Черное пламя. Падший ангел - Иван Александрович Горячев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я лучше загляну в твою, — грозно ответил охотник. Его глаза сверкнули, после чего он исчез в черной дымке. Винсент вздрогнул — он понимал, что у него нету шансов против демона. Крит появился сбоку от него. Винс перевел на него пистолет, но слишком медленно. Охотник перехватил руку и ударил ладонью в локоть. Винсент вскрикнул, локтевой сустав противно хрустнул, но не сломался, от болевого шока он уронил оружие. Затем Крит ударил его ногой, немного отбросив назад, таким образом он встал между ним и Мирой.
— Нет, Винсент! Прошу, не трогай его! — навзрыд прокричала она. Охотник сразу повернулся к ней и попробовал достучаться до её сердца.
— Мира, очнись! Ты не любишь его, он управляет твоими чувствами и разумом, он уже делал так раньше. Вспомни, любимая, этот гад вновь разлучил нас, когда мы были на заброшенном заводе, — лицо девушки не менялось, она слышала лишь бред в его словах, — посмотри на моё лицо, взгляни в мои глаза. Я сейчас больше похож на человека, чем в момент первой нашей встречи, около твоего дома, ве… — Крит сдавленно взвыл. Вспышка света ударила его в спину, но это было скорее неприятно, нежели больно и опасно для жизни.
— Оставь её в покое, неужели тебе не ясно, ты ей безразличен, ты демон, порождение тьмы, олицетворение зла! — руки Винса покрывал золотистый ореол, он собрал силу и выпустил ещё один всплеск в охотника. Крит спокойно отмахнулся от него и почти подошел к парню. Винсент пару раз ударил его по корпусу, затем в челюсть, но Крит даже ничего не почувствовал. Охотник поймал его кулак ладонью, и свет в нем тут же исчез. Крит сдавил хватку, после чего гримаса боли исказила лицо Винсента. Схватив его за горло, он поднял беспомощного парня над землёй.
— Если я убью тебя, твои чары спадут, ведь так?
— Нет… никаких чар… загляни в её сердце и ты сам всё увидишь, это её чувства, — прохрипел Винсент, тщетно пытаясь разжать пальцы Крита.
— Винсент, любимый! Нет, отпусти его, если ты убьёшь его, убей и меня! Зачем ты делаешь всё это? — Мира в истерике подбежала к Криту и начала хаотично дубасить его кулаками по спине. Крит почти сразу разжал ладонь — Винсент упал на пол и стал откашливаться. Охотник был поражен — она назвала его любимым? Того, кто так подло влюбил её в себя, кто исподтишка всегда пытался увести её, кто помог Ордену разрушить вновь обретенное счастье. Этого человека она теперь называет любимым, нет, Винсент зашел слишком далеко, но всё же Крит обратился не к нему, а к ней. Он обернулся так резко, что Мира отшатнулась назад.
— Любимый!? А как же то, что было между нами? Ты должна вспомнить, Мира, наша любовь настолько сильна, что позволила мне остаться человеком, будучи демоном, неужели это чувство не способно развеять его жалкий обман? Вспомни прошлое лето, как мы наслаждались жизнью и друг другом, вспомни, как мы играли в спектакле, как наши глаза сверкали от счастья. Вспомни мою поддержку, сколько раз я возвращал тебя из уныния, оберегал тебя, защищал. Каждый день становился ярче, если мы виделись, даже если просто говорили по телефону. Звездные ночи, свидания на крыше, далекие походы, сколько всего мы вместе испытали, ты же помнишь это? — Крит говорил от всего сердца, от человеческого сердца, его глаза были столь искренни и наивны, что их можно было сравнить со взглядом младенца. Сам того не осознавая, охотник шел к ней, медленно протягивая руку к её лицу. Мира же в такт отступала назад, её лицо по-прежнему не менялось.
— Тот день, последний день августа… Мы пошли с тобой в пещеры, и скала обвалилась, ты тогда умерла, — теперь Крит говорил с горечью, — я стал демоном, чтобы вернуть тебя. Грегориан забрал мою душу, в обмен на твою жизнь, за что я бесконечно ему благодарен. И сейчас только благодаря нему, я смог попасть сюда. Преодолев смерть, бесчисленные сражения с ангелами и демонами, я пришел к тебе, чтобы спасти тебя, чтобы мы вновь были вместе.… Что ты чувствуешь сейчас, что говорит тебе сердце? — Крит замер, ожидая ответа. Но сердце Миры молчало, молчало в отношении него, но не его слов. Она не помнила, но поверила. Крит говорил так проникновенно, что она поверила в его историю, только вот вывод сделала не правильный:
— Кем бы ты ни был, я верю твоим словам, но не я та девушка, о ком ты говоришь. Я никогда не была в других городах, не занималась театром и не ходила в походы. Я родилась здесь, в монастыре, в дали от всего мирского, с Винсентом мы уже несколько лет, я не могу представить никого другого, кого любила бы сильнее него, — столь же проникновенно произнесла она, стараясь убедить Крита. Охотник не успел ничего возразить, как почувствовал что-то твердое и холодное, уткнувшееся в его спину.
— Загляни в её сердце, ты всё поймешь, — Винсент стоял сзади, ткнув пистолетом в Крита. Как бы ему не хотелось развернуться и снести голову Винсу, Крит решил послушать его. Стоило узнать, что творится у Миры внутри. Охотник мог слышать чувства и переживания других людей, только, в отличие от Винсента, не мог на них повлиять. Крит закрыл глаза, а Винс произнес, глядя на Миру:
— Я люблю тебя, — он слегка улыбнулся.
— И я люблю тебя, Винсент, — по её губам стекли слезы, слезы от страха и счастья одновременно. И Крит увидел, как всё её нутро преобразилось. Какой поток тепла и безмятежности царил на пару со страхом и неведеньем. Мягкий жар любви к Винсу грел её сердце, и это не могло быть обманом, чувства были яркими, настоящими, возможно даже слишком… Крит открыл глаза и смотрел в пустоту перед собой.
— Она на самом деле любит тебя, — отстраненно произнес он. Мира вздохнула с облегчением, а на лице Винсента появилась самодовольная улыбка — рано он радовался, Крит же закончил фразу:
— Но это не объясняет, почему она ничего не помнит! — выпалил он. Охотник молниеносно развернулся, взмахнув рукой. Темный клинок, возникший из неоткуда, легко отсек кисть Винсента, в которой был пистолет. Кровь хлынула на его черные рваные одежды — Крит даже слегка поморщился, он уже привык к дыму, струящемуся из ран. Винсент завопил от боли, он
