была возможность продолжить утреннюю беседу.

Лориан попытался узнать, откуда Рило знакома с даром смотреть на мир чужими глазами.

— Получается, ты читала мои мысли, когда я попал к Тенихану и жил с кочевниками? Несмотря на юный возраст, ты дольше остальных меня знаешь. Знаешь изнутри. Знаешь нечто обо мне, что мне самому неизвестно. А я смутно помню сезоны дождей, прожитые в степи.

Рило молчала, укладывая перед сном немудреную утварь в короба речевиков.

— В Долине Смеющихся Теней чтение мыслей конанов мне помогло одержать победу. Ощущать чужие мысли меня научил мальчик из подземелья. Ты не походишь на женщину из подземелий, расположенных по обе стороны от русла подземной реки Каки.

Рило молчала.

— Теперь я понимаю, почему Тенихан держал тебя при себе и не давал в обиду. Твои сородичи помогали ему избежать встречи с людьми, захваченными Китовласом? Поэтому Тенихану удалось прожить спокойную жизнь, не теряя людей. Любопытно. Понимание каких-то вещей приходит к человеку спустя очень много сезонов дождей.

— Ты внимателен к людям, пророк. Мне это нравится. Пророк — блуждающая звезда Ойкумены. Тебе многое простится. Вера в бога пока не заслоняет для тебя человека.

— Мы все из разных племен, но созданы одним божественным разумом.

В ответ Рило покачала головой.

— Общаясь со всеми на равных, ты совершаешь ошибку, — в задумчивости произнесла женщина из племени кочевников. — Тебе повезло с друзьями, но в большинстве своем люди глупы. Если хочешь, чтобы тебя поняли, говори проще. Используй истории из повседневной жизни. Ты должен изменять свою речь, когда разговариваешь с простыми людьми. Люди запуганы Китовласом и отброшены в развитии далеко назад. Планета Перуника — не деревня грамотных. Навряд ли тебе или Фантазисту удастся найти достойных собеседников. Вспомни, ты уже потерял Удалинку.

— Ты меня обвиняешь?

— Если ты пророк, тогда ты пророк для мужчин и нщин.

«Фантазист не ошибся в выборе жен для дальней дороги», — подумал Лориан.

Из сплошных пятен сосновых боров образовывалось зеленое море, захлестнувшее восточные области материка. В просветах между высокими соснами заплутал солнечный свет. Словно зубья в женском гребне, величественные стволы могучих деревьев прореживают синий воздух. У светлого подножия древесных гигантов светло с рассвета до заката, когда на расстоянии человеческого крика видны сухие сучья под зелеными кронами. Очарование соснового бора пропадало в сезон дождей, когда никли ветки лапника и расходился мох под ногами, обнажая грязевую жижу.

Перед началом сезона дождей поднимается ветер, и леса шумят, заглушая грохот дальней грозы. Поскрипывание веток нарушается редким падением ослабевшего дерева. В самый сильный ветер облака, цепляясь за кроны рассерженных деревьев, стоят на месте, истаивая в приближении грозовых туч. Сверкает молния, и ливень придавливает лапник. Бурыми потоками стекает дождь по шероховатым стволам. Оказавшись в лесу вдали от деревни, поляне пережидают дождь, забравшись на деревья.

В бурю находиться в Большом Лесу опаснее, чем на гребне водоворотов Миссии. Но после сезона дождей неторопливо шагать по лесным тропам — несказанное удовольствие.

— Вот я и услышал, как шелестят листья больших деревьев, — сказал Лориан. — Отец мечтал, да не довелось ему. Смотри, отец, моими глазами. Смотри.

Фантазист искоса поглядел на друга.

Отряд Лориана миновал земли полян, не повстречав ни одного взрослого человека. Однажды дорогу им преградили странные деревья, источающие приятный аромат.

Шорох листьев вьщал мальчишку, копошившегося в чаще. Фантазист схватил его за плечо.

— От кого прячешься? — дружелюбно спросил он.

— Я не прячусь, я ветки срываю для спящей.

— Для кого? — спросил Лориан.

— Для спящей богини, — повторил босоногий полянин. — У нас в племени есть спящая красавица. Она покровительствует нашему роду. Она спит на ветках и не стареет.

— Как ее увидеть? — спросил Лориан.

— Пустите меня. На меня отец рассердится, и шаман побьет.

— Шаманы не дерутся, — возразил Лориан.

— А это видал? — спросил мальчишка, показав разорванное ухо.

— Отпусти его, — велел пророк Фантазисту. Мальчишка мигом исчез в кустарнике между двух гигантских сосен.

— Идем дальше? — спросил Фантазист.

— Поворачиваем в деревню, где спящую женщину люди принимают за божество, — распорядился Лориан.

«Зачем нам спящие женщины? Бодрствующих не хватает?» — хотел было спросить Фантазист, но промолчал, увидев загоревшиеся глаза Пророка.

Шли день напролет, заночевали на пустоши.

Странный вибрирующий звук разбудил их до рассвета. Долго они не могли понять, что он означает. Утром вблизи лесной поляны они встретили пьяное племя.

В лесном океане, охватившем центральные и западные области Восточной Ойкумены, затерялась эта поляна, вся заставленная кривоватыми калитками, ведущими в землянки пьяного племени. Поляне передавали дурную привычку как соседям по Большому Лесу, так и всякому человеку, забредавшему на свет их костров или на кислый запах человеческого жилища.