Поиск дорог (СИ) - Букия Оксана

— Ты прав, Сильверов — весы замерли. И всего один прилетевший неизвестно откуда ножечек решил, в какую сторону склонится одна из чаш.

— Крупные интересы, сложные игры, — тяжело вздохнул Дима. — Только зачем вы мне все это рассказываете? Это давно уже не мое дело.

— Где ты был тем вечером, Сильверов?

— Я?! — чуть не подпрыгнул от возмущения тот. — Я? Я офицер полиции! Я должен искать алиби всякий раз, когда какой-нибудь уголовник будет в меня пальцами тыкать?

— У тебя сильная мотивация.

— Думаю, я здесь не одинок.

Суханов тяжело вздохнул.

— Может, хватит ершиться, Дим? — вдруг неожиданно вступил в разговор Южарин. — Что ты вечно, как еж колючий?

Сильверов чуть прищурив глаза, посмотрел на следователя.

— Михалыч тебе не враг. Он просто интересуется. Ты думаешь, адвокаты Солонского не поднимут этот вопрос? Ты не можешь просто сказать, что со мной был? — Миша возмущенно выдохнул, а потом чуть тише добавил: — Водку мы с ним глушили.

— Чего делали? — опешил Суханов, глядя на Диму. — Вы еще скажите, что со шлюхами в бане парились.

Южарин укоризненно посмотрел на полковника.

— На кухне у меня. Катюха моя тоже подтвердить может, если и моего слова недостаточно.

Мелкий дождь противно моросил с небес. Словно не было вчерашней звездной ночи и ясного неба. Дима поднял воротник куртки и поежился. Холодно.

Подошел Южарин, встал рядом.

— Спасибо, — произнес Дима.

Тот молчал.

— Знал я, что ты не отступишь, — наконец произнес Миша. — Только вот скажи, если те, кто должны служить закону, не верят ни в него, ни в правосудие, то как быть остальным людям? Правильно ли все это?

Сильверов не ответил.

Вера в правосудие — безусловно очень трогательно. Жаль, что в нем уже давно нет никакой веры.

— Суханов на твоей стороне, — сказал Южарин перед тем как уйти. — И мое алиби в отношении тебя принял безоговорочно. Только вот тем, кому ты перешел дорогу на него плевать. И вряд ли теперь Солонскому нужно от тебя что-нибудь еще, кроме твоей головы. Желательно отдельно от тела.

Дима и сам это понимал. Ждал. И был готов. Чувство опасности буквально взвыло в один из вечеров, когда он переходил дорогу недалеко от своего дома. Он успел обернуться и увидеть несущийся на него автомобиль с выключенными фарами. Вверх взяла интуиция и старое не раз спасавшее его правило: не бежать и не сопротивляться. Расслабиться и шагнуть навстречу опасности.

Сильверов с силой оттолкнулся от земли и прыгнул на капот машины. Залетел в салон вместе с осколками лобового стекла. Успел поймать ошарашенный взгляд водителя и не дожидаясь пока тот воспользуется оружием, которое держал в руках, саданул локтем по уху. Однако парень тоже оказался шустрым и быстро пришел в себя. Успел уклониться от следующего удара, и рукоятью пистолета двинул капитану в переносицу. Диму отбросило назад на сиденье. На мгновение все поплыло перед глазами. И прежде чем он что-то успел сделать, почувствовал, как на шею накинули удавку.

Он выгнулся, облегчая свое положение, пытаясь пальцами ослабить давление шнура. Водитель жестко ударил по животу. В глазах потемнело, и Дима начал терять нити, связывающие его с реальностью. Зашарил рукой по сиденью. Пальцы наткнулись на осколок стекла, которыми был засыпан весь салон. Собрав остатки сил, он замахнулся и ткнул наугад, пытаясь попасть в своего душителя. Послышался негромкий вскрик, и удавка чуть ослабла. Дима сделал судорожную попытку вздохнуть. Окровавленными пальцами выдернул осколок и снова нанес удар теперь уже более точно, понимая, где его враг.

Водитель больше не стал ждать, когда его напарник закончит свое дело, потянулся за пистолетом. Сильверов извернулся и пнул того ногой, выбивая оружие. Парень нагнулся, шаря рукой по полу, на какое-то время, перестав следить за дорогой. Этих секунд Диме хватило, чтобы освободиться от шнурка на шее и, дотянувшись до руля, резко, до упора вывернуть его влево.

