Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского) - John Tolkien

– Вроде бы что-то тут плескалось в реке, а потом и на берегу что-то шебуршало, да это, я думаю, ветер и волны.

Фродо сел и закутался в одеяло.

Хранители спали; все было тихо; время тянулось дремотно и медленно; у хоббита уже начали слипаться глаза… Вдруг возле лодок послышался всплеск, и кто-то осторожно вынырнул из воды. За борт ухватилась бледная рука, пловец подтянулся, заглянул в лодку и медленно повернул голову к островку. Фродо сидел у самого берега. Он ясно увидел два светящихся глаза, услышал даже дыхание пришельца – вскочил, выхватил из ножен меч… Но светящиеся глаза мгновенно погасли. Раздался плеск, и пловец исчез. А рядом с Фродо уже стоял Арагорн.

– В чем дело? – шепотом спросил он хоббита.

– Горлум, – коротко ответил Фродо.

– Так ты о нем знаешь? – удивился Арагорн. – Он выследил нас в Морийских пещерах. А теперь вот приладился преследовать на бревне. Я было пытался его изловить, да ничего у меня из этого не вышло: он юркий, как ласка, и скользкий, как угорь. Значит, надо от него уплыть, ибо на свободе он очень опасен: и сам способен исподтишка убить, и врагов при случае может привести.

Больше в ту ночь Горлум не появлялся. Днем путники отдыхали на острове, а вечером снова отправились в путь. Теперь, укладываясь по утрам спать, они всегда выставляли часового. Но ни один часовой Горлума не видел. Может быть, он не подходил к ним близко, а может быть, попросту отстал в пути – Хранители взялись наконец за весла. Плыли они быстрее, чем прежде, и до восьмой ночи – без всяких происшествий.

Погода была холодной и пасмурной, ветер устойчиво дул с востока. К вечеру небо немного расчистилось, и в разрывах туч появлялся месяц – еле заметный серебристый серп.

А приречные земли опять изменились. Бурые, поросшие терновником утесы подступали к Андуину с обеих сторон; за ними, громоздясь все выше и выше, вставали уступчатые скалистые кряжи с черными провалами глубоких ущелий; кое-где, вцепившись корнями в скалы, гнулись на ветру корявые кедры, увитые цепкими стеблями плюща. Путники подходили к Приречному взгорью, которое ристанийцы называли Привражьем: у этих земель была недобрая слава.

Над скалами кружилось множество птиц, солнце, закрытое пеленой облаков, уплывало за буро-багровые скалы; лежа под прикрытием береговых утесов, Арагорн рассеянно поглядывал в небо и обдумывал, не мог ли злоумышленный Горлум сообщить об Отряде Вражьим вассалам; Хранители готовились рассаживаться по лодкам. Вдруг Арагорн поспешно вскочил. Он увидел вдалеке громадную птицу, которая летела на юго-восток.

– Послушай-ка, Леголас, – окликнул он эльфа, – как по-твоему, это не орел?

– Орел, – всмотревшись, ответил эльф. – Хотел бы я знать, что он тут делает? Ведь орлы гнездятся только в горах. А Приречное взгорье – это не горы.

– До наступления темноты мы отчаливать не будем, – решительно объявил Арагорн Хранителям.

К ночи восточный ветер утих. Андуин окутала безмолвная тьма. Ущербный месяц едва светился, и тускло мерцали в тумане звезды. Сэм недоверчиво рассматривал месяц.

– Странное дело, – сказал он Фродо. – Месяц ведь вроде бы везде один – что здесь, в Глухоманье, что у нас, в Хоббитании. А вот получается, как будто их два – над Лориэном свой собственный, а везде другой, – или я совсем заплутался во времени. Помните, когда мы оказались у эльфов и в первую ночь ночевали на дэлони, месяц уменьшался – рожками вправо, – и жить ему оставалось не больше недели. Ну вот, а теперь мы ушли из Лориэна и плыли семь дней, и вчера я смотрю – на небо карабкается молоденький месяц, только что народившийся, рожками влево. Так, выходит, время-то стояло на месте? Не тридцать же дней мы гостили У эльфов!

– Не знаю, – задумчиво отозвался Фродо. – Эльфы, по-моему, не властны над временем – значит, оно все же движется в Лориэне; но и время пока еще не властно над эльфами – поэтому его в Лориэне не замечаешь. Могущество Владелицы Наина велико…

– Говорить о Наине за пределами Лориэна нельзя даже с самыми близкими друзьями, даже со мной, – перебил его Арагорн. Он окинул берег тревожным взглядом. Однако ничего тревожного не заметил и, посмотрев на Сэма, коротко объяснил: – Пока мы жили в Благословенном Краю, месяц умер, и народился снова, и снова умер. Время не остановишь. Тридцать дней мы гостили у эльфов. Зима, сковавшая Средиземье, кончается. Подступает весна последней надежды. – Арагорн умолк и подошел к лодкам. – Пора отправляться, – сказал он громко. – Это последний ночной переход. Дальше я русла Реки не знаю. Ниже по течению нам встретится Сарн-Гебир – Взгорный Перекат на всеобщем языке, – и ночью нас там неминуемо разобьет. А днем, при свете, мы заранее остановимся, чтобы обойти его по прибрежной тропе. Но до Взгорного отсюда лиг сто, не меньше. Правда, и здесь надо плыть с осторожностью, чтобы не напороться на утес или остров. Поэтому держитесь все время за мной.

Сэма назначили впередсмотрящим. Туман развеялся, и яркие звезды искристо высветили воду Реки. Бликующая рябь слепила глаза. Сэм внимательно вглядывался во тьму. Перевалило за полночь; у невидимых берегов глухо шумела в скалах вода; течение становилось все более быстрым. Внезапно Сэм предостерегающе вскрикнул – впереди, преграждая Хранителям путь, от западного берега до середины Реки протянулась узкая каменистая мель. Течение, круто выгибаясь влево, потащило лодки к восточному берегу. Вспененная вода ревела и клокотала; там, где сузившийся вдвое поток разбивался об утесы восточного берега, крутились белые от пены водовороты.

– Ночью нам эту стремнину не пройти! – крикнул Боромир, пытаясь повернуть. – А если за ней начинается Взгорный, нас всех утопит, как слепых котят!

– Надо выгребаться к западному берегу! – резко разворачиваясь, прокричал Арагорн. Гимли с Леголасом тоже повернули. Арагорн мощно налегал на весла.

– Я ошибся в расчетах, – сказал он Фродо. – Мы уже, видимо, подошли к Сарн-Гебиру. Андуин течет быстрей, чем я думал.

Путники с трудом выгребались против течения. Лодки медленно ползли вперед. Но их отжимало к правому берегу. Он казался зловещим и черным.

– Левее! Нас может посадить на мель, и лодки перевернет! – крикнул Боромир.

Фродо почувствовал, что днище лодки царапают камни прибрежной отмели. А потом глухое рычание стремнины резко взрезал пронзительный свист, и с берега в путников полетели стрелы. Одна проткнула капюшон Арагорна – счастье, что Следопыт в это время пригнулся; другая хищно клюнула Фродо и, звякнув, отскочила от мифрильной кольчуги; третья расщепила лопасть весла, которым греб в средней лодке Мерри. Сэму казалось, что он видит стрелков – черные силуэты на темных утесах, – восточный берег был очень близко.