Аэлита. Новая волна /002: Фантастические повести и рассказы - Борис Долинго

— Ну, как там на «МассКоне»?

— Мой рассказ занял пятое место на мастер-классе Курицына! — Игорь с торжествующим видом посмотрел на Алексея. — Его, наверное, опубликуют в авторском сборнике Курицына «Звездная лесть»! Курицын даже обещал, что после его правки он напишет, что этот рассказ был написан нами в соавторстве!

— Ни фига себе! — Алексей с завистью взглянул на Игоря. — И почему я на «МассКон» не поехал.

— Пишешь еще слабовато! — произнес Игорь.

Алексей хотел возразить, но сдержался. Возразить, по сути, было нечего.

— А еще Курицын подписал мне автограф, — продолжал заливаться Игорь.

— Покажи! — Алексей подозрительно покосился на товарища.

— Дома оставил, — не моргнув глазом, соврал Игорь.

— Брешешь, — коротко заявил Алексей. — И про соавторство брешешь. «Звездная лесть» — это не сборник рассказов, а роман-эпопея.

— Ну и что? — Игорь даже привстал. — Мой рассказ войдет в «Звездную лесть» как один из эпизодов. Пей лучше пиво и слушай, что тебе умные люди говорят…

Главной загадкой, характеризующей красное смещение, над разрешением которой во время «разговора с самим собой» бились лучшие умы Авилсему, был его дискретный характер. Время от времени красное смещение пропадало, словно Вселенная одумывалась, а летящие с околосветовой скоростью звезды замирали на своих местах. Так продолжалось порой десятки мегабутов, а потом красное смещение появлялось вновь. Причем глубина красного смещения, определяемая по традиционной версии скоростью удаления части звезд, в периоды его возобновления колебалась в незначительном диапазоне, что весьма легко можно было списать на погрешности измерительных приборов…

— На «МассКоне» я почерпнул для себя много нового, — Игорь нашел в лице Алексея благодарного слушателя и теперь заливался, как говорится, соловьем. — Например, ты знаешь, как пишут ведущие писатели свои нетленки?

— Как? — Алексей перевел взгляд с десятка пустых пивных бутылок на Игоря.

— Если утром голова легкая, то писатель пишет текст дальше. Если тяжелая — то редактирует начало романа.

— А смысл? Ведь в таком случае начало будет в десять раз лучше, чем конец!

— Вот именно! — Игорь торжествующе улыбнулся. — Читатель, когда открывает книжку, с чего он начинает? С конца? Нет, с начала! И хорошее начало — это шанс, что читатель дочитает эту вещь до конца.

— А это мысль! — Алексей сделал для себя заметку, что неплохо бы в таком режиме поработать и над своей ВЕЩЬЮ. А опробовать этот метод можно на повести, которую Алексей писал сейчас…

— Представьте себе, уважаемые ерлы, что есть некоторое энергоинформационное поле, эфир, в котором и находятся все материальные и нематериальные объекты нашей Вселенной, — Уйм Лай, Представительный Ург планеты Авилсему, выступал перед конзесисом Ургов. — И вот этот эфир не статичен, а подвержен самопроизвольному расширению, но только в строго определенные промежутки времени, которые определяются общими законами природы. Эти законы нами еще не исследованы, но тут напрашивается некоторая корреляция с периодом полураспада радиоактивных элементов. Мы не знаем, когда произойдет распад определенного атома, но можем, вооружившись статистикой, с уверенностью предположить, когда распадутся 50 % произвольно взятых атомов этого вещества. Мы не знаем, что вызывает радиоактивный распад конкретного атома урана, точно так же мы не знаем, что вызывает расширение эфира — вполне возможно одни и те же процессы. Соответственно Авилсему находится в состоянии покоя, звезды, у которых зафиксировано красное смещение, находятся в состоянии покоя, но в то же время мы удаляемся друг от друга с околосветовой скоростью именно за счет расширения эфира…

— А еще на «МассКоне» зашел разговор о кванте текстовой информации. Как ты думаешь, какова минимальная единица текстовой информации? — Пустые пивные бутылки стояли вперемешку с пустыми же бутылками из-под водки, а взгляд Игоря потерял былую ясность.

— Однозначно фонема! Говорю тебе это как лингвист-самоучка.

— Это в речи. А в написанной информации? — Игорь испытующе посмотрел на Алексея.

— Буква, наверное?

— Вот именно! — Игорь с сожалением посмотрел на пустой стакан. — Буква — это наш основной инструмент. Из букв мы слагаем свои нетленки. Дробную часть буквы придумать просто нельзя. Поэтому самый талантливый рассказ есть не что иное, как просто комбинация букв. А буквы писать мы умеем…

— …а что, если дискретным расширением эфира управляет непосредственно Автор? Как вам такая идея, уважаемый Уйм Лай?

Вопросы из зала начинали Уйм Лая утомлять. Прокашлявшись, он ответил:

— Существование так называемого Автора ничем не доказано. И хотя ничем не доказано его отсутствие, согласно «виброножу Окра Камма» из двух версий следует принимать более простую. Поэтому я готов принять постулат, что Автора не существует, а расширение эфира объясняется природными причинами…

— Хочешь посмотреть, как я работаю? — Алексей уселся за компьютер и открыл текст на первой странице. — Вот сейчас у меня голова тяжелая, а поэтому я буду править текст.

С этими словами Алексей выделил значительный эпизод текста и нажал клавишу Delete.

— Слушай, а у меня вдруг возникла такая мысль. — Игорь тяжело вздохнул. Содержимое его желудка так и просилось наружу. — А что, если буква не является квантом текстовой информации? Представь себе, что существуют более мелкие ее части. А буква — это как целый мир, состоящий из более мелких частиц. Быть может, на ней есть жизнь, и даже разумная…

Звезда, вокруг которой вращалась Авилсему, внезапно исчезла из обозримой Вселенной. В тот же миг исчезла и сама Авилсему, и все ее жители. Последней мыслью Уйм Лая, перед тем как он перестал существовать, было: «А все-таки Автор существует!»

Тула, Россия

ТЕОРИЯ МИРА

Михаил Бобров

Рассуждение об оценке произведений искусства, придумывании новых миров и том, что может сказать читателю автор

Прежде всего хотелось бы предупредить читателя: в статье наверняка отыщутся мысли, которые покажутся излишне агрессивными, а их автор — чрезмерно самонадеянным. Пожалуйста, не спешите с опровержениями хотя бы до тех пор, пока не прочтете текст до конца.

Скажу сразу, что предпочитаю находить некие общие правила, а не составлять длинные списки частных случаев. Для меня более информативно выражение: «Пишите так, чтобы ваш текст легко произносился вслух», чем: «Не используйте имя „Проктотратор” и слово „катодолюминисценция”».