Раб. Часть 1 и 2 - Нидейла Нэльте

Правда, что-то он там про сетевики говорил? Что хорошо разбирается…

Приветливо прощаюсь, обещаю позвонить, выхожу сердитая, модуль-грушу побить, что ли… Антер поднимается, молча идёт за мной.

— Ух, — выдыхаю, едва дверь дома за нами закрывается. — Почему всегда всё не так, как запланировано…

Косится на меня, молчит.

— Антер… Давай переоденемся и поговорим. Хорошо?

— Как прикажете, госпожа.

— Я не приказываю! Хочу понять, чем ты не доволен.

— Я всем доволен, что вы, госпожа.

— Антер… давай всё-таки поговорим… переоденешься — спускайся.

Поднимаюсь, идёт за мной.

— Вы специально это платье надели? — вдруг спрашивает уже возле самых дверей в спальни.

— Ну… да, — соглашаюсь. Хотя не совсем уверена, об одном ли и том же мы говорим.

— Чтобы на вас все внимание обращали, знакомились…

— Боже мой, Антер. Вообще-то я ради тебя его надела. Чтобы приятно было рядом идти. Ну мне казалось, что тебе будет приятно…

— А к новому знакомому когда поедете?

— В смысле? — не понимаю.

— Ну… — краснеет. — Он же вам понравился. Номер свой оставили. И Климу вот позвонить обещали…

— Клим меня смущает тем, что пытался за нами подсмотреть. Потому и решила с ним пообщаться.

— А этот с Амадеуса… Достоин того, чтобы вы снова не ночевали дома? Вам же только местные мужчины отвратительны…

— Антер! За кого ты меня принимаешь, чтобы я к первому встречному в кровать прыгала?!

— Простите, госпожа, — дёргается, чёрт, кажется, перестаралась я с тоном, уже извиняться в любимых амириных традициях готов! Хватаю за руку, чёрт, хочешь, чтобы снова вздрагивать и забирать начал? Отвыкай его хватать! Отпускаю:

— Я же тебе объяснила. Пожалуйста, не думай, что у меня все мысли направлены на мужчин.

Так это у меня, что ли, направлены?

И правда, не могу успокоиться, всё время пытаюсь представить, к кому ты ездила, с кем была… Казалось бы, какое мне дело, неприятно же думать об этом, так зачем думаешь, постоянно в голове прокручиваешь, её стройные ноги, ласковые губы… Целовал бы твои глаза, отводил волосы с лица, от одной мысли дышать тяжело становится.

Чёрт, почему ты перестала ко мне прикасаться? Даже если забываешься, сразу руку отдёргиваешь, будто я заразный какой… С каких пор я стал тебе настолько противен?

— Антер, представляю, чего ты привык ожидать от хозяек, — добавляет. — Даже не знаю, что сказать, чтобы не напоминать об Амире…

Что она имеет в виду? Доигрался, идиот… Неужели это и есть предел терпения? О чём я только думал, огрызался целый день… Ведь продаст же обратно…

Смотрю на неё. Что ты возомнил себе, раб? Что можешь недовольство демонстрировать, госпожу раздражать? Выяснять, с кем время проводить намерена? Зачем ей раб, с которым она справиться не может…

Пытаюсь подобрать слова, если бы ещё знать, что именно сказать… Пробовать пояснить, что я не такая? А не ты ли позволила Селию с Халиром его избить? Не ты ли с "первым встречным" у него на глазах танцевала? На поводке водила?

— Пожалуйста, не продавай меня ей, — вдруг говорит очень тихо. Господи! Я же не о том… Ощущаю, как перехватывает дыхание, что ж ты думаешь обо мне?!

— Знаю, что раб из меня отвратительный. Но это потому, что я не совсем понимаю, какой вам нужен. Чего вы ждёте.

Господи! Не выдерживаю, отворачиваюсь, убегаю к себе. Этого же вынести невозможно.

Реву. Включаю душ, стараюсь не издавать громких звуков. Смываю косметику, снимаю платье. Что бы я ни делала, никогда он меня за человека считать не будет, так и останусь госпожой с непонятными запросами.

Боже, вдруг доходит! Я же ему не ответила, он же сейчас решит, что и правда продам! Пытаюсь поскорее привести лицо в норму, накидываю пеньюар, бросаюсь к нему.

Стоит у окошка, оборачивается. Смотрит настороженно.

— Я чем-то обидел вас? — спрашивает.

— Антер… — подхожу. Свожу вместе руки, а то им так и хочется за него схватиться. — Я про Амиру говорила совершенно не к тому. Просто неприятно, что ты меня с ней ассоциируешь. Уже не знаю, что сделать, чтобы поверил: я не буду тебя продавать! И мне не нужен раб, я хочу, чтобы ты оставался собой! Понимаю, что перестраиваться сложно, но пожалуйста, не заставляй меня изображать хозяйку, одёргивать тебя. Для меня это тоже непросто.

— Что я сделал не так? — вдруг спрашивает.

— Ты… о чём? — не понимаю.

— О твоём отношении.

— Антер, ничего не изменилось, честное слово! Я очень, очень хочу, чтобы ты выражал свои мысли и эмоции без страха, чтобы вёл себя как свободный человек, я правда этого хочу! И на тебя совсем, ни капли не сержусь и не обижаюсь, поверь! Просто у меня нет возможностей оградить тебя от местной системы.

То ли правда не понимает, то ли не хочет. То ли я что-то себе придумал, хотя видел же, как внезапно ты переменилась… Только пока не уехала — надеялся, что показалось.

— Так… мне спуститься вниз? — спрашиваю. — Вы… ты… ещё хочешь поговорить?

— А есть о чём?

Пожимаю плечами. О том, где ты была позапрошлой ночью. Почему только что к себе убежала: я так и не понял, чем обидел тебя. Тем, что не знаю, какой раб тебе нужен? Но ведь нужен же на ближайшие полгода раб. И я действительно не понимаю, какой и для чего.

— Ну если не о чем, — говорит, — тогда отложим до другого раза. А хочешь что-то сказать — говори, пожалуйста.

— Не хочу.

Что я тебе скажу? И так слишком много говорю, дурак.

Кажется, разговоров на сегодня достаточно. Не в состоянии я снова и снова пытаться доказать, что таринская госпожа — далеко не мой идеал женщины. Такая усталость, как же надоела эта чёртова планета, а ведь ещё и половины срока не прошло…

Ухожу к себе, падаю на кровать. Слышу, как начинает литься в его душе вода, долго моется, лежу на кровати, хочу спать, а заснуть не могу. Тяжело-то как.

Спускаюсь вниз, чёрт, откуда это сумасшедшее желание видеть его каждую минуту, каждую секунду?

Есть совсем не хочу, готовлю только одну порцию. Гордый мой, не привык он, чтобы за него молодые люди платили. Да и женщины тоже. Вспоминаю, улыбаюсь. Райтер свой человек, не выдаст, а ведь кто другой мог бы и доложить, и что раба в узде не держу, и что может он помешать моей миссии…

Укладываюсь в гамак, в надежде, что рано или поздно тоже сюда спустится. Тут до сих пор одеяло, которым укрывала его перед поездкой. Любуюсь на луны и звёзды, нужно было поговорить, наверное. Ведь он же наверняка привык каждый перепад настроения хозяев ощущать, а любое повышение тона сразу пробуждает все рабские страхи, перекрывая голос логики. Господи, пусть только Лерке удастся приехать, уж она его точно вывезет, не отстану! Вместе что-нибудь придумаем.