Добро с кулаками - Денис Грушевский

После детального изучения фотогалерей держательниц подобных статусов выяснялось следующее: Эта — немножко кривоножка. А эта — кровь с молоком, зажатая в тиски. У той, малость в глазах тревога и усталость. У этой грудь совсем чуть-чуть. Вон та на фрейлину похожа, белее мела её кожа.

— Познакомимся красавчик? Сводишь даму в ресторанчик? — Приходит сообщение. Открываем анкету, смотрим. Силиконовая грудь, губы как у утки! Селфи в ванной комнате! — Извините, дудки!

Более и менее приличным владелицам анкет и внешних данных Олег мутил спам рассылку. Копировал одно предложения из разряда: «Прекрасная познакомимся?!». И вставлял в сообщение десяти и более красавиц зараз. Естественно в зависимости от количества разосланных сообщений приходило и определённое количество положительных ответов. Примерно три-четыре из десяти в осенне-зимний период и пять-шесть в весенне-летний. Олег загулял, долго не задерживаясь ни на ком. Не пробегало искры, всё в итоге оказывалось не то. Всё или с самого начала заворачивалось или длилось не более нескольких месяцев. Олег влип в систему. И так могло происходить до бесконечности если бы не его величество случай. Недаром говорится в пословице: «Никогда не знаешь где найдёшь где потеряешь». Однажды вечером Олег возвращался домой на новеньком своём мерседесе Е-320, ехал не торопясь тем более что пошёл обильный снегопад. И вот на одном из многочисленных перекрёстков столицы его догнала и припечатала в задний бок идиотская Хонда Капа. Признаки нарушения правил дорожного движения Хондой Капой были явно на лицо. Более того авария эта, затруднила и без того трудное движение, да что там, парализовала его почти полностью. Ну как тут не расстроиться. Злой Олег выскочил и принялся отчитывать обидчика. Обидчиком же оказалась весьма миловидная девушка, как оказалось совсем недавно получившая права. Девушка испуганно хлопала огромными от природы ресничками и пыталась вызвонить папу. В тот момент Олег совсем не обратил внимания на красоту, посланную ему самим небом, а лишь раздражительно осматривал повреждения и объяснял прочим недовольным участникам движения по чьей вине они стоят. Ну а далее закрутилось, завертелось, понеслось. Обратить внимание на красоту всё-таки пришлось, причём уже при разборе аварии аварийными комиссарами. Далее внимание это всё только усиливалось, подогревалось и утверждалось в своей правоте. Вылилось внимание в оплаченный ремонт автомобиля, Олегом, виноватой стороне. А уже после в настоящую, искреннюю, взаимную любовь. Ту самую любовь которую и называют счастьем. Ту самую любовь которая раскрашивает весь окружающий серый мир во всевозможные краски и делает его наполненным смысла. Была и свадьба с венчанием, появились сперва дочка, а затем сын. Олег же получил ещё и тыл который помогал творить и воодушевлял на действия. И Олег действовал. Многочисленные экспедиции и сутки, проводимые в архивах, не пропали даром. Сперва была написана первая книга, положившая начало целой серии книг на исторические тематики. В след за углублённым изучением правдивой истории пришла и заинтересованность геополитикой. Книги стали разбавленными тем и тем, а значит более поучительны и интересны. Помимо книг Олег волей-неволей стал выступать на различных патриотических каналах и радиостанциях. Лично пришлось возглавить комиссию по эксгумации тела вождя всех народов Иосифа Виссарионовича Сталина. Эксгумация проводилась с целью восстановления исторической справедливости и оказалась совсем ненапрасной. В ходе тщательного исследования останков отца и учителя, при помощи современных лабораторных исследований и экспертизы было со сто процентной уверенностью установлено то, что товарища Сталина отравили. Само по себе это явилось миру сенсацией, но и добавило загадок для историков. Кто? И как? Вот за что, тут кое-какие предположения имелись. Дело в том, что накануне своего убийства, товарищ Сталин волевым решением решил отстранить партию от руководства страной. Провести, так сказать, черту разделяющую партию и правительство. Что ясно было видно на девятнадцатом съезде партии осенью тысяча девятьсот пятьдесят второго года, где Сталин был всего лишь в середине списка членов центрального комитета. Судя по всему, это и послужило первопричиной.

