Русская Америка: Открыть и продать! - Сергей Кремлёв

Сообщал о ней позднее и сержант Степан Андреев, путешествовавший по Чукотке с «казаком из чукчей» Николаем Дауркиным. И — тоже с чужих слов.

Открытую на кончике языка землю Ломоносов нанес на карту как обширную сушу, продолжавшуюся в сторону Америки и, возможно, слившуюся с ней. Предположительной «земле»-острову он дал пророческое название «Сомнительный»…

Наблюдая колебания моря у Баранова камня, заключение о существовании большого острова к северу от Чукотского полуострова (или «матерой земли») сделал в июле 1787 года Гавриил Сарычев. Сарычева в том поддерживал его спутник — известный нам капитан Тимофей Шмалев, который «слышал от чукоч о матерой земле, лежащей… не в далеком расстоянии от Шелагского носа (западной оконечности Чаунской губы. — С.К.), что она обитаема и что шелагские чукчи зимнею порою в одни сутки переезжают туда по льду на оленях».

В 1820 году образуется Колымский отряд для описи берегов северо- востока Сибири во главе с лейтенантом Фердинандом Врангелем. Помощником его стал мичман Федор Матюшкин. Впоследствии оба носили адмиральские эполеты.

Федор Федорович Матюшкин — лицейский друг Пушкина, и имя его русскому сердцу знакомо и близко. С Врангелем же он был дружен со времени совместного кругосветного плавания на шлюпе «Камчатка» в 1817–1819 годах к берегам Русской Америки.

Капитан Василий Головнин, живший по девизу «Долг, честь, справедливость», брал на шлюп лишь офицеров, ему лично известных, и ходатайство командира ревельского порта о включении мичмана Врангеля в состав команды «Камчатки» он оставил без внимания.

Тогда мичман подал по начальству рапорт о болезни, а сам отправился в Питер, к Головнину — проситься в плавание хоть простым матросом. В итоге Головнин взял его младшим вахтенным офицером. И о том не пожалел.

Теперь людей себе отбирал уже Врангель, и была их горстка, но — созвучная со словом «когорта». Матюшкин, штурман Козьмин, доктор медицины Кибер, матросы Иванинков и Нехорошков — с отличными мастеровыми руками…

Добравшись до исходной базы, отряд начал длительные и изнурительные работы по съемке. И в декабре 1820 года Матюшкин в разговоре с чукчей Валеткой на ярмарке в селении Островном услышал от того о большом, гористом и обитаемом острове на север от Шелагского мыса. Валетка даже нарисовал его на снегу. Есть об этом запись Матюшкина и от 3 ноября 1822 года.

А 19 марта 1823 года уже сам Врангель со слов камакая (старшины) чукчей, записал, что «в ясные летние дни бывают видны на севере, за морем, высокие, снегом покрытые горы, но зимой однакож их не видно»…

Попытка пройти туда не удалась. Тем не менее в своем труде «Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю, совершенное в 1820, 1821, 1822, 1823 и 1824 годах экспедицией под начальством флота лейтенанта Ф.П. Врангеля», изданном в 1841 году, Врангель указал на эту «неведомую землю» прямо к северу от небольшого мыса Якан между Чаунской губой и мысом Ир-Карпий (мыс Шмидта). На карте стоял кружок и надпись: «Горы видятся с мыса Якан в летнее время». И место расположения острова своего имени Врангель определил совершенно точно.

Русские эксперты знали об открытиях экспедиции Врангеля — Матюшкина, естественно, задолго до публикации ее отчета. Двадцатипятилетний штабс-капитан Гвардейского генерального штаба, декабрист Александр Осипович Корнилович за девять месяцев до участия в «декабрьском деле» опубликовал в феврале 1825 года в № 4 журнала «Северный архив» статью, где было сказано:

«Препятствия, поставленные природой, не позволили Врангелю убедиться собственными глазами в существовании земли, которая, по словам чукчей, лежит на севере от мыса Якан, но он приготовил преемнику своему в сем деле все способы к ее открытию. Он указал место, откуда должно искать ее, и способы, как удобнее до нее достигнуть».

Корнилович был абсолютно прав! Но вот с «преемниками» вышла некоторая неувязка… Цивилизованные мореплаватели появи-

лись в этих льдистых водах только через 26 лет после Врангеля. И появились на американском судне «Геральд» под командой капитана Келлета. Старокадомский называет его так: «Один из американских разведчиков, проникший в русские воды под предлогом поисков погибшей экспедиции Франклина».

