Ностальгия по унесенным ветром - Татьяна Всеволодовна Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слава богу, что карета остановилась сначала у дома Полтнеров – с облегчением подумала она, и любезно расцеловалась с Джулией, а потом поспешно подала руку Кевину, который, упредив ее, первым вышел из кареты и помог спуститься с подножки.
Простите меня, Скарлетт, и прощайте – нежно сказал он ей возле самой калитки и поцеловал руку.
Она не видела его глаз в темноте, но думала, что они были полны печали, уж слишком грустно звучал его голос.
– Как знать, возможно судьба и сведет нас еще когда-нибудь, а если нет, то я и за это ей благодарен!
– Прощайте, Кевин! – Скарлетт, открыв калитку, скрылась в ночи.
Она лежала и долго думала о том, что случилось. Теперь, когда все было позади и Скарлетт не мучили вопросы, касающиеся приличий допустимых или недопустимых норм поведения, в голову ей приходили совершенно другие мысли. Ей захотелось понять, как сама она относилась ко всему происходящему. Ее целовал мужчина и он не был ей неприятен, что должна была чувствовать она, если б, к примеру, находилась не в карете, рядом с Джулией, а где-нибудь в укромном спокойном месте вдвоем с Кевином? Интересно, захотелось бы ей после этих поцелуев пойти дальше? Она представила, как Кевин, охваченный желанием, начинает ее раздевать, касаясь своими губами ее губ, шеи, груди, как он ласкает ее, призывая к близости… и не почувствовала ничего! Ни один мускул не дрогнул в ее теле, и она не обнаружила никакого влечения. Нет, Кевин не смог бы вызвать у нее желания и овладеть ею! Только Ретту теперь это было под силу, и Скарлетт, со слезами на глазах снова вспомнила их последнюю ночь!
Глава 44
Итак, спустя пять дней, как раз перед началом больного сезона в Нью-Йорке, Клаус сообщил Скарлетт, что их миссия здесь окончена и они могут отправляться домой. Вечером супруги Полтнер устроили своим гостям прощальный ужин и на следующий день Скарлетт с Клаусом, сопровождаемые новой командой работников, отправились в Атланту.
Скарлетт с приятной грустью и сожалением покидала Нью-Йорк, от которого она никак не ожидала такой широкой милости и мысли ее всю дорогу витали в приятных воспоминаниях. Прощай Нью-Йорк! Прощайте новые друзья! Спасибо судьбе за то, что она одарила ее таким подарком!
По дороге они с Клаусом обсуждали план дальнейших действий. В первый день по приезде они решили разместить своих работников в гостиничном номере Клауса на ночлег, так как поезд прибывал в Атланту только к семи часам вечера, а на следующий день с самого утра Клаус должен был в первую очередь заняться обустройством людей.
– Я, миссис Скарлетт, состою в хороших отношениях с хозяином гостиницы и думаю, что мне это удастся сделать быстро. А как только мы решим вопрос с проживанием людей, то сразу же отправимся на фабрику, ведь Билли Янсон возможно уже получил первую партию оборудования, и мы с Гербертом потихоньку начнем его налаживать.
Они с Присси подъехали к дому в наемном экипаже, когда сумерки уже начали сгущаться и Скарлетт еще издалека увидела в окне гостиной удивленное личико Эллы с приплюснутым к стеклу носом. Она торопливо вышла из кареты и приветливо помахала дочке рукой. Девочка улыбнулась ей в ответ и тотчас же отойдя от окна, направилась встречать к парадной двери.
– Мама, мама, а у нас теперь живет Фердинанд! – Затараторила Элла с порога, очень довольная тем, что ей первой пришлось сообщить Скарлетт такую важную новость.
Фердинанд? – Скарлетт, конечно же, сразу догадалась, что Элла имеет в виду гувернера Уэйда, которого нанял-таки Ретт, но, чтобы доставить девочке приятное, театрально удивилась.
– И кто же такой этот Фердинанд, детка? – спросила она шепотом, воровато заглядывая в гостиную, опасаясь, чтобы этот самый Фердинанд не услышал их разговор если он ненароком находится сейчас там.
Элла поняла, чего опасается Скарлетт, и загордившись еще больше, нарочито громко сказала, что там никого нет.
– Они все втроем ушли на прогулку, а Фердинанд – он гуве, гувинер, – Элла смутилась, поняв, что не сможет правильно произнести это сложное для нее слово. – Он учит Уэйда, а мне читает книги.
– Все втроем? – Тут Скарлетт удивилась по-настоящему, и радостная догадка надеждой отозвалась в ее сердце. – Неужели Ретт не уехал?
– Да, все втроем, а меня сегодня дядя Ретт не взял, потому что я простудилась и у меня болит горло.
– Ах! – счастливо воскликнула Скарлетт и от охватившей ее радости так сильно сжала дочку, что Элла, взглянув на нее удивленно, попятилась назад и попыталась высвободиться из ее объятий, испытывая неудобство от такой неожиданной, навязчивой ласки Скарлетт.
– Ух, мама, ты совсем меня сжала!
– Прости меня, детка, маме стало жаль тебя из-за того, что ты заболела и лишилась прогулки, вот я и прижала тебя так крепко. А что, Элла, дядя Ретт был дома с тех самых пор, как я уехала в Нью-Йорк?
– Да.
Скарлетт счастливо улыбнулась.
– Ну и как Вы тут без меня проводили время? – Она озорно потрепала девочку за щеку. – Ну-ка, Элла, рассказывай маме!
Элла смотрела на свою маму с каждым разом все больше удивляясь ее поведению. Мама была приветливой и ласковой, что случалось с ней очень редко, но самое удивительное, необычно заинтересованной. Глаза ее блестели от радости, и она не переставала улыбаться. И такая вот мама, как сейчас, показалась девочке необыкновенно красивой, и ее маленькое сердечко наполнилось гордостью из-за того, что эта красавица с зелеными, веселыми, смеющимися глазами – ее мама, а она, Элла, ее дочь.
– Ты очень красивая! – произнесла Элла торжественно, стараясь подражать взрослым и старательно поправила Скарлетт выбившийся из пучка локон волос.
На лице Скарлетт промелькнуло удивление, но она тут же снова улыбнулась девочке и ласково чмокнула ее в щеку.
– Спасибо, дорогая!
В этот момент открылась дверь и Присси с грохотом опустила тяжелый чемодан с вещами на пол.
– Миссис Скарлетт, что ж Вы не пришлете дворецкого за вещами, мне не под силу все это перетаскать сюда, да и кучер уже ругается, ведь ему надо возвращаться на вокзал.
– О, боже, ведь Скарлетт совсем забыла, что в
