И пожнут бурю - Дмитрий Кольцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Позвольте поинтересоваться, по какой причине вы отсутствуете в своем шатре в такое позднее время?
Уловив, что фраза, произнесенная Грилли, была заучена до автоматизма, Марин, немного осмелев, ответила ему:
– Я, вместе со всеми своими друзьями, заблудилась во время вечерней прогулки. По случайности мы оказались в этом «квартале», и нас нашел Жерар. Он было хотел вывести нас, однако с ним приключилось несчастие – но почувствовал себя нехорошо, и мы остались с ним, чтобы ему не стало хуже.
Все удивились прозорливости Марин, однако не сильно рассчитывали на то, что Грилли проявит благосклонность. Тем не менее, к всеобщему удивлению, он как раз-таки эту самую благосклонность все же проявил:
– Вынужден просить вас скорейшим образом покинуть этот «квартал», о вашем присутствии здесь мне предстоит сообщить месье Луа.
Марин молча согласилась и, совершив небольшой поклон, вышла из тира. За ней спешно последовали Омар, Иштван, Мартин и Венцель с Жаком. Жерар остался на милость Грилли. Пройдя до ворот «квартала», вся честная компания радостно засмеялась, словно каждый из них выиграл в лотерею.
Глава VII
На следующее утро обо всем, что произошло ночью, узнал Эмиль Луа. Чтобы не подвергнуться наказанию со стороны Хозяина, он украдкой пригласил к себе Марин для беседы. Она чувствовала себя очень оживленно, уверенная в том, что об инциденте никто более не узнает. Однако, каждый раз вспоминая явление Грилли, ей становилось дурно от ложного ощущения, что он вот-вот появится неподалеку, либо резко забежит к ней в шатер.
Придя к Луа, Марин обнаружила, что в шатре он был один, одетый словно на праздник. Чем был вызван повод для надевания белого костюма – неизвестно, однако Марин насторожилась. Луа пригласил ее к столу, вернее, к стулу, что стоял у стола. Дождавшись, пока девушка займет указанное место, Луа также занял свое.
– Мадемуазель Марин, я желаю вам доброго утра, – учтиво произнес Луа, отпив немного из чашки, наполненной кофе.
– Того же я пожелать, к сожалению, не могу, – надменно сказала Марин, – меня вызвали по вопросу, о сути и содержании которого мне, между прочим, так и не сообщили.
– Не переживайте, мадемуазель, – широко улыбнувшись, сказал Луа, – желаете кофе?
– Нет, благодарю.
– Ваше право, в таком случае перейдем сразу к делу, – Луа поставил чашку на край стола и придвинулся к Марин, – мне известно о том, что прошлой ночью вы, а также несколько ваших близких друзей нарушили введенное запретное время и пробрались в цирковой тир, где совершили диверсию, истратив несколько десятков игровых патронов, и после этого соврали старшему надзирателю о причине своего появления в тире. Можете мне ответить, как следует поступить мне в этой ситуации? Я не знаю, стоит ли мне говорить об этом инциденте Хозяину, потому как мне не хочется его огорчать, открывая глаза на то, какая у него, к огромнейшему сожалению, непутевая дочь.
– Да как ты смеешь! – крикнула Марин, вскочив со стула, – кто вам право дал со мной в подобной манере разговаривать? Вы всерьез полагаете, что мой отец вам поверит?
– Да, полагаю, – уверенно ответил Луа и тоже поднялся, – поскольку для подкрепления моих слов у меня имеются показания старшего надзирателя, а также его рапорт, который он оставил после завершения своей смены.
Марин поняла, что деваться было некуда, пришлось признать, что обвинения, озвученные Луа, верные и неоспоримые. Тот довольно улыбнулся и, обойдя стол, вплотную подошел к Марин. Девушка напряглась и приготовилась, если придется, использовать силу, чтобы вырваться.
– Тем не менее, можно решить данную проблему мирным путем, не доводя эту информацию до ушей Хозяина, – ехидно произнес Луа, осознавая собственное превосходство, – вам стоит всего лишь захотеть, и я забуду обо всем, что произошло ночью.
– Что вы хотите от меня, месье? – глубоко дыша, спросила Марин.
– Я хочу немного ласки и тепла, – промолвил Луа и погладил прядь золотистых волос девушки, – окажите мне великую честь – проведите со мной ночь. И тогда я позволю вам делать все, что взбредет в вашу умненькую головку.
Марин поначалу не до конца поняла суть предложения начальника охраны. А когда до нее все-таки дошло, что он имел ввиду, она истерически захохотала, чем сильно смутила Луа.
– Я обещаю подумать над вашим предложением, – даже не пытаясь сдерживать хохот, проговорила Марин и вышла из шатра.
Луа почувствовал себя отвергнутым (умный, однако) и снова занял свое место. Его накатила волна гнева, и он взял чашку, что недавно поставил на край стола, и метнул ее в сторону входа.
Марин, выйдя на улицу, немного успокоилась, хотя и продолжала со смехом вспоминать только что произошедшую ситуацию. И ничего, кроме смеха, она и не вызывала у девушки, поскольку раз этот пятидесятилетний тучный мужик осмелился требовать в качестве платы за молчание интимную близость, то явно он чувствовал себя не очень хорошо. Потому особого значения этой нелепости Марин не придала. Ей сразу на глаза попались два человека, стоявшие на дорожке и беседовавшие. Подойдя к ним ближе, она увидела, что были это Анри Фельон и гость, прибывший в цирк. С ним познакомиться Марин еще не успела, поэтому увидела в нынешнем моменте шанс заполнить сей пробел.
Мужчины быстро обратили внимание на Марин, и поспешили поклониться ей. Сделав небольшой поклон в ответ, девушка поздоровалась, в первую очередь, с гостем.
– Я много слышала о вас, месье, – вежливо проговорила Марин, – для меня большая честь познакомиться с человеком, который встречался с самим императором.
– Полноте, мадемуазель, – произнес Обье, – для меня самого честь лицезреть ваш прекрасный лик. Позвольте – комиссар Обье. Рад сопровождать ваш замечательный цирк.
– Марин Сеньер, – сказала девушка, – однако, в нашем цирке работают не только очень честные и добрые люди. К глубокому несчастью, среди нас и крысы водятся. Будьте осторожны, а то они могут вас укусить ненароком, а может и специально. Прошу простить, мне пора идти.
Говоря последнюю фразу, Марин презренно посмотрела на Фельона, который ответил ей подобным взглядом. Поклонившись еще раз, девушка покинула мужчин и отправилась дальше. Если быть конкретнее, то путь ее лежал к шатру Омара, который в это время
