Категории
Самые читаемые
PochitayKnigi » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Воспоминания - Екатерина Андреева-Бальмонт

Воспоминания - Екатерина Андреева-Бальмонт

Читать онлайн Воспоминания - Екатерина Андреева-Бальмонт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 119 120 121 122 123 124 125 126 127 ... 197
Перейти на страницу:

У нас в доме встречались люди самых разнообразных званий и положений. Приходил адъютант великого князя, дипломат, молодой рабочий, писавший стихи, какая-нибудь светская дама, максималист Ривкин, бежавший из тюрьмы, которого Бальмонт несколько дней прятал у себя, рой молодых девиц, поклонниц Бальмонта, с цветами в руках, поэтессы, старые ученые, художники и писатели разных возрастов и направлений. И поэты, конечно.

Отношение к женщинам

Больше всего, как я уже говорила, Бальмонт любил женское общество. Он любил женщин, как любил цветы. «Все цветы красивы», — сказал он в одном своем стихотворении. И все женщины казались ему привлекательными. Я бы затруднилась сказать, какой тип женщин ему нравился больше: и белокурые нравились ему, и брюнетки, хорошенькие и некрасивые, маленькие, юркие и полные, спокойные, чувствительные и холодные. Не нравились ему определенно только очень высокие, толстые и мужеподобные. От них он просто бежал. Ему и во мне не нравилось, что я была выше его ростом. Больше всего он ценил в женщинах женственность, желание нравиться, кокетство и любовь к поэзии. Он не оставался равнодушным ни к одному чувству, которое к нему проявляли, будь то обожание подростка или интерес пожилой женщины. Он ухаживал за десятилетней девочкой, дружил со многими старушками (с мадам Ольстейн в Париже, с моей старшей сестрой, писательницей Александрой Алексеевной, и другими).

Влюблялся он мгновенно и первые дни своего увлечения не отходил обыкновенно от своего предмета. Он был несчастен, если не мог проводить каждый вечер у своей последней любви, сидеть с ней одной до ночи; он приглашал ее к себе или назначал ей где-нибудь свидание, ни с кем и ни с чем не считаясь, кроме ее и своего желания: ни с недовольством семьи, если эта была девушка, ни с ревностью мужа, если это была замужняя женщина.

Но такие романы длились недолго. Как они протекали, зависело всецело от лица, которым Бальмонт был увлечен. Если это была пустая кокетка, он остывал к ней так же быстро, как быстро вспыхивал. Если же она отвечала ему искренне и пылко, его пламя разгоралось.

Я вмешивалась в его романы только в тех случаях, когда боялась, что увлечение Бальмонта может быть для нее трагическим. «Будет так, как она захочет, — говорил в этих случаях Бальмонт, — так, как она решит. Никого другого это не касается».

И я должна сказать, что я не знала романа Бальмонта, который бы кончился сколько-нибудь трагично. Конечно, многие переносили нелегко его «измены», страдали, но ни одна не чувствовала себя обиженной, тем более обманутой.

Но после Елены, его последней жены, он не связывал уже ни с кем своей жизни, и женщины, которые шли на сближение с ним, вперед знали, что оно будет временным.

После пылкой любви и близости с женщиной Бальмонт как-то легко и незаметно для себя переходил к дружбе с ней, и иногда очень нежной, если его соединяли с ней общие интересы, любовь к искусству, к поэзии. Ему это казалось совершенно естественным. Встречая через много лет женщину, в которую был влюблен хотя бы один вечер, он радовался ей, и было очевидно, что он не забыл ее.

