Орион взойдет (с примечаниями переводчика) - Пол Андерсон

- Капитан не может сознательно наносить ущерб своим сторонникам, не так ли?

"Как холодно, наверное, мне это лишь кажется, но почему я тогда дрожу?"

- Я не говорил о войне, - буркнул Маттас. - Жесткие дипломатические меры, ультиматум, если потребуется - мобилизация. Этих мер будет довольно.

Пир улыбнулся:

- Да, а когда закончится кризис, нам предоставят новые коммерческие концессии. Прошу вас не забывать мои слова. Конечно, бизнес не следует воспринимать чересчур серьезно, но это не значит, что из него можно делать полный кавардак.

Они оба внимательно поглядели на Джовейна.

- Еще один важный момент, - пояснил Пир Верине. - Подумайте о наших военных. Им не нравится наша внезапная дружба со старым врагом, с Эспейнью. И еще меньше - предстоящее сокращение их рядов и постепенное замещение теми людьми, которых Скайгольм наберет непосредственно. Да, в моих Альпах тоже слышны жалобы; настроение близится к бунту.

Мобилизация займет новых военных. У них будет занятие, которое можно контролировать, Капитан.

- Я... думал... о... подобном, - признался Джовейн.

...Через несколько часов он остался один; сгорбившись, заложив руки за спину, он глядел на побуревший от времени лист Турской Декларации, едва замечая буквы, а в памяти пульсировали слова: "...Ради мира, порядка, справедливости и предельного объединения..."

"Я, переживший войну, мирный человек. Но если я угрожаю войной и мной пренебрегают, я должен затевать войну. Почему? Как это случилось? Что пошло не так?"

Он расправил плечи; Жизненная Сила, которой служил он, порождала боль вместе со смертью. Об этом нельзя забывать.

Часы сообщили, что Юропа, оставив короткий день этой поры, закатилась в долгую ночь. Пора домой, к Фейлис. Быть может, он сумеет получить от нее силы. Нет, это она будет просить у него утешения, поддержки, надежды. Хорошо, что она наконец перестала жаловаться на то, что он редко бывает дома.

2.

Заметив вдали огоньки в окнах, Тераи, забыв про усталость, ускорил шаг. Он знал, где искать рыбацкий поселок; инжуны, которых он вчера встретил, рассказали ему. Они предоставили кров, еду, одежду, но, переночевав у них только одну ночь, он распрощался с гостеприимными лесовиками. Весть, ради которой он прошел такой путь, ждать не могла.

Он бежал от них с чувством вины: Северо-западный Союз был родиной и этих людей. Но его долг - перед своим отечеством, перед всем человечеством в целом и всей живой планетой. Луга вдоль дороги померкли, гравий шептал под его мокасинами. Прохлада уже предвещала мороз - и ждать недолго. Небо расчистилось. Инжуны сказали ему, что день этот, подходивший к концу, отмечал начало зимы.

Дорога повернула навстречу волнам, и еще не померкший свет на западе исчез за холмами. Тераи мог уже различить радиоантенну над зданием, которое должно было, по его мнению, оказаться залом собраний какой-нибудь из здешних Лож. Строгие тонкие линии напоминали мачту - корабль среди звезд направлялся к неизвестному порту. Звездной громадой над ней высился Орион.

По разбитым колеям Тераи приближался к своей цели. Встречных не было: сейчас все были дома, ужинали. Он видел их в окнах - мужчин, женщин, детей, стариков, обитавших под одной крышей... приятелей, явившихся в гости. Сценки эти несли душевное тепло и мир, но были бесконечно чужды ему. Нужный ему дом был в городе самым большим - как подобает месту собраний, но стены его тоже сложены из тех же прочных бревен, как и повсюду. Дверь была не заперта. Тераи решил постучать: свет свидетельствовал, что внутри кто-то находился. Наверное, сторож, живущий здесь же. Дерево гулко ответило на удар. Дверь распахнулась.

Перед Тераи предстал мужчина средних лет. Свеча, которая была в подсвечнике, осветила сгорбленную фигуру, морщинистые руки, привычные к тяжелой работе. Сторож глядел на рослого пришельца в одежде с чужого плеча.

- Кто ты и чего хочешь? - спросил он наконец. (К незнакомцам в этих лесах обычно относились дружелюбно.) "Но я маурай, - подумал Тераи. Конечно, он заметил это". И громко проговорил:

- Добрый вечер, сэр, мне жаль беспокоить вас, но мне нужно срочно связаться с Виттохрией.

- А, - кислым тоном сказал смотритель. - Назови свое имя и объясни, в чем дело.

- Я потерпел кораблекрушение и долго шел сюда по берегу, и лишь вчера набрел на племя инжунов, позаботившихся обо мне и направивших сюда. Я просто хочу известить свою компанию и объяснить, что произошло. Они пришлют за мной какой-нибудь транспорт.

- Какая же это компания будет открыта в такой поздний час, да еще в праздник? Интересно бы знать... - Враждебность стала открытой.

Свободная рука мужчины опустилась на рукоять ножа у пояса. - Вот что, сходим с тобой к Ола Норину, он у нас мэр, и ему лучше знать, что творится снаружи.

Быть может, Тераи следовало согласиться. Рассказ его не обязательно мог показаться сомнительным здешнему мэру. Но на своем пути он столько раз оказывался на краю пропасти, и слово "шанс" на его слух звучало чистым ругательством. Невольно он принял стойку дзюдоиста: мышцы и чувства напряжены, тело мобилизовано.

- Охотно принесу свое глубочайшее почтение мэру, после того как переговорю со столицей по радио, - сказал он. - Так что, будь любезен, выполняй.

- Я не собираюсь быть с тобой любезным! - Блеснул нож. - У нас тут таких, как ты, во-о сколько шныряет... ищеек всяких. Черт бы тебя побрал со всеми твоими делами. Пошли...

Схватка, удар, падение тела. Выбросив нож за дверь, Тераи поглядел на корчившегося на досках пола мужчину и пробормотал:

- Извини. Я не хотел этого, но теперь тебе придется исполнять мои приказания, понял?

Разогнувшись, старик поднял подсвечник, зажег свечу и побрел по темному коридору. Впереди моргал огонек. Язычок свечи освещал лицо коренастой женщины: пальцы изломаны артритом, вставные зубы - вещь вовсе не слыханная в Океании.

- Боб? - окликнула она. - Боб, дорогой, что случилось... Ox! - и умолкла, раскрыв рот.

- Не бойтесь, миз-за, - торопливо сказал Тераи. - С вашим мужем ничего плохого не случится. Он просто решил не впускать меня в радиорубку, а поэтому мне придется подержать его в заложниках, пока не прибудут мои друзья. Это произойдет достаточно скоро, и если вы выйдете на улицу, попросите соседей не поднимать шума, за все хлопоты я предоставлю вам, добрые люди, щедрую компенсацию.

- Мара... делай, как он приказывает, - настоял смотритель.

Женщина отправилась прочь, дрожа и подавляя рыдания. Тераи усадил пострадавшего в кресло, запер дверь радиорубки и склонился над передатчиком.

- Если ты и впрямь потерпел кораблекрушение, - сказал норрмен, значит, ты не из простых моряков.