Вестник Зла (СИ) - Орехова Наталья

— Окно! Залезьте в комнату через окно!

«Догадались», — хмыкнул Гарэл.

Орк замотал свою сестру в плед и закинул на плечо. С трудом изогнувшись, он связал два конца пледа на боку, закрепив ношу.

— Держись, сестренка, будет потряхивать, — пробормотал он, открыл окно и выкинул связанные между собой рваные шторы, одним концом привязанные к ножке кровати.

Окно выходило в небольшой палисадник. На улице слышались крики и топот — стражники уже бежали сюда. Гарэл съехал по шторам вниз и тут же увидел бегущих людей с обнаженными мечами.

— Вот он! Держи его! — послышались возгласы.

Гарэл отметил, что у стражников нет ни самострелов, ни луков, и бросился бежать к ограде.

«Эх, Нинель, жаль, что ты в отключке, сейчас бы пригодилось твое умение призывать растения», — подумал он, глядя на раскидистый дуб, стоящий у забора.

Гарэл подбежал к забору, подпрыгнул и зацепился руками за его край. На орке висела целая куча оружия, доспехи, еще и Нинель, и он с огромным трудом подтянулся и перекинул ногу через забор. В этот момент подбежал самый быстрый стражник и достал беглеца мечом, попав ему по ребрам.

Кольчуга звякнула, сломанные ребра, которые Нинель так и не успела вылечить, затрещали, и у Гарэла перехватило дыхание. Он последним рывком перевалился через забор и рухнул на землю, подставляя руки и колени, чтобы не навредить сестре. Боль пронзила его конечности, а голова Нинель все равно брякнулась об землю. Орк выругался, застонал, но у него не было времени раздумывать — через забор уже лезли люди.

Гарэл вскочил и выхватил топор. Он рубанул по руке одного из преследователей, отрубив пальцы, которые рассыпались у его ног. С той стороны ограды послышались крик боли и стук тела об землю.

В сторону орка посыпались оскорбления и проклятия. Но Гарэл уже бежал вдоль забора, удаляясь от ратуши и главной площади. Ему было тяжело дышать, воздух с хрипом выходил из его глотки, а во рту чувствовался железный привкус. Но Гарэл не мог сейчас остановиться.

Сзади слышались крики стражников, а орк все бежал прочь в темноту ночи, в которой он прекрасно видел. Но он не знал ни улиц города, ни мест, где ему можно было бы укрыться от преследователей. Он просто мчался по все сужающимся улочкам, пытаясь оторваться от погони и не забежать в тупик.

Улицы расходились в разных направлениях, петляли, поворачивали, и Гарэл уже совершенно не понимал, в какую сторону бежит — от ратуши или к ратуше. Он пробежал уже кучу перекрестков и поворотов, однако так и не смог найти укрытия. Его постоянно нагоняли стражники, которые непонятным орку образом срезали по другим улицам. Они выскакивали ему под ноги и получали жесткий отпор.

Ударом пригвоздив к деревянному забору очередного воина, Гарэл вытащил из его тела топор и оглянулся назад. Он не увидел погони, но услышал крики и тяжелый стук сапог за углом ближайшего дома. Гарэл с хрипом вздохнул, и его легкие обожгло. У него совсем не осталось сил на бег, в висках стучало, а мир перед глазами кружился и покрывался пеленой тумана. Орк зарычал и сделал несколько шагов, но резко остановился. Между заборами виднелся маленький проход, уходящий вниз, заваленный помоями и нечистотами, по которому в каменном желобке струился мутный ручеек. А дальше, внизу, Гарэл увидел среди травы отблеск воды.

Не раздумывая, он кинулся в проход, скользя по мокрой земле и цепляясь за доски забора, чтобы не свалиться в вонючие нечистоты. Склон стал положе, и вот Гарэл выскочил на заросший берег реки, в которую по желобку стекали отходы. Слева виднелась пристань, врезающаяся в реку над травой и кустами. Орк направился к деревянному настилу, с которого воду спрыгнула большая ящерица, напуганная его резким появлением.

