Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Терри Гудкайнд

Королева еще раз поблагодарила женщину и сказала, что ее миссия слишком важна, чтобы сворачивать с полдороги. На прощание она вложила в руку посетительницы золотой, но добилась этим только того, что госпожа Бевинвье отшвырнула монету и в слезах выбежала из зала.

Цирилла была несказанно изумлена. Шарлатан никогда не отказывается от золота. Конечно, пока не соберет его груды. Одно из двух: либо эта женщина говорила правду, либо она подослана кельтонцами, желающими предотвратить ее выступление в Совете.

Впрочем, в любом случае это не имело значения. Королева уже приняла решение. Кроме того, она рассчитывала на свое влияние. Галея пользовалась уважением за ту роль, которую она сыграла в борьбе с Д'Харой.

Когда Эйдиндрил пал, члены Совета, которые отказались вступить в союз с Д'Харой, были казнены, а их кресла заняли марионетки. Те же, кто выразил готовность сотрудничать с захватчиками, сохранили свое положение.

Представитель Галеи оказался в числе погибших.

Почему закончилась война, до сих пор оставалось загадкой. Войскам Д'Хары было объявлено, что Даркен Рал умер и все военные действия должны быть прекращены. Новый Магистр Рал не только отозвал войска, но и приказал своим людям оказать посильную помощь пострадавшему от войны населению.

Цирилла предполагала, что прежний Магистр был просто убит.

Впрочем, как бы то ни было, положение сразу изменилось к лучшему. Совет снова оказался в руках народов Срединных Земель. Предатели и марионетки понесли заслуженное наказание. Все возвращалось на свои места, и Цирилла надеялась, что Совет окажет содействие Галее.

Кроме того, у нее был там могущественный союзник: Мать-Исповедница. И дело было даже не в том, что Кэлен приходилась ей сводной сестрой. Галея в лице королевы Цириллы всегда выступала за независимость всех королевств и за сохранение мира в Срединных Землях. Мать-Исповедница ценила такую позицию и уважала ту твердость, с которой королева Галеи ее отстаивала.

Разумеется, Кэлен никогда не оказывала Цирилле явного предпочтения: во-первых, Матери-Исповеднице не подобает иметь любимчиков, а во-вторых, это могло бы посеять семя раздоров в Совете. Цирилла, в свою очередь, уважала Кэлен за то, что она хранит единство Срединных Земель и не опускается до грязных политических игр. Цирилла сама ненавидела интриги и считала, что дела выгоднее основывать на собственной честности, чем на чужой благосклонности.

В глубине души королева Галеи всегда гордилась своей сводной сестрой.

Кэлен была на двенадцать лет ее моложе, но благодаря уму и силе духа пользовалась огромным авторитетом. Их связывало кровное родство, но они почти никогда не говорили об этом. Кэлен была Исповедницей, Матерью-Исповедницей Срединных Земель, она владела магией, и доля отцовской крови для нее ничего не значила. В жилах Исповедницы течет только кровь Исповедницы.

И все же, не имея собственной семьи, за исключением брата Гарольда, Цирилле порой хотелось просто обнять Кэлен, как младшую сестренку, и поговорить о чем-нибудь заветном. Но это было невозможно. Цирилла королева Галеи, а Кэлен — Мать-Исповедница. Они — словно жители разных миров, которых не связывает ничто, кроме взаимного уважения и случайного родства. Долг превыше всего. Семьей Цириллы была Галея, а семьей Кэлен клан Исповедниц.

Хотя и находились такие, кто был возмущен тем, что мать Кэлен, как говорится, прибрала к рукам короля Вайборна, Цирилла не относилась к их числу. Королева Бернадина с детства внушала ей и Гарольду, что клан Исповедниц выполняет в обществе чрезвычайно важную роль и нельзя допустить его вырождения. Цирилла не помнила, чтобы мать хоть раз пожалела об утраченном муже — наоборот. Бернадина всегда учила детей гордиться кровным родством с одной из Исповедниц.

Правда, гордость эта омрачалась у Цириллы некоторой настороженностью: Исповедницы жили в своем собственном мире, который всю жизнь оставался загадкой для юной королевы. Девочек, отмеченных даром, буквально с пеленок забирали в Эйдиндрил, где их воспитанием занимались не только другие Исповедницы, но и волшебники. До конца обучения они были полностью изолированы от окружающего мира, а само обучение, по слухам, было весьма нелегким. Цирилла знала, что Исповедницам ни при каких обстоятельствах не дозволялось проявление обычных человеческих чувств. В определенном смысле они становились рабынями своего призвания и даже мужей выбирали не по любви, а во имя высшего долга. Впрочем, в своей жизни Цирилла тоже частенько сталкивалась с чем-то подобным, и груз ответственности, получаемый по праву рождения, был ей хорошо знаком.

И все же Цирилла втайне мечтала, чтобы их отношения со сводной сестрой стали хоть чуточку теплее. Быть может, и Кэлен порой думала о том же, — во всяком случае, Цирилла очень на это надеялась, — но ужаснее всего было то, что хотя и она, и Кэлен в равной степени служили людям, однако народ Галеи любил и почитал свою королеву, а вот Мать-Исповедницу боялись и ненавидели все без исключения. Быть может, именно поэтому Исповедниц с детства приучали подавлять свои эмоции.

В свое время Кэлен предупреждала Цириллу о том, что нельзя доверять Кельтону.

Это случилось несколько лет назад, на празднике летнего солнцестояния.

Первое лето после смерти королевы Бернадины. Первое лето, которое Цирилла встретила в королевском сане. Первое лето после того, как Кэлен стала Матерью-Исповедницей.

То, что она получила свой титул в столь юном возрасте, говорило как о силе ее магии, так и силе ее характера. Возможно, впрочем, что это было вызвано необходимостью. Цирилла слабо представляла себе принцип отбора, она знала только, что между Исповедницами никогда не бывает ни вражды, ни соперничества и что решающую роль играет сила магического дара, а уж потом идут возраст и образование. Что касается простых смертных, то для них возраст Матери-Исповедницы вообще ничего не значил. Они боялись Исповедниц, как огня, а Мать-Исповедницу — в особенности, ибо знали, что она превосходит могуществом всех остальных. Но Цирилла в отличие от большинства понимала, что магия сама по себе — еще не причина для страха, а Кэлен ни разу не запятнала себя бесчестным поступком и превыше всего ставила мир и спокойствие тех, за кого несла ответственность.

В тот день на улицах Эбиниссии, королевской резиденции Галеи, царило всеобщее веселье. Столы ломились от праздничных яств, и никому, даже самому последнему пастуху, не отказывали в угощении. Любой мог принять участие в играх, поглазеть на жонглеров и акробатов, сплясать под веселую музыку.

Цирилла как королева наблюдала за состязаниями и раздавала почетные ленточки победителям. Она еще никогда не видела столько улыбающихся лиц, столько счастливых людей. Она никогда еще так остро не чувствовала свою связь с подданными и их любовь к своей королеве.