Игра в имитацию - Эндрю Ходжес

Как только проект НФЛ был запущен, возник вопрос, а нужна ли еще одна машина. Я полагал, что здесь, как и в остальных областях техники, нужно проводить фундаментальные исследования, не думая о промышленном производстве…

По мнению Ньюмана, стоило уделять внимание математическим задачам совершенно иного сорта, чем те, с которыми пока что справляются машины, например, проверке теоремы о четырех красках или различных теорем о решетках, группах и т. п…

Он пояснил:

Как бы там ни было, я подал в Королевское общество заявку на выделение мне гранта — достаточного для старта. Я, конечно, поддерживаю тесный контакт с Тьюрингом. Обсудив вопрос с ним и выслушав Хартри и Флауэрса, я пришел к выводу что, если мы решим заниматься «математическими» задачами здесь, в указанном смысле, нам следует быть готовыми к работе со значительно меньшей памятью, хотя я и просил Королевское общество приготовиться к чему-то чрезвычайно солидному.

Ньюман рассчитывал использовать грант на покрытие капитальных расходов и выплату заработной платы сотрудникам в течении пяти лет. Королевское общество учредило комитет для изучения заявки на грант в составе Блэкетта, Дарвина, Хартри и двух чистых математиков, Ходжа из Кембриджа и Уайтхеда из Оксфорда. Дарвин выступил против на том основании, что АВМ должна была служить потребностям страны. Уомерсли выразил озабоченность тем, Ньюман отстранит Флауэрса от АВМ. Но ее никто не разделил, поскольку было решено, что Ньюман будет вести проект «другого типа машины». 29 мая Казначейство выдало Ньюману 35 000 ф. ст. То, что его предложение, как «фундаментальная наука», оказалось в сфере деятельности Королевского общества и не конфликтовало с Центром научных и промышленных изысканий, было очень разумно. Это значило, что снова повеяло удивительным дыханием математической чистоты и невинности, когда развития вычислительной техники не диктовалось необходимостью вооружения страны.

Впрочем, проволочек с продвижением проекта было еще много. Целая череда событий, при рассмотрении которых может создаться впечатление, будто руководство Национальной физической лаборатории вовсе не стремилось «создавать мозг». Между делом Алан провел несколько экспериментов в подвале Телингтон-хилла и съездил на пару недель в Принстон. Идеи американцев его не впечатлили, и он продолжил развивать свой проект.

Наконец, 18 августа 1947 г. был дан официальный старт созданию АВМ.

Уомерсли, сообщавший Дарвину о том, что АВМ будет полностью завершена к началу 1950 г., был удовлетворен. В теории АВМ все еще оставалась проектом огромной государственной важности. На практике же вышло, что НФЛ почти преуспела в его низведении до бюрократических размеров.

В июле и августе 1948 г. Алан закончил свой доклад для НФЛ, в котором почти в разговорном стиле, отражающем полемические обсуждения его идей, преимущественно в Блетчли, утверждалась идея Тьюринга о «разумной машине». Это было фактически описание мечты, царившей в Блетчли-парке, и одновременно обзор, почти в ностальгическом духе, его собственной жизни. А ключевым моментом его предложений, прозвучавших в докладе, стала идея обучения машины ради улучшения ее «поведения» до уровня разумного. Главным было то, что Алан начал всерьез размышлять о природе человеческого разума и о том, как и чем он отличался от машинного.

А 21 июня 1948 г. в Манчестере запустили первую программу первого в мире действующего цифрового компьютера с памятью. Алан узнал о том, списавшись с Уиильямсом. Дарвин только рассуждал о «труднопреодолимых математических трудностях», а в Манчестере с ними справились и выпустили компьютер за спиной Дарвина. Его система памяти строилась на использовании электронно-лучевой трубки, разработанной Уильямсом, и вся память вмещала всего 1024 двоичные цифры.

По осени Алан отправился в Камберленд с роскошным подарком — на свадьбу Боба, состоявшуюся 2 октября. А затем поехал в Манчестер налаживать свою новую жизнь — там, в университете его ждало место (Королевское общество еще 21 мая согласилось на выплату ему заработной платы из их гранта для Ньюмана, а 28 Алан Тьюринг отписал в университет о своей готовности принять их предложение и уволился из НФЛ). Планы Алана были расстроены, но эпоха планирования, если она когда-либо вообще существовала, теперь и сама подошла к концу.

Глава 7

Зеленое дерево

Незримые всходы, бесчисленные, скрытые верноПодо льдом и снегом, во мраке, в каждом квадратном или кубическом дюйме,Отборные, в самом зачатке, в нежных пленках, мельчайшие, нерожденные,Как дети в чревах, спрятанные, спеленутые, спящие, сжавшиеся;Биллионы биллионов и триллионы триллионов их в ожидании(В земле и в море — вселенные их — как звезды там в небесах),Они пробуждаются медленно, неизбежно, в бесчисленных формах,В вечном предчувствии большего, нежели было до них.

В мае Алан Тьюринг согласился работать в Манчестерском университете, но он даже не догадывался о тех изменениях, которые произошли там с того времени. Тьюринга назначили заместителем директора “Вычислительной лаборатории королевского общества”. Директором лаборатории должен был стать Ньюман, а спонсором — Королевское общество. Но к октябрю стало ясно, что Ф.К. Уильямсу не нужны ни лаборатория, ни Королевское общество.

С развитием электронного оборудования немаловажным фактором было то, что изобретательность Уильямса подкреплялась его теплыми отношениями с руководством Научно-исследовательского института дальней связи. Ему позволяли использовать оборудование института и предоставили двух ассистентов. Первым был Т. Килберн — молодой инженер, который получил диплом математического факультета в Кембридже. Через некоторое время к нему присоединился Д. Тутилл, который окончил Кембридж в тот же неспокойный военный год, что и Килберн.

Первые шаги в разработке алгоритмов принадлежат Ньюману.

Он объяснил принцип хранения чисел и программ, что по словам Уильямса заняло около получаса, и выступил в поддержку дизайна фон Неймана. В конце 1947 года планы Уильямса и его двух ассистентов начали очень быстро развиваться. Перспектива математических трудностей не пугала ученых, они, как говорил Уильямс, «действовали быстро, чтобы не было слишком много времени на раздумья». В результате у них получился крошечный компьютер, о существовании которого Алан узнал летом. Память машины состояла всего лишь из одной электронно-лучевой трубки.