Венцом личностного и карьерного роста Олега на уже, за порогом зрелости, стало избрание в государственную думу Российской федерации от партии патриотически-настроенных сил. Немало положительных и главное весьма полезных законов было принято при непосредственном участии Олега. Участвовал он и в разработках, и в разъяснениях этих законов, а равно и в пропаганде. Немало пользы принёс Олег за годы службы своему отечеству, немало пользы принёс Олег своему народу. Не станет когда-нибудь Олега, но останется у людей светлая память о нём. Останутся книги, которые расходятся многотысячными тиражами. А пока жива память людская, пока хоть одна книга кем-то читается, частичка бессмертной души не покидает этот мир, держа связь с хозяйкой душой в другом мире.

Было у Олега и несколько встреч с Владимиром Ивановичем Круговым до его кончины. Встречи протекали очень тепло и дружественно. Обоим было чем поделиться из своей кипучей полной успехов деятельности. Было им и что вспомнить. Но воспоминания эти не сговариваясь, Олег и Владимир Иванович трактовали, не затрагивая участия в них потусторонней силы. Как будто её и не было в их совместных похождениях. Остаётся предположить почему. Наверное, всё дело в уважении к тонкому миру, окружающему всех нас повсюду и везде. Не понять простому смертному замыслы и чудеса высших форм. А, следовательно, и трактовать не имеет смысла. Оставили наши герои вести подобного рода размышления о добре и зле, философам и богословам. Это их вотчина, пускай они, и спорят, размышляют да философствуют. Олег же и Владимир Иванович твёрдо помнили, что и как с ними произошло, и знания эти оставили в себе до конца.

ЭПИЛОГ

Стоял сентябрь месяц, тысяча семьсот пятьдесят второго года от рождества Христова. Было раннее утро субботнего дня, и утро это не предвещало ничего положительного. Уже с утра покапывал принесённый с побережья нерадостный дождик. Да собственно все беды и несчастья начинались на этом проклятом побережье. Бибиба вздрогнул от упавшей через прохудившуюся крышу холодной капли дождя на собственный нос и проснулся. Ах, сколько бы он дал сейчас, только бы поспать ещё. Ещё хоть на часик забыться крепким безмятежным сном о никогда не виденной, далёкой, но такой родной родине. Ходя и давать то Бибибе кроме слов благодарности было совсем нечего. Бибиба невольно захотел потянуться и попробовал расправить затёкшие за ночь конечности, но кандалы, прочно сидевшие по рукам и ногам, моментально напомнили узнику об его земном статусе. Статус этот был совсем незавидным с любой точки зрения. Говорящее орудие труда, а по-простому «раб», вот статус в коем Бибиба пребывал с самого рождения. Денёк предстоял несахарный и даже с какой-то позиции судьбоносный. Дело в том, что на эту субботу предполагалась праздничная ярмарка. А какая ярмарка без аукциона рабов. Правильно, никакая. Сказать, что бы Бибиба был сильно этим встревожен или напуган, было бы преувеличением и обманом. Бибибу уже продавали несколько раз, а потому он был более и менее спокоен. За тридцать два года своей жизни сменил он аж трёх хозяев. Собирал хлопок под Мерилендом, копал землю в поместье под Бостоном, рубил тростник в Нью-Хейвене. Теперь же судьба занесла несчастного Бибибу в то место куда когда-то привезли из Африки сперва его отца Потату, а затем и матушку Убори Алу. Место это называлось Вильямсбург, городок, основанный на поселении Миддл-Пиэнтэйшн, что раскинулся в двадцати километрах от Джеймстауна в колонии Виргиния. Именно Джеймстаун и служил портом назначения первых и последующих кораблей с рабами в трюмах. Именно в Джеймстауне когда-то ступили впервые на враждебный материк отец и мать Бибибы. Да Бибиба был негром, родившимся в Америке. Да он понимал и мог изъясняться на английском, но в душе он всегда оставался африканцем. По ночам он часто видел сны, основанные на рассказах отца, но более на последующих материнских, так как отца перепродали, когда Бибибе было восемь, рассказах о далёкой своей и прекрасной родине. И вот Бибиба лежит в сарае в числе прочих таких же бедолаг, лежит и ждёт что день, грядущий уготовил ему. Но почему же Бибибу продали именно на аукцион, а не напрямую новому хозяину. Вот какая беда случилась с несчастным негром незадолго до сентября месяца. На тростниковой плантации где Бибиба честно отработал шесть с половиной лет, не разгибая спины, у прежнего хозяина был один, но за то законный выходной день в воскресенье. И дернули же черти как-то во второе воскресенье августа Бибибу вертеться возле хозяйского дома, играя с мальчишками в шар из набитой соломы. Тем более это было непростительно, что хозяин Бибибы никогда, ни при каких обстоятельствах не мог быть назван особым любителем как своих, так и чужих негров.