Темная Башня - Стивен Кинг

Он включает радио (минивэн выкатывается на обочину слева от асфальта, поднимает шлейф пыли, но в кювет не сваливается), натыкается на группу «Стили Дэн «[86], которая поет «Эй, девятнадцать». «Хорошая песня! — восклицает Брайан Смит. — Да, сэр, чертовски хорошая песня!» Под музыку он прибавляет скорости. Смотрит в зеркало заднего обзора и видит своих собак, Пулю и Пистоля, которые сверкают глазами на заднем сидении. На мгновение Брайан решает, что они смотрят на него, может, даже думают, какой же он славный парень, потом сам себя спрашивает, ну разве можно быть таким глупым? За водительским сидением стоит сумка — холодильник, а в нем лежит фунт свежего гамбургера. Он собирается приготовить его на костре в «Миллионе долларов». Да, и съесть на десерт еще пару батончиков «Марс», клянусь волосатым старым Иисусом! Батончики «Марс» чертовски хороши!

— Вы, мальчики на сумку — холодильник не заглядывайтесь, — говорит Брайан Смит собакам, которых видит в зеркале заднего обзора. На этот раз минивэн бросает вправо, он пересекает белую разделительную полосу, поднимаясь на очередной холм. К счастью, или к несчастью, в зависимости от вашей точки зрения, никто не едет навстречу, поэтому Брайан Смит продолжает продвижение на север.

— Не заглядывайтесь на гамбургер, это мой ужин, последнее слово он произносит с интонациями Джона Каллема, но лицо, отражение которого смотрит с зеркала заднего обзора на собак со сверкающими глазами, похоже на лицо Шими Руиса. Практически неотличимо.

Шими мог бы быть близнецом Брайана Смита из одного помета.

Теперь Ирен Тассенбаум вела пикап более уверенно, несмотря на механическую коробку скоростей. Сожалела разве что о том, что через четверть мили предстояло поворачивать вправо, то есть задействовать педаль сцепления, на этот раз для того, чтобы переключиться на более низкую передачу. Но они приближались к Тэттлбек-лейн, и именно на Тэттлбек хотели попасть эти парни.

Приходящие! Они так сказали, и она им поверила, но кто еще мог последовать ее примеру? Чип Макэвой, возможно, и, естественно, преподобный Петерсон из этой безумной церкви приходящих, расположенной в Стоунэм-Корнерс, но кто еще? Ее муж, к примеру? Нет. Никогда. В реальность того, что нельзя выгравировать на микрочипе, Дэвид Тассенбаум не верил. Она подумала, и в последнее время мысль эта приходила к ней не раз, может, и в сорок семь еще не поздно подавать на развод.

Перешла на вторую передачу без особого скрежета шестеренок, но потом, когда свернула с шоссе на проселок, ей пришлось переходить на первую, потому что двигатель старого пикапа начал чихать и кашлять, грозя заглохнуть. Она подумала, что один из пассажиров отпустит по это поводу шутку (возможно, собака-мутант мальчика опять скажет fuck), но мужчина на пассажирском сидении сказал лишь: «Не так здесь все выглядит».

— А когда вы побывали здесь в прошлый раз? — спросила Ирен Тассенбаум. Подумала о том, чтобы вновь вернуться на вторую передачу, но решила оставить все, как есть. Не зря же Дэвид любил говорить: «Пока что-то не ломается, лучше не чинить».

— Довольно-таки давно, — признал мужчина. Она то и дело бросала на него короткие взгляды. Что-то в нем было странное и экзотическое… особенно глаза. Словно они видели такое, чего она и представить себе не могла.

«Прекрати, — сказала она себе. — Возможно, он всего лишь ковбой из Портсмута, штат Нью-Хэмпшир».

Но она в этом сильно сомневалась. Мальчик, конечно, тоже был странный, он и его экзотическая собака-полукровка, но куда им было до этого мужчины с осунувшимся лицом и необычными синими глазами.

— Эдди говорил, что это петля, — заметил мальчик. — Может, в прошлый раз вы заезжали с другой стороны.

Мужчина обдумал его слова и кивнул.

— Второй въезд находится со стороны Бриджтона? — спросил он женщину.

— Да, конечно.

Мужчина с синими глазами кивнул вновь.

— Мы едем к дому писателя.

— «Cара-Хохотушка», — без запинки уточнила женщина. — Прекрасный дом. Я видела его со стороны озера, но не знаю, какая подъездная дорога…

— С номером девятнадцать, — перебил ее мужчина. В тот момент они проезжали мимо номера 27. С этого конца Тэтлбек-лейн номера уменьшались.

— А что вам от него нужно, извините за любопытство? На этот раз ответил мальчик.

— Мы хотим спасти ему жизнь.

Роланд сразу узнал уходящую вниз подъездную дорожку, пусть даже в последний раз видел ее под черными, грозовыми небесами, и смотрел, главным образом, на сверкающего летящего тахина. Но в этот день они не увидели ни тахинов, ни прочей редко встречающейся живности. Крыша дома теперь сверкала медью (за прошедшие годы ею заменили прежнюю кровельную плитку), на месте леса появился луг, но подъездная дорожка осталась прежней. Слева стоял столб с надписью на щите «CАРА-ХОХОТУШКА», справа — с числом 19, большими цифрами. А за домом в ярком послеполуденном свете сверкало синевой озеро.

С лужайки доносился стрекот маленького двигателя. Роланд посмотрел на Джейка, и ему очень не понравились побледневшие щеки и широко раскрытые, испуганные глаза мальчика.

— Что? Что не так?

— Его здесь нет, Роланд. Ни его, ни семьи. Только мужчина, который косит траву.

— Ерунда, ты не можешь… — начала миссис Тассенбаум.

— Я знаю! — рявкнул на нее мальчик. — Я знаю, леди! Роланд посмотрел на мальчика, как зачарованный, изумляясь и ужасаясь… но Джейк то ли не понял взгляда, то ли не заметил.

«Почему ты лжешь, Джейк?» — подумал стрелок, но тут же пришла вторая мысль: «Он не лжет».

— А вдруг это уже произошло? — спросил Джейк, и да, он тревожился о Кинге, но Роланд полагал, что Кинг — не единственный повод для его тревоги. — Что, если он уже мертв, а родных здесь нет, потому что их вызвала полиция…

— Этого не произошло, — ответил Роланд, и только в этом он был полностью уверен. «Что ты знаешь, Джейк и почему не говоришь мне?»

Мужчина с синими глазами говорил спокойно, обращаясь к мальчику, но Ирен Тассенбаум он не казался спокойным; отнюдь. И эти поющие голоса, которые она впервые заметила, выйдя из «Универсального магазина Ист-Стоунэма», изменились. Нет, по-прежнему оставались нежными, но в них появились нотка отчаяния, не так ли? Он решила, что да. А еще в них слышалась мольба, и звучали они теперь так пронзительно, что у нее заболели виски.

— Откуда ты можешь это знать? — прокричал мальчик, которого звали Джейк мужчине, она предположила, своему отцу. — Откуда у тебя такая гребаная уверенность?

Вместо того, чтобы ответить на его вопрос, мужчина, которого звали Роланд, посмотрел на нее. И миссис Тассенбаум почувствовала, как по рукам и спине побежали мурашки.