Колибри - Лавирль Спенсер

Абигейл открыла глаза и увидела перед собой полный любви взгляд Джесси, которым он пытливо всматривался в нее. Его локти дрожали рядом с ней, пока он, отстранившись, ждал ее слов.

Она протянула руку между их телами вниз, взяла его разгоряченную плоть и направила к себе в лоно, не отрываясь смотря ему в глаза, пока он входил в нее, двигаясь в сильном, уверенном ритме ее повторяющихся слов.

– Я люблю тебя, Джесси... люблю тебя... люблю тебя... люблю тебя... – снова и снова, словно аккомпанемент длинным, медленным движениям Джесси. Он увидел, как, скатываясь из уголков глаз, у Абигейл потекли слезы. Губы ее открывались и закрывались, обозначая все те же слова, быстрее и быстрее, пока не замерли открытыми. И тут же Джесси окунулся в ту же пучину страсти, в которой уже уснула в экстазе Абигейл.

Комната наполнилась тишиной, полуденные лучи отражались от снега. Рука Абигеш легла на влажный затылок Джесси. Она рассеянно теребила его волосы. Потом, крепко зажмурив глаза, она внезапно прижала его к ceбе, замерла на мгновение, пытаясь запомнить это ощущение, чтобы никогда не забыть.

– Джесси... ох, Джесси. Потерявший голову от любви. Джесси пс вернул ее и начал без слов качать из сторонь в сторону, в конце концов замерев рядом, глядя в ее безмятежное лицо.

– Поезд подходит, – мягко сказал он. Она улыбнулась и коснулась его нижнегубы, проведя потом пальцем вдоль усов от центра к краю.

– Даже расписание поездов составлено под тебя?

– Может, и под мисс Абигейл Маккензи? – спросил он, затаив дыхание.

Абигейл посмотрела в его влюбленные глаза.

– И под нее тоже, – мягко сказала она. Глаза Джесси закрылись, и он облегченно вздохнул.

Но Абигейл вынудила его снова их открыть, спросив:

– Но что ей делать с полным домом свадебных пирожных и бутербродов?

– Оставить мышам, они их больше любят, чем овсянку.

– Оставить? – растерянно спросила Абигейл.

Джесси привстал на один локоть и с серьезным видом сказал:

– Я прошу тебя встать с постели, одеться, пойти со мной на станцию, держа меня за руку, и не оборачиваться. Все начинается с этого момента.

– Оставить мой дом, мои вещи, все – просто так?

– Просто так.

– Но на улице, наверно, собрался весь город, и они ждут, когда мы выйдем из гостиницы. Если мы пойдем прямо на станцию, они об этом узнают.

– Да, узнают. Разве это не сенсация, выйти у них перед носом и сесть на специальный состав фирмы – мисс Абигейл и ее дорожный грабитель?

Она поразмышляла над этим, глядя на Джесси.

– Зачем эго, Джесси, ты хочешь шокировать их?

– Думаю, это уже произошло, так почему бы не закончить с блеском?

Абигейл не смогла удержать смех. По крайней мере, она попыталась, но Джесси снова обнял ее крепко-крепко. Она беззвучно содрогнулась, и Джесси пришлось слегка ослабить объятия, но не совсем, а ровно настолько, чтобы она смогла сказать «да».

– Мы такие разные, Джесси, – проговорила она опять серьезно, дотрагиваясь до висков Джесси. – Я не смогу измениться ради тебя.

– А я и не хочу. Ты хочешь, чтобы я изменился?

Секунду Джесси боялся ее ответа. Но она ничего не сказала, поэтому Джесси сел на краю постели и повернулся к Абигейл спиной.

Но к этому времени она знала его достаточно хорошо, чтобы понять, из-за чего играют мышцы его желваков. Она села позади него и, проведя рукой по его плечам, поцеловала в спину.

– Нет, – сказала она тихо, – ты такой, какой ты есть. Только таким я тебя люблю.

Он повернулся к ней, улыбка под его колдовскими усами – и протянул руку ладонью вверх:

– Тогда пошли.

Абигейл положила ему в ладонь свою руку и, смеясь, позволила стянуть, вернее сдернуть себя с кровати.

Он прижал ее обнаженное тело к своему, оторвал от пола и провел рукой по позвоночнику.

– Поторопись, женщина, – предупредил он, усмехаясь, – или мы опоздаем на поезд три двадцать до Денвера.

Он отпустил ее и легонько шлепнул.

Они одевались, глядя друг на друга. Абигейл хотела подобрать порванный свадебный наряд, пуговицы и атласные туфли, но Джесси нежно приказал:

– Оставь.

– Но...

– Оставь.

Она посмотрела на платье, оно напомнило ей о Дэвиде, и она поняла, что должна сделать.

– Джесси, я могу оставить все, но я не должна... – она подняла умоляющий взгляд, – я не должна покидать Дэвида таким образом. – Джесси замер, ни единый мускул не дрогнул у него. – Нельзя причинять ему боль. Можно мне вернуться в магазин и объяснить ему, что я не хотела сделать ему больно?

Черные глаза Джесси были непроницаемы, когда он, склонившись перед Абигейл, начал застегивать ремни на чемоданах с фотографиями.

– Пожалуйста, лишь бы он не стоял между нами всю жизнь.

Это были самые трудные слова в его жизни.

Через несколько секунд Джесси держал новое зеленое пальто, а Абигейл просовывала в его рукава руки. Потом они обернулись возле двери, чтобы осмотреть комнату – перевернутая ширма все еще лежала на боку, свадебный наряд валялся кучей, порванный и помятый, пуговицы были рассеяны по комнате вместе с вуалью и брошенными атласными туфлями.

Надеясь, что Джесси поймет ее, Абигейл вернулась и подобрала туфли, сунув их под пальто. Они вышли из гостиницы в холодный солнечный полдень.

Джесси взял Абигейл под руку, и они пошли по тротуару к обувному магазину в конце улицы. Потом он ждал ее на улице, держа руки в карманах, пока Абигейл возвращала белые атласные туфли Дэвиду Мелчеру. Казалось, прошла вечность, прежде чем она вышла, хотя на самом деле это заняло всего несколько минут.

Звякнул колокольчик, Джесси поднял глаза, пристально вгляделся в лицо Абигейл. Она взяла его за руку, и они направились обратно к станции.

У него внутри зародилось какое-то странное, неуютное чувство.

Она улыбнулась ему:

– Я люблю тебя, Джесси.

И у него отлегло от сердца.

Они прошли по всей Мэйн-стрит, ловя на себе любопытные взгляды. На станции их ждал поезд, нетерпеливо выпуская пар, который белым дыханием выплескивался в холодный воздух Колорадо.

С боку второго с конца вагона сверкал герб с эмблемой «РМР» на листовом золоте с переплетенными кроваво-красными ветками.

Абигейл в замешательстве посмотрела на знак, потом вверх на Джесси, но прежде чем она успела спросить, он подхватил ее на руки и водрузил на ступеньки специального фирменного вагона.

Внезапно Джесси остановился, обернулся, взглянул задумчиво на пустынные улицы, снова опустил Абигейл на ноги и сказал:

– Погоди минутку. Не уходи, – и соскочил со ступенек.

С хладнокровием, которому позавидовал бы любой, Джесси вытащил револьвер, прицелился в вывеску вниз по улице с выведенными на ней именами Дэвида и Абигейл Мелчер и выстрелил два раза. Из всех магазинов вдоль по Мэйн-стрит выбежали обеспокоенные люди, чтобы узнать, что за чертовщина здесь происходит.