Пламя костра - Мария Совицкая

Дом мирно спал. Свет нигде не горел, кроме комнаты домработницы. По-видимому, добрая женщина думала, что Инне может что-то понадобиться, и поэтому оставила ночную лампу включенной. Михаил включил фонарь на самое маленькое освещение и отправился на второй этаж.

В его голову лезли самые разные мысли, образы и воспоминания… Вот Инна спит в его квартире, подложив под щеку ладонь. За взлохмаченными светлыми кудрями совсем не видно ее лица. Под тонким одеялом соблазнительно вырисовываются изящные стройные ножки. Казалось бы, чего он у нее не видел – все-таки долгое время жили вместе?

Или другое. Как-то они вместе уснули в лесу, куда отправились на шашлыки с друзьями. Их было четыре человека – две пары, и две палатки. Одна для девушек, другая – для мужчин. Рано утром Михаил отправился в женскую палатку, чтобы позвать Инну искупаться. Ночью всех замучили комары, и девушка была укрыта одеялом от подбородка до пяток. Однако ее нежная смуглая щека, неприкрытая одеялом, и чуть выскочившая из принадлежащей ему черной майки грудь вызвали в нем столь бурные ощущения, что он был вынужден отправиться к реке один – необходимо было снять возбуждение.

Да, ему всегда нравилось смотреть на спящую Инну. Во сне она была похожа одновременно на невинного ребенка и порочнейшую из женщин. В такие моменты его одолевали нежность и похоть одновременно. Ему было интересно – в какой одежде и позе спит она сейчас? И спит ли вообще?

Михаил прекрасно понимал, что не должен погружаться в мысли об Инне… Их отношения давно закончены, и было бы слишком больно для них обоих вспоминать о прошлом. К тому же с тех пор многое изменилось. Например, у нее появился мужчина, который ждет ее по вечерам в ее комнате. Почему тогда этот таинственный поклонник не появился, когда случилась беда с Инной и Денисом, и не помог им? Странные, однако, у нее с ним отношения. Достаточно обособленные. Тем не менее, они, по ее словам, встречались довольно часто…

А вот его самого никто не ждал. И еще – слишком многое стояло между ними. Много ненависти, обиды, недосказанных слов и поступков без объяснений. Белов прекрасно понимал все это. Но куда деть сильнейшее влечение, которое он продолжал испытывать к девушке все эти годы, и пустоту в душе, которая появилась с момента их расставания и ничем не могла быть заполнена?

Белов так увлекся своими раздумьями, что не заметил, как споткнулся на последней ступеньке лестницы, ведущей на темный второй этаж, и выронил фонарь. К счастью, тот не погас. Когда молодой человек поднял голову, увидел из другого конца коридора слабый свет, а в нем – невысокую хрупкую фигуру.

- Инна! – позвал он. – Это ты?

Она поставила на пол маленькую лампу, ускорила шаг и через несколько секунд уже прижималась к его широкой груди. Михаил прижал ее к себе, ощущая под руками шелковистые волосы и гладкую кожу, провел руками по мягкой ткани платья, которое было на ней, и на минуту оказался совершенно далеким от реальности.

- Ты здесь! – прошептала Инна. – Как хорошо! Ты знаешь, мне очень страшно здесь одной, несмотря на охрану…

Оно и понятно, подумал Михаил, вспоминая открытые ворота, отключенную сигнализацию и спящего охранника. Куда смотрел Денис, когда брал на работу этих двух здоровых и совершенно бестолковых мужчин?

- Конечно, я приехал, - он не удержался и погладил Инну по голове. – Твой брат попросил меня об этом. А ты почему не спишь? Ты же так нервничала. Нужно отдохнуть, прийти в себя… С Денисом, кстати, не произошло ничего ужасного. Сломал два ребра. При этом пытался встать и поехать к тебе, очень беспокоился. Наверное, уже позвонил Алисе. Костолевский остался на ночь у него в палате.

- Какие вы оба замечательные! – она мазнула по его уху таким поцелуем, которого хватило бы, чтобы почувствовали себя счастливыми и он сам, и Игорь. – Теперь я спокойна за брата, раз Игорь с ним. А я никак не могу уснуть. Понимаешь, Миша… Они все здесь!

- Кто? – удивился Михаил. – Если ты о прислуге, то это так…

- Нет, - Инна немного отстранилась. – Я не о них. Громов и Юля – они здесь, в доме! На этом этаже! И я должна с ними поговорить!

Белов наклонился и внимательно посмотрел в расширенные серо-голубые глаза. Они были уставшими, испуганными, сонными, готовыми заплакать, но ничуть не сумасшедшими. Да, похоже, все, что произошло за сегодняшний день, добило ее…

- Я думаю, нам не помешает выпить, - Михаил аккуратно обнял ее за талию, борясь с искушением прижать к себе покрепче маленькое тело в коротком бежевом сарафане на тоненьких лямочках. – Показывай, хозяйка, где здесь у тебя находится бар?

- Я уже выпила немало валерианы, - засмеялась Инна. – Домработница считает, что это лучшее лекарство от нервов. И она его для меня не пожалела. Меня до сих пор покачивает. Ты уверен, что спиртное пойдет мне на пользу?

- Вижу, ты довольно активна и не собираешься спать, - ответил Михаил, когда они прошли в большую комнату, где находился роскошный диван, мини-бар и плазменный телевизор. – Так что немного выпивки не повредит. Что тебе налить?

Инна хотела выпить то же, что и он сам. Коньяк.

- Так о чем ты говорила? – спросил он девушку, когда они выпили по две рюмки. – Почему ты считаешь, что Виктор и Юлька живы?

Девушка рассказала ему свой сон. Белов какое-то время думал, потом разлил в рюмки еще коньяку и взял Инну за руку.

- Ты все еще переживаешь из-за их смерти, - задумчиво произнес он. – И никогда не перестанешь. Как и я, как и все мы…

- Ты не понял! – горячась, воскликнула Инна. – Юлька меня убеждала, что она жива, что мы поторопились ее похоронить… Что, возможно, похоронили и вовсе не ее. А Виктор – тот просто смеялся надо мной!

- Успокойся, - Михаил притянул Инну к себе, и она, ослабшая от коньяка, валерианы и кошмаров, плавно опустилась на его колени. А зачем он должен себя ломать, если их непреодолимо тянет друг к другу? Он чувствовал, что Инна тоже хочет быть рядом с ним. Тем более что сейчас ей плохо и страшно. – Ты просто перенервничала… Их нет. Ни того, ни другого. Даже если нам хочется, чтобы было наоборот.

- Я бы все отдала, чтобы их оживить… - прошептала Инна, уткнувшись Белову в плечо. – Даже свою жизнь.

- Не торопись, - усмехнулся он, скользнув руками по ее талии. Боже, ну почему у нее такое теплое и упругое тело, самое прекрасное из всех, что он встречал? – Ты такая молодая. Все еще изменится.

- Не изменится только мое отношение к тебе, Белов, - внезапно взгляд Инны приобрел осмысленность и решительность, он даже почувствовал, как стало более напряженным ее тело в его руках. – Я по-прежнему люблю тебя. Всегда любила, что бы я при этом не делала. И что бы ты обо мне не думал.