По обе стороны горизонта - Генрих Аванесов

Сомненья кончились, и началась работа. К этому времени у колонистов начали рождаться собственные дети. Их воспитанием занялась женская половина экспедиции. Мужчины в этом процессе участвовали постольку-поскольку, так как были заняты обустройст- вом быта, исследованием планеты, наблюдением за подопытным племенем. Для воспитания нового поколения колонистов Дом вырастил большие, просторные помещения. Попробовали взять туда и детей местных жителей. Но ничего хорошего из совместного воспитания тех и других не получилось. Местные дети резко отставали в развитии. Пришлось разделить их на две группы, но и это не помогло. Местные дети быстро выходили в своем развитии на некий очень низкий потолок, преодолеть который не удавалось. Стало ясно, что сил колонистов не хватит для насаждения цивилизации путем воспитания маленьких групп детей своими силами. Пришлось вернуть детей обратно и начать с другого конца. Всем обнаруженным племенам колонисты стали давать возможность мыслить и оставляли их в покое. Пусть развиваются дальше естественным путем. В этих племенах начал постепенно развиваться первобытнообщинный строй, который со временем мог перерасти во что-то другое.

Положение, можно сказать, кардинально изменилось, когда на свет появились первые дети, рожденные местными женщинами от мужчин колонистов. В их появлении не было ничего случайного. Эксперимент был плановым. Просто, несмотря на привлекательность местных женщин, у мужчин был некоторый психологический барьер, до поры препятствующий столь близкому общению. Однако в какой-то момент этот барьер был сломан, и не напрасно. Дети-полукровки сохраняли наследственную память отцов, поддавались воспитанию не хуже их собственных детей и все же чем-то неуловимо отличались от них. Пожалуй, самым заметным отличием была их гораздо большая приспособленность к жизни в мест- ных условиях, большая жизнестойкость. Когда им исполнялось четырнадцать-пятнадцать лет, их отправляли жить в первобытные племена, и они, сразу становясь там вожаками, творили чудеса. Племена начинали быстро прогрессировать. Это было особенно заметно в сравнении с теми племенами, где вожаков-полукровок не было. Со временем у них появлялись собственные дети, в которых кровь пришельцев разбавлялась еще больше, но она все равно давала им огромные преимущества во всех отношениях по сравнению с коренными жителями. Вот тогда и начал формироваться обычай выбирать самых красивых девушек и отправлять их на первое зачатие к богам и полубогам. Складывалось все это стихийно, очень естественно и исходило из необходимости. Просто не было у колонистов иного пути сохранить себя в будущей цивилизации, не растворившись в местном населении.

Тогда же были выработаны и весьма строгие правила, регулирующие взаимоотношения полов среди богов и полубогов. Они позволили, с одной стороны, балансировать на грани вырождения, а с другой, препятствовать быстрому разбавлению крови. В соответст- вии с правилами, постоянные браки могли заключаться только между богами и полубогами, не опускаясь ниже. При этом и те, и другие имели право неограниченно делить свою кровь с местными жителями. Так началось формирование правящих элит и их приближенных, которое должно было сохраниться в веках.

Вспоминая обо всем этом, Отто не находил серьезных противоречий в своих действиях. Именно в своих, поскольку в то время он был безусловным лидером в команде. Раскол появился позже, но об этом потом. А тогда именно он принял решение о том, чтобы попробовать завести детей от местных женщин, и сам стал отцом первого полукровки. Вспоминая об этом по прошествии стольких лет, он до сих пор испытывал острое волнение, как будто только что прикоснулся к трепещущему, упругому телу той дикарки. Потом их было много, очень много. Он не помнил их лиц, но помнил лицо и холодный взгляд Линды тогда, после первого случая. Она все понимала, но не могла преодолеть ревности. Линда отдалилась от него, а потом родила ребенка от местного самца. По-другому он не мог назвать мужчину из местного племени, сделавшего ребенка его Линде, хотя понимал, что ревность тут неуместна. Это было продолжением его собственного эксперимента. Но эксперимент оказался неудачным. Были очень тяжелые роды, после которых Линда больше не могла иметь детей, а ребенок оказался нежизнеспособным. Он не унаследовал наследственную память, а значит, такой путь не создавал перспектив для колонистов. Из этого были сделаны соответствующие выводы, которые звучали, возможно, несколько легкомысленно: богинь можно выдавать замуж только за богов, но боги могут грешить на стороне.

Позже Линда нашла себя, если можно так сказать, в общест- венной деятельности. Она стала подолгу жить в племенах, обучая местных женщин различным способам приготовления пищи. Она изобретала их сама, используя местные продукты и специи, и стремилась придать блюдам изысканный вкус и вид. И то, и другое не очень ценилось местным населением, но возможность приготовить что-то съедобное почти из ничего, казалась им почти волшебством и воспринималась на ура. Особым успехом у населения стал пользоваться изобретенный Линдой напиток – некое подобие легкого вина из ягод и фруктов, растущих буквально повсюду и непригодных для еды. Впоследствии художник запечатлел сцену обучения женщин приготовлению этого напитка на стене Дома Богов.

В целом, Отто был доволен проделанной на планете работой. Цивилизация начала набирать обороты, и этот процесс уже вряд ли можно было остановить. Удалось ли в нее заложить какие-нибудь новые принципы? Пожалуй, что нет. Как он ни старался, справедливость не торжествовала победу. Да и само это понятие слишком зависело от того, кто вершил суд. Заповеди не укради, не убий, не прелюбодействуй и другие, растиражированные и вбитые в головы, заученно повторялись всеми, но не выполнялись. Во всем этом Отто видел начало исторического процесса на родной планете и мог предвидеть его конец. Все было уже ясно, а потому и не казалось интересным. Молодежь, как и во все времена и в любом месте, отличалась от предыдущих поколений. С ней приходило что-то новое, но забывалось старое. В частности, забывались накопленные знания, и никакая наследственная память не могла сохранить их, постепенно превращаясь лишь в оглавления потерянных учебников. Потом, спустя века и тысячелетия, в чьих-то головах будут возникать озарения. Люди будут натыкаться на осколки прежних знаний и думать, что сделали очередное открытие. Не случайно говорили и будут говорить про человека: "В нем есть искра божья". Вот эта искра, если она вспыхнет вовремя, будет превращаться в новые знания. Если не вовремя, о ней опять забудут и будут лишь удивляться, что кто-то сотни лет назад рисовал ракету или вертолет или предлагал сделать вычислительную машину. Думая обо всем этом, Отто мог с большой степенью уверенности прогнозировать будущее, которое он уже однажды пережил.