Водитель вскинулся, стал выправлять положение, но автомобиль уже несло. Они вылетели с трассы и на полном ходу врезались в столб. Водителя со всего маха приложило о приборную панель, и он отключился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дима откинулся на спинку сиденья. Длинный осколок торчавший в его боку, причинял немалую боль и сбивал дыхание. Он стиснул зубы, закутал руку в куртку и рванул стекло из себя. Зажимая рану ладонью, Сильверов достал телефон и набрал номер генерала Михеева.

Глава 52

Генерал-майор разговаривал по телефону, не сводя пристального взгляда со своего подчиненного. Сильверов, которого этот факт нисколько не смущал, спокойно ждал, пока начальство закончит общаться. Тем более речь шла непосредственно о нем самом. Анатолий Алексеевич рассказывал, что его человек, работая под прикрытием, провел блестящую операцию по изобличению опасного преступника и что родной край теперь может спать спокойно.

Дима позволил себе легкую усмешку. После того, как Солонского через день после ареста выпустили на свободу, и его адвокаты доказали, что на их клиента был возведен чудовищный поклеп его недругами, а СМИ, которые еще вчера обливали грязью наркодельца и опасного преступника, взахлеб начали писать о подлогах и грязной работе органов, Дима понял, что, действуя напрямую и дальше, они вряд ли смогут многого достичь, даже имея расширенные полномочия и статус службы особого подразделения. Силы все равно были не равны. А после покушения на Аллу у него созрел окончательный план действий. В тот же вечер он встретился с генералом и поделился своими идеям. Михеев особо не противился, но и открыто поддерживать не стал.

— Помогу чем могу, — сказал он в ту встречу, — у Солонского оказалась более крутая крыша чем мы предполагали. Теперь после его освобождения, мы не можем больше открыто наезжать на него. Иначе нас самих обвинят в превышении полномочий, предвзятом отношении, нарушении закона. И прикроют к чертям собачим. От нас ждут подобных действий. Нашим недругам будет достаточно любого неверного шага. В общем, что я тут перед тобой дифирамбы пою. Не маленький, сам все понимаешь, майор.

Конечно, понимал. Только вот в отличие от генерала ему на свою репутацию, а уж тем более звание и должность было плевать. Именно его идеей было перевести майора Сильверова назад в уголовный розыск и посадить на прежнее место. Освобожденный от дела Солонского и списанный своими врагами со счетов, он посвятил все эти дни сбору компромата на бизнесмена. И благодаря своим связям, наработанными за годы службы, опыту и что очень важное — помощи генерала, несмотря на словесное отречение от него, весьма преуспел в этом деле.

Михеев положил трубку.

— В общем, ты все слышал, майор. Повторяться не буду.

Дима кивнул.

— От себя скажу лишь то, что восхищен твоей целеустремленностью. Не каждый готов, как ты с такой же легкостью распрощаться со своей репутацией, званием, должностью ради дела.

— Служба превыше всего, — с самой серьезной физиономией заявил Сильверов, зная, как подобные высказывания действовали на полковника. На генерала они произвели похожее впечатление, поэтому дальше распространяться на эту тему тот пожелал.

— Я все же не понимаю одного, — произнес Михеев, не отводя глаз от собеседника, — как Солонский, зная, что поставлено на кон, допустил такую ошибку. Зачем ему было устраивать покушение на Ермакова?

Дима с легкостью выдержал этот взгляд и едва заметно пожал плечами.

— Думаю Солонский решил ускорить процесс и освободить лакомую для него должность, как можно быстрее. Быть заместителем губернатора гораздо инетерснее, чем просто чиновником средней руки. Когда еще до верха дойдешь. А тут и время, и место были выбраны идеально. Видимо вседозволенность и уверенность в своей неприкосновенности сыграли с ним злую шутку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Анатолий Алексеевич криво усмехнулся и опустил глаза.

— Победителей не судят, — он отбил пальцами на столе что-то похожее на барабанную дробь, — Солонский обвинен в убийстве Тереховского. Ермаков тоже не отстал, обвинил нашего незадачливого бизнесмена в покушении на свою персону, а также натравил на него все службы, которые только мог. И ОБЭП, и прокуратуру, и налоговую. Как оказалось, Роман Владиславович оказался еще и неплательщиком налогов, и растратчиком государственного имущества, а еще ворюгой, мошенником и взяточником. Светится во всех новостных лентах, где развенчиваются все мифы об его ангельском прошлом и безупречной репутации. Видимо Ермаков думает также как ты и очень обиделся на бизнесмена за то, что тот решил занять его место.