Забытое достоинство - Blackmourne
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В деревню они пробрались пробежав по замороженной Ульмой кромке озера, к которому примыкал частокол. Прежде чем их кто-то заметил, Лана схватила ведьмочку и прижала к стене одного из домов в тени.
— Какую еще “замену”? — прорычала она рассерженно вглядываясь в изумрудные глаза любимой.
— При обычных обстоятельствах, чтобы существовать в мире смертных на постоянной основе, после того как ты отпустила харгранцев, тебе бы потребовалась подпитка, — начала задумчиво объяснять Ульма загибая пальцы.
— Я не буду мучать наших друзей ради того чтобы оставаться в живых! — без капли сомнений отрезала Лана, ситуация ей нравилась все меньше и меньше.
— Да послушай ты блин! Вечно меня никто не слушает и все перебивают… — обиженно надулась Ульма и дождавшись кивка сребровласки продолжила, — Ты сейчас демон? Нет? Вот и не веди себя как демон, никого мучать и пытать не придется. Они верят в тебя, в те невероятные вещи что ты уже сотворила, вот и пользуйся этим, никому хуже не станет! Это во первых. — воздев указательный палец к небу произнесла хитрюга и затем выставила вверх средний палец:
— А во вторых, то что ты устроила сломав врата и выпустив души… Ух я даже не знаю как это описать! Но теперь все эндорим существуют в мире смертных, кошмара и грез больше нет, точнее они есть, но слились с реальностью, мир стал таким каким был до Энима, судя по легендам. Так что… — заметив осоловевший взгляд подруги, Ульма сжалилась и прекратила свою словесную бомбардировку.
— Солнышко, я все поняла, правда-правда! А сейчас пойдем, меня все здесь жутко заждались. А еще нам надо дать по шапке ларийцам и идти на помощь мужу. Как же я соскучилась по его крепким рукам! — мечтательно протянула Лана, прищурив глаза.
— Ага. Крепким. Рукам. — ехидно прокомментировала ее томный взгляд Ульма, а потом они взялись за руки и направились на главную площадь.
Первым ее заметил Чарли, который вместе с Брамтом забрался на козырек крыши их двухэтажного дома и разглядывал как Ларийцы строят укрепления вдали. Когда Лана и Ульма вышли из за сарая, Чар покачнулся и едва не ухнул со свого насеста, но его поддержал друг. Брамт приподнял одну бровь, заметив выражение безмерного удивления, на лице Чарли, у которого из эмоций на нем, обычно проглядывал лишь пофигизм на грани с фатализмом.
— Брамт, дай мне в ухо. — задумчиво произнес маленький убийца, прежде чем друг успел проследить его взгляд.
— Запросто! — воскликнул сын Рыси, легким замахом отвесив затрещину товарищу, тот зашипел, потер горящую мочку и флегматично заключил, вернув свою обычную невозмутимость:
— Вон Лана идет…
Быстро обернувшись, Брамт увидел направляющуюся к центре деревни среброволосую, на которую уже благоговейно начинали оборачиваться деревенские и оглушающе громко завопил, начав ловко скатываться по пологой крыше:
— Лана вернулаааась!!!
Глава 16. Том 2
Задернув плотные, бархатные шторы, Сэра оглядела комнату и не обращая внимания на столпившиеся вокруг силуэты людей подошла к дорогой, мягкой кровати стоящей напротив высокого, в рост человека, зеркала в серебрянной раме. Спящая на ложе женщина тихо застонала и приоткрыла глаза. Разглядев служанку, она мягко, по-матерински ей улыбнулась. У седой фрейлины защемило сердце, присев на стул неподалеку, она осторожно взяла, заболевшую два месяца назад, Королеву за руку:
— Ваше Величество, вы хорошо отдохнули? Я опять отменила на ближайшую неделю все ваши встречи, а так же приготовила ваш любимый суп… — горько произнесла Сэра, с тревогой разглядывая высохшее, постаревшее лет на двадцать, лицо.
Его кожа выцвела и была почти прозрачной, можно было разглядеть синюю вязь сосудов под ней, а сильный и решительный взгляд поблек и потускнел. За последние два месяца Ее Величество лишь дважды выходила на люди, а совсем недавно и вовсе запретила появляться в своем крыле всем кроме Сэры. Как кошка, чувствуя приближение близкой смерти, Элеанор спряталась от мира в золотой клетке своего замка. Стараясь не смотреть по сторонам Сэра вздохнула, у этого решения была и еще одна причина.
— Глупый, непутевый мальчишка… — едва слышно прошептала Ее Величество, с трудом разомкнув уста, — Совсем как моя младшая сестренка… Мечтатель.
— Вы о герцоге Лейнарде, мама? — радуясь что королева ей ответила, тихо спросила Сэра, крепче сжав холодную ладонь.
— Да, девочка… Знаешь, он моя самая большая гордость и разочарование. А так же мой самый страшный грех. — ответу Элеанор вторил треск сгорающих в камине дров, а так же звонкий шепот доносящийся вокруг.
— Не говорите так. Вы делали то что вам велел Долг правителя и королевская Воля. — грустно ответила ей фрейлина, — Вы ведь заботились о нем после смерти его матери? Любили его. Так же как заботились последний год обо мне.
Элеанор прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания, ее губы озарила светлая, грустная улыбка:
— Я не могла спасти Софию, а Лейни, был так мал и напуган. А еще очень силен, он даже не проливал слез. Лежа в собственной крови, рядом с телом убитой матери, он безразлично смотрел в небеса, в ожидании смерти. Я тогда взяла его за руку, совсем как ты сейчас держишь мою, желая проводить в последний путь… — призрачный крик прямо над ухом, едва не заставил Сэру дернутся, но девушка всегда славилась своим спокойствием и хладнокровием и не отвела взгляд.
— А потом ваш Долг вас заставил вселить в его тело одного из младших эндорим? Зачем вы это сделали матушка? Не лучше ли было дать ему умереть? — как можно мягче спросила фрейлина у своей госпожи. Та едва кивнула ей в ответ головой:
— Вечный правитель. Идеальный золотой король, бессмертный и незыблемый, как закон наших земель. Не призрачная подделка вроде меня, а тот кто всегда будет нести долг хранителя, гордости и воли, наших земель… Он мог им стать. В отличии от моих бездарных детей. О Лейни, мой маленький, непутевый и глупый племянник… — Элеанор судорожно вдохнула воздух, недолгий разговор ее утомил, Сэра покачала