«Любовь — сказка мужской мечты и женской, не смешивается с жизнью. Она возникает в ней как сновидение и уходит из нее как сновидение, иногда оставляя по себе поразительные воспоминания, иногда не оставляя никакого следа, только ранив душу сознанием, что было что-то, чего больше нет, чего не будет, чего не вызовешь никакими усилиями…»

Так определяет сам Бальмонт любовь в предисловии к роману Гамсуна «Виктория». В 1917 году Бальмонт писал мне из Грузии: «Нет, я ни к кому бы сейчас не стал спешить, побуждаемый любовью. Если я не так устал от чувств, как ты, все же я устал. И если бы все мои любви вдруг волею Бога превратились в сестер моих, любящих друг друга, а ко мне, не считаясь, устремляли лишь сестрину любовь, я, вероятно, вздохнул бы с безмерным облегчением. Больше яда в любви, чем меда. Или нужно любить, как Дон Жуан. А этого последнего мне в сердце что-то давно уже не позволяет».

Наша поездка по Европе. Море

Большую часть нашей жизни с Бальмонтом мы прожили за границей, в Париже, откуда ездили в Англию (Оксфорд), Бельгию, Голландию, Италию и Испанию, любимую страну Бальмонта. Но все лета мы неизменно проводили на море или у океана. В России ездили на Балтийское море, в Мерекюль и Силамяги. А из Парижа уезжали на Западное побережье Франции. Его мы изъездили от самого севера, Примеля в Бретани, до Бордо. Несколько раз мы живали в любимом нашем Сулаке (Soulac-sur-Mer). Мы уезжали из Парижа раньше начала сезона морских купаний и возвращались оттуда последние, иногда в ноябре. Осень была лучшее время, самое плодотворное для творчества Бальмонта.

Уже с ранней весны, как только в наш садик Пасси прилетали черные дрозды и начинали петь, мы принимались обсуждать, где проведем лето, на море непременно, так как Бальмонт любил море и не мог без него жить.

Мы разыскивали на карте побережье не пустынное, скалистое, как в Бретани, но где был бы лес, зелень. И вот Сулак, местечко в нескольких часах от Бордо, как раз отвечал нашим вкусам: бесконечная даль океана и тут же, на дюнах, сосновый лес. Не редкие искривленные деревца, что росли у самой воды, а густой лес из огромных прямых сосен. Он тянулся далеко, в глубь страны. Туда туристы не ходили, редко кого можно было встретить, разве только утром крестьян, менявших горшочки, подвешенные к соснам, куда стекал из сделанных надрезов сок деревьев. К вечеру там было полное безлюдье и тишина. И мы обыкновенно ходили в дальнюю прогулку этим лесом, а возвращались берегом моря, чтобы видеть закат солнца. Это зрелище было совершенно изумительное по красоте и разнообразию. Бальмонт всегда ускорял шаги, подходя к морю, и по берегу уже прямо бежал, опережая всех, как будто боялся опоздать на ожидаемое зрелище. Он заставлял нас вспоминать вчерашний закат, все оттенки его красок… И это, оказывалось, было очень трудно. Он лучше всех помнил, как садилось солнце накануне. И за все четыре месяца, что мы наблюдали закат, не было почти ни одного, похожего на другой.

Жили мы в маленькой вилле в две-три комнаты на самом берегу океана, возможно дальше от курзала и ресторанов, иногда в деревне. Такой домик мы снимали заранее (за 100 франков в месяц самое дорогое). Комнаты были меблированы. Въезжая, я принимала по описи мебель, посуду, белье столовое и постельное и прочее и, уезжая, сдавала вещи в том же порядке. Так это было просто и удобно! Из Парижа мы привозили в чемоданах только носильное белье и платье, сундук с книгами, всегда ужасавший французских носильщиков своим весом. Они недоумевали, что в них находилось: «Qu’est-ce que vous pouvez bien y mettre? Des pierres?» — «Non, des livres». — «Des livres? Et pourquoi faire? Oh, là, là, les bouquins — ça pèse!» [132] И Бальмонт сейчас же вручал им заранее приготовленные на чай деньги за лишний груз.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 119 120 121 122 123 124 125 126 127 ... 197
Перейти на страницу:
Тут вы можете бесплатно читать книгу Воспоминания - Екатерина Андреева-Бальмонт.
Комментарии