Сердце вне игры - Никки Лоусон

что я почти не могу дышать. Мой отец почти такого же роста, как я, но на ее лице нет ни грамма страха, когда она противостоит ему, говоря вещи, которые звучат так, будто они уже давно назрели внутри нее. Марго очень храбрая, и мне чертовски повезло, что она выбрала меня.

— Мне вас жаль, — добавляет она, ее голос немного понижается, когда она смотрит на моего отца.

По тому, как сжимаются его челюсти, я могу сказать, что это, безусловно, разозлило его больше всего. Его могло бы меньше волновать, что его назовут плохим родителем или напомнят о его высокомерии, но сказать ему, что тебе его жаль? Это переходит черту.

— Вы так много упустили, оттолкнув Ноа, — мягко продолжает она, — сделав свою любовь к нему условной. Возможно, однажды вы это поймете, хотя будет уже слишком поздно. Но это не имеет значения. Потому что в его жизни так много других людей, которые заботятся о нем. Вы ему не нужны.

Ярость на лице моего отца омрачает его черты, а губы растягиваются в ухмылке.

— Я был прав насчет тебя с самого начала. Я знал, что ты…

Я делаю шаг вперед, прежде чем он успевает закончить, вставая между ним и Марго.

— Следи за своим чертовым языком, — говорю ему с рычанием в голосе. — Ты говоришь о моей будущей жене.

Его рот захлопывается, и меня наполняет чувство мрачного удовлетворения. Я оглядываюсь через плечо на Марго, которая кивает, давая мне понять, что закончила свою речь. Затем мы вдвоем направляемся к входной двери, оставляя моего отца одного в гостиной.

Когда мы выходим на широкую веранду и дверь за нами закрывается, я чувствую окончательность происходящего. Это было в последний раз.

Мы с Марго молча садимся в машину, и я не могу перестать прокручивать в голове все, что она только что сказала, снова и снова, пока веду машину. Я решаю поехать по наземной улице вместо шоссе, слишком отвлеченный, чтобы справиться с пробками, и, выведя нас из района моих родителей на тихую проселочную дорогу, я смотрю на красивую женщину рядом со мной.

Ее нижняя губа зажата между зубами, и в то же время она смотрит на меня. Наши взгляды встречаются, и вдруг я не могу вынести того факта, что ее нет в моих объятиях. Нажимая на тормоз, я съезжаю на обочину тихой улицы и глушу двигатель. Затем отодвигаю сиденье и тянусь к ней, расстегиваю ремень безопасности и усаживаю ее к себе на колени.

Ее колени упираются в сиденье по обе стороны от меня, и, хотя это немного неудобно, она не жалуется. Марго просто прижимается ко мне, обхватывая руками, а я уткнувшись лицом в ее шею, вдыхаю сладкий ванильно-медовый аромат.

— Спасибо, — шепчу грубо, мой голос ломается. — За то, что сказала все это. За то, что любишь меня. За веру в меня.

— Верю, — шепчет она. — И всегда буду…

Глава 51

Марго

Через неделю Ноа созывает пресс-конференцию, и я делаю перерыв в своих рабочих обязанностях, чтобы поддержать его. Группа репортеров собирается в пресс-зале арены, а Ноа сидит за длинным столом в передней части зала с микрофоном перед ним. Я стою в стороне, в окружении Лео Синклера, который занимается пиаром команды, и Теда.

Ноа бросает на меня быстрый взгляд, а затем немного наклоняется, чтобы что-то сказать в микрофон, обращаясь к репортерам, которые с любопытством наблюдают за ним.

— Спасибо, что пришли, — говорит он им. — Я созвал эту пресс-конференцию, потому что хотел внести ясность касаемо некоторых вещей. Ну, я думаю, в одну вещь. Одна очень важная вещь. — он качает головой, выражение его лица на мгновение мрачнеет. — Я уверен, что вы все слышали о женщине, с которой у меня якобы был роман, и которая забеременела. Некоторые из вас даже писали об этом.

Он многозначительно смотрит на репортера, который пишет для газеты, известной публикациями более непристойных статей, и у этого парня, по крайней мере, хватает приличия немного покраснеть.

— Но правда в том, что я никогда не встречал эту женщину. На фотографии, которая распространилась в социальных сетях и на новостных сайтах, изображены не я и Рэйчел Трэверс. На ней она и мой брат.

Среди собравшихся репортеров раздается тихий ропот, и несколько рук поднимаются вверх, задавая вопросы Ноа.

— Прежде чем отвечу на любой из ваших вопросов, — говорит он, поднимая руку, призывая к тишине. — Я просто хочу воспользоваться моментом и извиниться перед всеми моими фанатами. Знаю, что люди расстроились, когда думали, что я изменил своей девушке, и не могу их винить. Я пытался показать всем, что изменился, что расту, а затем подвел вас всех в ошибочной попытке защитить репутацию моей семьи.

Он снова смотрит на меня, выражение его лица становится все мрачнее.

— Но больше всего я должен публично извиниться перед человеком, который больше всего пострадал от моих действий. Марго Лукас — лучшая, самая добрая и невероятная женщина, которую я когда-либо знал, и тот факт, что я причинил ей боль, — это то, за что я никогда полностью не прощу себя. Я люблю ее всем своим чертовым сердцем и могу только надеяться, что однажды буду достоин той любви и прощения, которые она мне предложила.

Мои глаза горят, и я быстро моргаю, чтобы прогнать слезы, которые вот-вот прольются по щекам. Некоторые репортеры сейчас смотрят в мою сторону, а несколько фотографов фотографируют меня и Ноа. Я прижимаю руку к сердцу, когда эмоции грозят захлестнуть меня, и киваю, когда мы с Ноа смотрим друг другу в глаза.

Он удерживает мой взгляд еще на долгое мгновение, и на этот раз в пресс-центре воцаряется почти полная тишина, поскольку репортеры и фотографы становятся свидетелями нашего молчаливого общения. Затем Ноа откашливается и снова поворачивается к ним лицом.

— Я отвечу на пару вопросов, — говорит он. — Но ничего слишком личного.

Пожилая женщина в первом ряду поднимает руку, и когда он кивает в ее сторону, она спрашивает:

— Ты сказал, что именно от твоего брата Рэйчел Трэверс забеременела. А разве