Половинки нас - Ана Ховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не волнуйся, у меня с ним точно всё! Его медсестра попросила карты занести по пути…
– Ну и молодец,– равнодушно похвалила я и отняла руку.
– Между прочим, я познакомилась с потрясным мужчиной! Ну просто отвал башки… И кстати, приличный до ужаса! Сейчас у Богдановича на осмотре,– с маниакальным возбуждением поделилась Бисерова.
– Счастья тебе!– улыбнулась с иронией.– Смотри не споткнись…
– Как раз несу его карту. У нас и фамилии почти из одних и тех же букв состоят,– и Аня с ошалелым взглядом потрясла картой прямо перед моим носом.
Из той на пол посыпались направления.
– О да, это, безусловно, судьба,– усмехнулась, наклоняясь и поднимая бумаги.
И вдруг замерла, прищурилась и внимательно прочитала фамилию на направлениях. А красавца-то звали Берестов Александр Вячеславович, 1985 года рождения.
– Ну что там?– нетерпеливо притопнула Анна, выхватывая бумаги из моих рук и вкладывая в карту.
– Буквы сравнивала, а то вдруг ты ошиблась,– шутливо прищурилась я, а планы на обед резко поменялись.
– Ой-й!– фыркнула та и раздражённая моим юмором убежала по коридору навстречу «счастью».
Настроение скакнуло вверх, будто сама заразилась нетерпеливой восторженностью Бисеровой, и живо свернула в отделение лабораторной диагностики.
– Гульнара Асетовна, добрый день! Как поживаете?– обратилась к нашему врачу-лаборанту и, как обычно, залюбовалась её большими восточными глазами с натуральными длинными ресницами.
Алабаева была безумно красивой женщиной: стройная, с густой косой до бёдер, улыбчивая, вежливая, неконфликтная, в тридцать шесть лет врач высшей категории – всё при ней, но после того, как её обманул жених, до сих пор была одна.
Именно в тот день три года назад от расстройства Гульнара чуть не испортила себе карьеру, заведя интрижку с женатым коллегой. А когда это случайно выплыло на корпоративе, не кто иной, как я прикрыла её, а потом и вывела из тупика, прояснив, что ни один мужчина не стоит испорченной репутации. После этого она не отказывала мне в маленьких невинных просьбах.
– Все хорошо, Настя! Как у тебя? Как Илона?
– Суслик уехала на учёбу. Теперь я снова одна до следующего года… Прихожу в себя, спасибо,– улыбнулась и присела рядом.– Гульнар, у меня к тебе просьба… Надо помочь хорошему человечку…
– Ты же знаешь, всё, что смогу,– подмигнула она.
Вспоминая заплаканные обиженные глаза Танечки, я расфантазировалась не на шутку, но Алабаева – просто кладезь полезных идей для выражения женской солидарности.
– И мстя моя будет ужасна!– жуя пирожок с мясом на скамейке парка за клиникой, уже зловеще улыбалась я.
Теперь у любвеобильного красавца – любителя дарить «волшебство» – после обследования обнаружатся гонорея, песок в почках и гельминты – самые что ни на есть вредные! А поскольку в карте Берестова было замечено и направление на УЗИ брюшной полости, то Гульнара взяла на себя разговор с диагностом, который выявит подозрительные образования в кишечнике и грамотно направит на колоноскопиюcontentnotes0.html#note_21 – процедуру крайне неприятную даже на этапе подготовки к ней. А поскольку такие нарциссы, как Берестов, чаще всего озабочены своим здоровьем, я была уверена, что клиника прилично заработает на его дообследовании.
Риск, что этот гусар подаст на нас в суд за ошибки в диагностике, был мизерным: в медицине все повязаны. А вот понервничать ему придётся знатно. Карма – не только нечто эфемерное и отсроченное, иногда это прекрасно осведомлённый и мстительный холерик, затесавшийся в ряды лиги справедливости…
* * *
Последний на сегодня клиент покинул мой кабинет в какой-то блаженной эйфории после осознания, что он полностью свободен в своём выборе и готов совершить прыжок веры. Я же не спешила домой, села на подоконник и, разглядывая жизнь за окном, подумала:
«А я прыгну?.. Я не старуха, а чем дальше, тем сложнее будет кого-то подпустить. Так почему не того, кто сам хочет прыгнуть в омут? Он и сам не знает, что будет дальше… Вот и начнём с малого, как он сказал?..»
Внезапно и меня проняло понимание, что уже на всё согласна и готова сложить броню. И страшно, и возбуждающе, и так захотелось увидеть Мирона, чтобы снова поймать в его взгляде то искреннее сильное чувство, в которое можно завернуться, как в одеялко, что нетерпение разлилось по телу приятной щекоткой.
Чтобы не дать себе передумать, взяла телефон и набрала Заварского. Тот ответил сразу, даже не дождавшись второго гудка, будто ждал.
– Так Золушка приедет на бал завтра в два?– спросил Мирон, как только я поздоровалась и сообщила, что уже в городе.
– Да уж, смешно,– закатила глаза я.
– Тебе же есть, что надеть?– улыбнулся он.
– А ты хотел предложить платье? Туфельки? Крестную?
– Всё, кроме крестной,– уже откровенно радостно засмеялся Мирон, так по-доброму, по-родному, что у меня чуть не разорвалось сердце от желания обнять его.
– Какой дресс-код?– сдержанно поинтересовалась, морщась изо всех сил.
– Это вечеринка в саду у бассейна… Никакого официоза…
– И что, никакого чуда?– вздохнула я и потянулась, с усмешкой вспоминая Викторию в бикини, повисшую у него на шее.
– Устрой мне это чудо? А карета с кредиткой за мной…
– Заманчиво, но нет!– ответила вежливо, но категорично.
– Ты же не передумаешь?– провокационно протянул Мирон.
– Чтобы ты ещё раз назвал меня трусихой?
– Трусишкой,– ласково поправил он.
– Дай мне тебя удивить!– хитро заключила я и отключилась.
«Было бы забавно прийти в отвратительно откровенном бикини и разоружить всех его гостей,– ехидно прищурилась я, вспоминая свой ящик с нижним бельём.– Но такое бунтарство даже мой холерик себе не позволит… как и мой гардероб… А вот чем же удивить Мирона?..»
Глава 43
На «бал» собиралась с самого утра, и время уже выходило, по всем канонам я опаздывала. Но после укладки волос и лёгкого макияжа взглянув на себя в зеркало в полный рост, поняла, что мне действительно нечего надеть – хоть иди в кружевном белье, и то наряднее. Я помнила его друзей – холёных, стильных, модных, не расфуфыренных, но одетых в брендовые вещи, а у меня в шкафу три несчастных платья, туфли на шпильке, и те не для вечеринки у бассейна. Не в шортах же и футболке было идти.
Но, едва взглянув на ту самую майку, которую надевала в Кагальник, обрадовалась: маленькому чуду всё же быть. И шаловливая улыбка расползлась сама собой.
* * *
В 14:20 я вышла из такси перед воротами усадьбы Заварского. Никакой пьяной гульбы или дикой музыки не услышала, как и не