Оглядевшись, Гарэл увидел припрятанную в кустах лодку. Орк в жизни не плавал в лодках и понятия не имел, как пользоваться веслами, но видел в суденышке единственную надежду на побег от преследователей. Лодка была привязана к длинному бамбуковому шесту, под углом торчащему из воды между перил ограждения причала. Гарэл отвязал веревку и потянул судно к чистой воде, доставая его из травы и водорослей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Послышался звон сигнального колокола. Преследователи потеряли его след и подняли тревогу на весь город. У Гарэла замутило в животе от осознания плачевности его положения. Он вскочил в лодку, которая закачалась на водной глади, и ему пришлось присесть, чтобы удержать равновесие. Уложив на дно сестру в пледе, орк принялся искать весла.

Но их не было.

Покачиваясь на воде, лодка уже удалялась от пристани, когда Гарэл сообразил, зачем она была привязана к бамбуковой палке. Этим шестом отталкивались от дна и правили судном. У орка все похолодело внутри от понимания, что он совершенно не управляет ситуацией. Медленное течение подхватило лодку и понесло прочь.

Суденышко одиноко плыло по реке в сиянии месяца мимо домов и пристаней. Кое-где в закрытых ставнями окнах был заметен мерцающий свет свечей, но безлюдность ночного берега сильно бросалась в глаза. Вдалеке за домами был слышен гул голосов, а сигнальный колокол все еще периодически трезвонил. Гарэл глянул вперед и увидел мост, на котором стояли люди. Ему не было необходимости определять, стражники это или горожане, — все они были врагами. Орк прошептал проклятия и стал озираться вокруг.

Как раз в этот момент они проплывали мимо богатого купеческого дома с высоким и красивым каменным причалом, возле которого тоже стояла лодка, но гораздо большая. Возможно, думал Гарэл, если он спрыгнет в воду, то сможет завести свою лодку под причал и там переждать переполох?

Орк сбросил оружие в лодку и попытался как можно бесшумнее спуститься в воду. Лодка накренилась, и Гарэл судорожно спрыгнул в воду, опасаясь, что судно перевернется. Выныривая, он понял, что река была неглубокой — он спокойно стоял в воде по шею. Илистое дно проваливалось под его ногами, и орк, потянув лодку за веревку, пошел к причалу. От воды жутко воняло.

Причал и в самом деле оказался достаточно высок, чтобы под ним поместилась лодка. Гарэл заметил, что берег реки искусственно поднят и обложен каменной кладкой. По-видимому, местный житель обладал хорошими средствами и мог позволить себе более комфортабельную и красивую жизнь.

Гарэл тянул лодку за собой под причал, в спасительную темноту, цепляясь ногами за водоросли и путаясь в них. Возле каменной кладки берега орк в нерешительности остановился. В стене зияла большая полукруглая черная дыра, из которого медленно вытекала грязная вода.

Канализация.

Гарэл подошел к тоннелю, из которого несло тухлятиной, дерьмом и аммиаком, и, нащупав ногой край стока, залез внутрь, ведя за собой лодку. Несмотря на арочный свод, пол был ровный, не закругленный. Тоннель был недостаточно высокий, и Гарэлу пришлось пригнуться, чтобы пройти дальше.

Лодка позади него чиркнула бортом о каменную кладку входа. Гарэл резко обернулся на звук. Судно покачивалось на волнах, шоркая то одним, то другим боком о стены, сдирая засохшие нечистоты, которые осыпались на завернутую в плед эльфийку. Гарэл сплюнул и побрел дальше вглубь тоннеля. Он прошел мимо дыры в потолке из которой капала мутная жидкость. Орк отнюдь не сморщился от омерзения. В конце концов, он не был чистюлей эльфом или брезгливым недотрогой-купцом, привыкшим к ежедневному мытью своего тела.

— В такое дерьмо меня еще жизнь не макала, — лишь пробормотал Гарэл.

Пройдя вперед, орк обнаружил, что тоннель раздваивается, расходясь в разные стороны.

— Дерьмом больше, дерьмом меньше, — бурчал орк, доставая нож и помечая стену. — Дерьмо направо, значит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дальше Гарэл помечал свой путь ножом, царапая засохшие нечистоты на стенах. Темнота не была для него преградой, даже наоборот, она была ему приятна. Он почти всю свою жизнь провел в тоннелях заброшенных шахт гномов на востоке Гномьих гор. Поэтому его нисколько не смущало закрытое тесное пространство под землей.

Часто приходилось со скрежетом протискивать лодку на поворотах. Гарэлу вынужден был подтесать топором оба борта лодки, потратив на это кучу времени. Но вскоре он вылез из узкого прохода в более широкий и тут же по грудь провалился в глубокий сток.