Любовь танцовщицы - Людмила Молчанова

   Последней каплей стало сегодняшнее представление, устроенное посетителями. Я пропустила самое интересное и подошла только тогда, когда Лёна, не обращая ни на кого внимания, упрямо проталкивалась к выходу, распихивая всех на своем пути. Я поспешила следом.

   - Ален, ты куда? Лён, да подожди ты! Алена! В конце концов! Ильина!

   Лёна резко остановилась и повернулась ко мне лицо. Грудь тяжело вздымалась, щеки покраснели, а сама подруга практически излучала ярость.

   - Лён, что случилось?

   - Что случилось?! - немного истерично выкрикнула девушка. - Меня уволили! Что случилось! Да ничего!

   Она снова отвернулась и, опустив плечи, понуро пошла по тротуару, печатая шаг.

   - Из-за чего?

   - Нахамила клиенту, - буркнула Лёна, дергая рукав белой футболки. - А я и так-то...Эх, что теперь.

   - Ты? Нахамила? - я удивленно подняла бровь. - Да ты до последнего сдерживаешься! И что такого особенного случилось сегодня, чего не случалось раньше?

   - Я его облила, - со слезами в голосе ответила Лёна, шмыгнув носом. - С ног до головы.

   - Кого?!

   - Того парня.

   - За что?! - у меня от удивления открылся рот. - И что он такого сделал, что ты его облила?

   Алена поморщилась и отвернулась, внимательно рассматривая забор, мимо которого мы проходили.

   - За что...хам он. Начал лезть, гадости всякие говорить. Я и не выдержала - вылила на него коктейль. Потом он снова заорал, мол, я, вся такая только из деревни вылезла, испортила ему шмотки дорогие. Позвали охранника, Андрея Антоновича. Он меня за плечо схватил и потащил к себе в кабинет.

   - Он ничего тебе...не сделал?

   - Нет, - беззаботно отмахнулась Лёна, не придавая значения моему волнению. - Орал, конечно. Уволил. А еще, представляешь, сказал, что выплачивать мне ничего не будет. Сволочь! Даже чаевые забрал.

   Я сочувственно обняла ее.

   - Да ладно тебе, не расстраивайся. Могло все быть еще хуже. Сафронов мог заставить тебя возместить материальный и моральный ущерб.

   - Да этот молокосос до меня домогался! - взорвалась Алена, сбрасывая мою руку. - Я бы его не только облила...

   - Ты бы не доказала ничего. Клиент всегда прав.

   - Мне это не нравится, - подруга напоминала ежика. - Мне вообще не нравится это место. Как ты вообще работала у Гены? Да еще так долго?

   - А вот отвращение из голоса можно убрать, - беззлобно ухмыльнулась я. Хотя если бы кто-то другой задал мне вопрос с подобной формулировкой, я бы его убила. - Нормально работала. И сравнивать глупо.

   - Почему?

   Я судорожно вздохнула и подняла голову вверх, не спеша с ответом. А красивое небо, у нас в городе другое было. Я не знала точно, как объяснить, но здесь казалось, что протяни руку - и коснешься луны. Хотя скоро должно рассветать.

   - Ну почему...давай подумаем. У нас я приходила, когда вздумается, уходила, когда хочу, танцевала, что хочу. И давай не забывать тот факт, что моя семья была официальным спонсором ночного клуба. Как ты думаешь, есть разница с тем, что имею я сейчас? - иронично поинтересовалась я.

   Алена медленно и неуверенно пожала плечами.

   - Ты всегда могла бы уйти. Устроиться официанткой, например.

   - И сколько бы мы зарабатывали? Перестань, Лён, эта работа действительно нам нужна. К тому же она мне нравится.

   - Я бесполезна.

   Я ласково потрепала ее по волосам. Тяжело было видеть Ильину такой убитой и подавленной. А что сделать, чтобы вывести ее из такого состояния - я не знала.

   - Ерунда. Ты ни в чем не виновата. На твоем месте любая отреагировала бы также. А то и похлеще. А работа не проблема, найдем что-нибудь.

   Я изо всех сил старалась влить в подругу ту уверенность и спокойствие, которых не испытывала сама. Моей зарплаты танцовщицы не хватит за оплату квартиры, правда, возможно, что-то выгорит с общагой. На самом деле, мне было страшно оставаться в клубе...ну, одной. Без Алены. Как бы это эгоистично не было.

   Отношения с девочками у меня сложились достаточно натянутые, с Сафроновым так вообще, а сама политика клуба мне претила и пугала. В свободном ходу здесь ходили наркотики, я же видела, как некоторые посетители покупают таблетки. И вряд ли аспирина. Но Лёне я говорить ничего не стала. Чтобы и без того не усугублять ситуацию. В конце концов, что может случиться страшного?

   Оказалось, что могло стать еще хуже.

   Без Лёны я работала уже с неделю и почти привыкла к тому, что подруги рядом не будет. Она, насколько я знала, как раз подыскивала себе работу. Мне даже как-то спокойней стало, что ее здесь нет - хотя и страшно. С девочками стычки случались, но Анжела разнимала, как могла. Но все-таки Сафронов меня к себе после очередных "противоречий" вызвал.

   - Можно?

   Андрей Антонович равнодушно вскинул глаза, как будто ему совершенно плевать, кто к нему пришел. И вообще, пришел ли кто. Он лениво откинулся на стуле и скрестил руки на груди, едва заметно кивнув мне на стул напротив него. Я прикрыла дверь и села, стараясь, чтобы моя поза не выдала напряженности.

   - Что у вас случилось? - наконец, соизволил заговорить он, не отводя застывших глаз. Черт, пугает, когда твой собеседник не собирается моргать.

   - Разногласия...по работе.

   - Неужели?

   - Да.

   - В чем именно состояли разногласия?

   Не могу же я ему сказать, что Ира назвала Риту выдрой, меня - крашеной палкой и сломала каблуки у наших туфель. Благо, что у меня имелась запасная пара.

   - В подходе к работе, - не моргнув глазом, соврала я.

   - Ясно, - тот минимальный интерес, которым мужчина меня удостаивал, совершенно сошел на нет. Сафронов встал, прошел к бару с напитками и плеснул себе виски. - Будешь?

   - Не пью на работе, - сухо ответила я, напрягая мышцы, чтобы не скрестить в защитном жесте руки на груди.

   - Если я говорю, значит можно.

   Сафронов достал второй бокал, налил виски - куда больше, чем себе, и подал мне. Я невозмутимо взирала на все это, не спеша протягивать руку.

   - Я сказала, что не хочу пить.

   - Я сказал, чтобы ты взяла и выпила.

   Он не повысил на меня голос, о нет, ни на тон, но сама интонация и сила изменились, заставляя меня выпрямить и сглотнуть. Получилось с трудом. Но в данную минуту я проклинала свой характер - я хотела отступить и сдаться, взять этот чертов бокал, но не могла заставить себя протянуть руку. Просто не могла. Сколько раз я видела, как моя мама прогибается под деда и мужа? А ведь ни один из них не ломал ее координально - за раз. Слишком опасно это - так и рассудка лишить можно. Нет, каждый из них действовал мягко, заставляя прогибаться и переступать через себя в мелочах, сущих пустяках. И вот ты уже не успеваешь заметить, как перед тобой пустая оболочка, лишенная воли и своих желаний. Я элементарно не могла заставить себя пойти навстречу, тем более, человеку, который меня пугает.