Опровергать оценку Леонида Михайловича мне трудно — я и сам так считаю. Английская экспедиция шестидесятилетнего ветерана Арктики Джона Франклина вышла на поиски Северо-Западного прохода в 1845 году из Лондона и прошла мимо Гренландии в море Баффина и далее в пролив Ланкастер, а там затерялась. До Берингова пролива ей было еще петлять и петлять в мешанине северо-канадских островов. И искать Франклина за Чукоткой означало ехать из Москвы в Ленинград через Баку.

И капитан Келлет наверняка просто шел путем капитана Кука и с теми же целями — собрать информацию о современной ситуации на русском Севере за Беринговым проливом.

Келлет землю лишь увидел за льдами, но — в отличие от Врангеля — сразу же поименовал ее Землей Келлета («землей» в Арктике именовали сушу, которую по причине неопределенности не рисковали считать островом). Небольшой же остров рядом он назвал Геральдом (это название за ним закрепилось).

В 1855 году в районе острова проходил один из маршрутов американской экспедиции Роджерса — Рингольда на судне «Винсент». Рассказывая о Русской Америке, я уже как-то поминал коммодора Джона Роджерса, который много лет посвятил изучению тихоокеанского севера.

Если учесть, что в то время этот север был исключительно русским, и принять на заметку интерес Роджерса также к северу за Беринговым проливом и в направлении вдоль Чукотки, то можно и в Роджерсе рассмотреть разведчика.

Следующим тут оказался тоже янки — капитан промысловой китобойной шхуны «Найл» Томас Лонг. Опять же Старокадомский, справедливо называя Лонга «американским хищником», пишет, что «на берег Лонг не высаживался, так как был занят более прибыльным делом — истреблением китов в чужих русских водах — и ему было не до открытий. Но Лонг назвал эту землю именем Врангеля, потому что знал: Врангель первым дал о ней достоверные сведения».

Мне и тут со старым русским полярником не согласиться трудно. Добавлю только, что позднее пролив между островом и континентом назвали именем Лонга. А надо бы — именем вообще-то Матюшкина.

Но — одно к одному, а янки — к янки! И в третий раз сюда пришли опять американцы! Медом там вроде бы намазано не было — климат не тот. А вот же, за чем-то их сюда тянуло…

Но третий маршрут к острову Врангеля кое-что, пожалуй, проясняет. Причем, поскольку далее излагаемое является в оценочной части лично моей реконструкцией, я на этом третьем (и связанным с ним четвертом) плавании «сынов свободы» к русским берегам остановлюсь отдельно…

В 1879 ГОДУ из Сан-Франциско вышла парусно-моторная шхуна «Жанетта» под командой офицера Военно-морских сил США Джорджа Вашингтона Де-Лонга (к Томасу Лонгу отношения не имеет). Снаряжена она была якобы на средства издателя газеты «Нью-Йорк геральд» Беннетта. И снаряжена якобы с целью достижения Северного полюса — для рекламы.

Насколько я знаю, экспедиция Де-Лонга была единственной, вознамерившейся «брать» Северный полюс через Берингов пролив. Все остальные шли через другие — более рациональные (а точнее — единственно рациональные) арктические зоны. Есть даже такое понятие — «американский путь к Северному полюсу». Это — традиционное для янки направление через проливы между Гренландией и островом Элсмир, по которому пролагались маршруты американских экспедиций Кейна, Хейса, Холла, экспедиции Нэрса.

Пири, Свердруп, Фредерик Кук тоже шли по достаточно близким путям…

Да ведь и Фердинанд Петрович Врангель в своем труде «О средствах достижения полюса», опубликованном в 1849 году в «Записках Русского Географического общества», писал:

«Мое мнение заключается в следующем плане: экспедиционному судну зазимовать близ селения эскимосов около широты 77° у западного берега Гренландии… По замерзании вод, осенью, экспедиция должна начать рекогносцировки на север, переходя в Smith Sound, а оттуда далее на север… Отряду оставалось бы, таким образом, проехать до полюса… и обратно около 1800 верст по прямому направлению…»

А вот Де-Лонг якобы рассчитывал, что к полюсу его вынесет морское течение со стороны Берингова пролива!

Честно говоря, хочется пожать плечами, хотя такое объяснение встретишь в солиднейших источниках. Как будто Ледовитый (само название говорит за себя!) океан — это тропики.

Правда, теплые течения в Беринговом проливе имеются, но много ли надо размышлять, чтобы понять, что до полюса на них и близко не «доедешь» уже потому, что они неизбежно должны отжиматься паковыми льдами к материкам азиатскому и американскому. Они, конечно, и отжимаются — направо и налево.