Пес войны. Трилогия. - Ерофей Трофимов

Покончив с обсуждением будущего похода, ветераны молча разошлись по своим делам. Помост и ярусы опустели. Задумчиво посмотрев на вожака, Араб тихо спросил:

– Ну, и что дальше?

– А что дальше? – пожав плечами, переспросил Горк. – Пошли домой, отдыхать.

– Только не говори мне, что устал, – усмехнулся Араб.

– А что ещё делать? – усмехнулся в ответ Горк. – Только отдыхать да разговаривать.

– И о чём мы будем говорить? – с интересом спросил Араб.

– О чёмнибудь будем, – усмехнулся Горк.

Махнув ему рукой, вожак уверенно зашагал в сторону своего дома. Вздохнув, Араб последовал за ним. Больше всего он терпеть не мог неопределённости, когда приходилось сидеть и тупо ждать непонятно чего. Именно так было в этот раз. Ему приходилось просто сидеть и ждать, когда вожак соизволит вывести его к базе пришельцев.

В том, что ему требовалось именно туда, Араб уже не сомневался. Чтото упорно тянуло его к этой базе. Что именно, он не знал, но, по привычке, доверился своим инстинктам. Слишком часто ему приходилось полагаться именно на них. Кроме того, было ещё и это странное ощущение. Тяга, которая усиливалась с каждым днём.

Увлёкшись своими размышлениями, он не заметил, как дошёл до дома вожака. Только услышав шорох отброшенной циновки, он очнулся и, резко остановившись на пороге, обвёл дом быстрым взглядом. Сорка, лежавшая в уголке, на шкурах, вскинула голову и, одарив его полыхнувшим от злости взглядом, демонстративно отвернулась. Горк, заметивший это движение, недовольно фыркнул и, повернувшись к своей самке, чтото тихо промурчал. Араб не успел расслышать, что именно он сказал ей. Очевидно, слова в этой фразе были второстепенны. Большее значение имела поза. В ответ – самка с довольным видом заурчала и, плотоядно облизнувшись, бросила на своего самца такой взгляд, что Араб невольно вздрогнул.

Он никогда не предполагал, что в простом движении кошачьего языка могло оказаться так много эротики. В совокупности с взглядом этот жест возымел своё действие. Бросив на стоящего в дверях Араба смущённый взгляд, Горк неуверенно затоптался на месте. Понимая, что в данный момент он здесь лишний, наёмник чуть усмехнулся и, молча повернувшись, отправился в гостевой дом.

Вспомнив про лежащий в кармане нож, Араб вырезал несколько упругих веток и, подумав, отправился к швеям за остатками кожи. Выбрав на швейном помосте несколько подходящих кусков, он вернулся к себе и принялся мастерить лук. За работой он вспоминал свои приключения. И те, что случились с ним на Земле, и те, что произошли на землях Гаронды. Некоторые из них он вспоминал с особым удовольствием. Увлёкшись, он едва не пропустил момент, когда на тропе, ведущей к гостевому дому, вдруг появилась Сорка.

Заметив девушку, Араб отложил почти готовый лук и, не спеша, почти демонстративным жестом убрал нож в высокое голенище своего армейского сапога. Остановившись на развилке, Сорка несколько минут рассматривала его непонятным взглядом, а потом, словно решившись или увидев то, что хотела, медленно направилась к его помосту. Сложив руки на коленях, Араб откинулся на стену своего временного жилища и принялся задумчиво наблюдать за идущей в его сторону дочерью вожака. Судя по ещё хромающей походке и перекошенной на правую сторону фигурке, отделал он её на совесть, хотя и старался бить аккуратно.

Дождавшись, когда Сорка вступит на помост и остановится прямо перед ним, Араб вскинул голову и посмотрел в глаза самочке твёрдым мрачным взглядом. Стоя прямо перед ним, Сорка несколько минут молчала, но потом, понимая, что, явившись сюда, должна чтото сказать, тяжело вздохнула и проворчала на своём языке:

– Я пришла сказать, что виновата.

– Ты пришла извиниться? – удивлённо спросил Араб.

– Я не слышала этого слова, – задумчиво ответила Сорка.

– Ты сказала, что хочешь признать свою вину. Я правильно тебя понял?

– Да.

– На моём языке, это значит, что ты хочешь не только признать вину, но и сказать мне, что сожалеешь о сделанном или сказанном. Это и есть извинение, – ровным тоном пояснил Араб.

– Ну, тогда да. Я пришла извиниться, – обдумав услышанное, ответила Сорка.

– Скажи мне честно, это Горк заставил тебя прийти сюда или ты сама так решила? – неожиданно спросил Араб.

– А зачем тебе это знать? – тут же насторожилась Сорка.

– Если ты пришла сюда по приказу Горка, то можешь уходить, – пожал плечами Араб.

– Почему?

– Потому что, это будет означать, что ты так ничего и не поняла. В этом случае твои извинения будут только словами. Ты так не думаешь. Ты просто делаешь то, что приказал тебе отец.

– А если я решила прийти сама?

– Тогда я рад тебя видеть. Садись, и мы просто поговорим.

– Зачем?

– Чтобы между нами больше не было споров, – терпеливо пояснил Араб.

– А в чём разница для тебя самого? – продолжала допытываться Сорка. – Ведь если я сказала, что виновата, это должно быть для тебя главным, ведь это значит, что ты делал всё правильно.

– Я и так знаю, что делал всё правильно. Для меня важно то, что ты сама поняла, что поступила не так, как нужно. Важно именно это, а не то, что я думаю, – всё так же ровно пояснил Араб.

Сорка замолчала, обдумывая услышанное, и медленно опустилась на помост, приняв самую удобную для себя позу. Потом, тихо постанывая, она задала очередной вопрос:

– Почему для тебя так важно, поняла я чтото или нет?

– Горк хочет, чтобы ты пошла с нами к базе улов. Это важно. И для меня, и для всех мирров. И если случится так, что нам нужно будет сражаться, я хочу быть уверенным, что ты будешь внимательно слушать и делать всё, что прикажут тебе отец или я. И дело тут не в том, что мы самцы, а в том, что мы старше и опытнее. Я уже говорил тебе, что вся моя жизнь прошла в войнах. Там, у себя на родине, я воевал всю жизнь. Это моя работа.

– Но ведь мирры тоже воины, – возразила Сорка с заметной растерянностью.

– Мирры больше охотники, чем воины. Ведь вы не сражаетесь с целыми народами. Мелкие стычки между племенами за лучшие угодья или схватки на праздник – я не считаю. Про проклятие предков я даже не говорю. Поверь, войны на моей родине намного серьёзнее и страшнее. А самое главное, что они более кровавые. Именно поэтому я и хочу, чтобы ты поняла, что твоё поведение может погубить не только тебя, но и всех, кто идёт рядом с тобой.

– А почему ты решил, что я не стану вас слушаться, – фыркнула Сорка.

– Просто потому, что ты не послушала отца, когда он запретил тебе нападать на меня. Он даже пригрозил тебе, но ты сделала посвоему. Именно поэтому я и решил, что, если уж ты осмелилась спорить с отцом в такой малости, то в серьёзном деле ты просто специально будешь делать всё, что задумаешь сама. Только для того, чтобы показать нам, какая ты умная и смелая.