На день погребения моего - Томас Пинчон

— Ты можешь для начала убедить себя, что не должен им, — он не сказал «ему», — ничего.

— Конечно. В Колорадо люди за такое ловят пулю постоянно. Это называется покер.

Профессор глубоко вздохнул один или два раза, словно готовясь поднять непривычный вес.

 — Допусти возможность, — сказал он как можно более ровно, — что не названные в данный момент силы подкупают тебя. Это их неизменный принцип. Тех, кому они не могут сразу же причинить вред, они подкупают. Для этого нужны всего лишь деньги, а денег у них так много, что никто не испытывает никаких моральных затруднений. Их цели становятся богаты, и в чем тут вред?

  — А если деньги не достигают цели...

— Тогда они начинают неспешную работу зла, это их специализация. Возможно, потребуются годы, пока однажды деньги не примут, достигается это бездушное состояние, как с деньгами, которые тем временем вложили куда-то еще, и они обеспечили более высокую ставку доходности.

Они зашли в заведение «Апицца». Аромат был отвлекающий, можно даже сказать, захватывающий.

 — Идем, — сказал Профессор, — кулинарные вкусы которого за предыдущий год развились от простого тропизма к повышенной пиццамании, — съедим по кусочку, что ты на это скажешь?

Когда его отношения со Скарсдейлом Вайбом свелись к ежегодным циклонным вторжениям в лабораторию «Мажор», а потом, слава Богу, и вовсе сошли на нет, Гейно Вандерджус начал думать, что замечает где-то на далеком краю своего поля зрения мерцающий крылатый объект среди деревенской каменной кладки и шуршащих вязов, и всё росло его странное убеждение, что это могла бы быть его душа, чье точное местонахождение с 1893 года вызывало некоторые сомнения.

Его сознание тоже демонстрировало признаки выздоровления после обморожения. Однажды, болтая с молодым Траверсом, он вытащил старый экземпляр британского научного журнала «Природа» из кипы на книжной полке, и, листая его, наткнулся на статью «П. Г. Тейт о Кватернионах. Рассмотрение их главного преимущества уникальной адаптации к евклидову пространству...», потому что, заметь, что студентам-физикам как таковым делать с более чем тремя измерениями? Прошу обратить внимание на «как таковым».

—  Студент-физик, как кто-либо другой, должен нуждаться в более чем трех измерениях? — Кит был озадачен.

— Ну, мистер Траверс, если вы когда-нибудь будете рассматривать возможность стать этим «кем-то другим», Германия станет для вас логичной страной. Учение о формах (величинах) Грассмана, Ausdehnungslehre, может быть расширено для любого количества измерений, сколько вам захочется. Д-р Гилберт в Геттингене разрабатывает свою «Спектральную теорию», которая требует векторное пространство бесконечных измерений. Его помощник Минковски думает, что измерения рано или поздно исчезнут в Континууме пространства и времени. Минковски и Гилберт в следующем году проведут совместный семинар в Геттингене. Тема — электродинамика движущихся тел, не говоря уже о недавней работе Гилберта о теории Эйгенхайта, векторы — сердце и душа этого всего, возможно, это, как говорят твои друзья, «счастливый билет»?

 Переполненный восторженными идеями о том, что он может сделать для кого-то что-то хорошее, старик достал из какого-то пустого пространства укулеле из темного экзотического дерева, отделанное черепаховым панцирем, и, сыграв бодрое восьмитактное вступление, начал петь:

   Геттингенский рэг

   Надень свое пальто для путешествий,

   Оставь Девушке прощальное письмо,

   И запрыгни на следующее судно

   В Гер-маниююю

   Там безумные профессора,

   Они никогда не стригутся,

   Они берегут мозги —

   А ты жди и смотри!

   Сойди с корабля линии «Гамбург-Америка», прежде

   чем ты поймешь, тебе нахамит

   Феликс Кляйн, не обращай внимания

   На аренду ключа от помещения (скажи:

   Как дела, Гилберт!

   Рад видеть тебя, Минковски!)

   Скажи им, университет Джо,

   Думаешь, там нет ничего, о чем ты не знаешь,

   Ты ничего не видел, пока не приедешь — так что!

   Пакуй эту суум-ку —

   Плыви на восток, молодой янки,

   Где сабель звон

   Задача четырех красок —

   просто шалость для студентов,

   Пока они веселятся,

   Флиртуют,

   Это геттингенский рэг!

 — Да, чудесное место, мои любимые пенаты на самом деле. Я с ними постоянно на связи, могу черкнуть им пару строк, если хочешь.

Погружение в продвинутый Векторизм. Больше не нужно заглядывать через плечо.

  —Ну, быть занятым — это то, что мне нужно, полагаю.

Профессор внимательно смотрел на него мгновение, словно на глаз определяя ширину расселины.

— Некоторым это помогает, — сказал он тихо. — Но это — не универсальное средство. Когда случаются человеческие трагедии, всегда кажется, что ученые и математики могут справиться с ситуацией хладнокровнее, чем другие. Но это форма ухода от реальности, и рано или поздно придет час расплаты.

Кит не мог понять, к чему он клонит. Он хотел доверять Профессору, но в этом вопросе был одинок.

   Он ответил:

— Я просто пытаюсь работать над одним набором задач за раз и не напиваюсь вдрызг по выходным.

Так же он хотел доверять 'Факсу, который был во всех отношениях хорошим парнем, но незнакомцы, сосредоточенно следившие за ним в кампусе и за его пределами, заставляли его быть осторожным. Их с 'Факсом общение погрузилось в утонченное оцепенение догадок о том, что кому известно или не известно, ветвление и повторное ветвление, ничего никогда не произносили вслух, все эти чреватые подмигивания и околичности. 'Факс в любом случае никогда не был тем никчемным типом, которым считал его отец. В уголках его глаз Кит видел масштабы незаметно осуществляемой деятельности.

 Оказалось, что 'Факс очень заинтригован таинственной башней на другом берегу Лонг-Айленда.

— Мы можем переплыть на другой берег и посмотреть. Ты мог бы познакомить меня со своим приятелем д-ром Теслой.

Через полчаса они пересекали бухту среди грядок устриц «Файр-хавен», отмечавших границы каждой из плантаций. Когда они вошли в Зунд, 'Факс начал встревоженно посматривать