Крепость Серого Льда - Джулия Джонс

— Мою стрелу, Искательницу Кладов. Отдашь?

— Отдам, только вытащи, — прохрипел Мертворожденный.

После этого спокойствие пропало, осталась только боль. Линден Мади и Адди Ган перелезли к нему и помогли вытащить Мертворожденного на карниз. Когда это наконец осуществилось, Райф трясся весь, с ног до головы. Он упал, и Мади не стал его поднимать, что Райфа вполне устраивало. Тучи поредели, показалась луна. Переправив через осыпь Мертворожденного, Мади вернулся за Райфом.

— Подымайся, парень, нечего тут. — Он протянул Райфу руку, и в его голосе появилось что-то новое, ворчливо-уважительное. — И как ты только умудрился удержать этого здоровенного ублюдка — я думал, тебя пополам разорвет.

— Мне сдается, что разорвало. — Райф пытался сохранить достоинство, но его шатало, как пьяного. Мади обхватил его за пояс и помог перейти на твердое место.

Лагерь разбили прямо на карнизе. Горели факелы, над костром жарилось мясо. Палаток у них не было, и они ночевали в спальниках около костра. Откупорили бочонок с медом. Райфа встретили веселыми криками и поднятыми рогами.

Мертворожденный успел рассказать о заключенной ими сделке, и это упрочило репутацию Райфа в глазах Увечных. Мало того, что он спас Мертворожденного — он сделал это с выгодой для себя! Ничего лучшего Братья Рва даже представить себе не могли. Райфа усадили у костра и втиснули ему в руку рог с густым черным медом. Райф стал пить и пролил половину себе на кафтан, так что достоинства опять не удалось сохранить. У него тряслись руки, и во рту стоял вкус каменной пыли.

Он сидел на куче лошадиных потников и старался остаться в сознании. Юстафа извлек откуда-то дощечку со струнами и забренчал, сочиняя на ходу: «Каньон был черен, и узок карниз. Дюжину Зверей потащило вниз».

Райфу песня понравилась — верный признак того, что он малость свихнулся. Моргая, он крепко держал рог. Адди хлопнул его по плечу и сказал, что даже заправский овчар не сладил бы с оползнем лучше. Другие тоже говорили разные лестные вещи. Время шло, праздник продолжался, и Увечные напились допьяна.

Напились, да не все. Через некоторое время Райф заметил, что рядом с ним сидит Фома Аргола. Остальные, утихомирившись, спали, ели или играли в кости. Изредка кто-нибудь еще предлагал выпить за Райфа или Мертворожденного, и в ответ слышалось одобрительное мычание. Чужестранец дождался, когда Райфа окончательно оставили в покое, и спросил:

— Знаешь, из-за чего произошел оползень?

Райф осторожно, оберегая ноюще шейные мускулы, покачал головой.

— Это они выходят наружу. Взятые. Некоторым, самым сильным, уже удалось выбраться через трещины. Давление нарастает, и скоро где-нибудь неизбежно случится прорыв. Последние пошлют в мир своего слугу, Шатан Маэра, сильнее которого нет никого во вселенной. Он один способен пробить дыру в Стене Провала — и он действует в эту ночь, я чувствую.

Райф, воспарив над своим страхом, спросил:

— Ты тоже из них? Из фагов?

— Мне случалось иметь с ними дело.

Ответ не был прямым, но Райф, все еще парящий высоко, не стал на этом задерживаться.

— Когда это произойдет?

— Не знаю.

— И где — тоже не знаешь?

— Нет. Там, где земная кора тоньше всего.

У Райфа вырвалось что-то вроде сдавленного смеха.

— Зачем ты тогда рассказал мне про это?

Фома повернулся к Райфу лицом. Левый глаз у него налился кровью.

— Потому что ты тот, кто способен этому помешать.

— «Того, кто преступил обет, вернее нет».

Фома смотрел на него с недоумением, и Райфа это порадовало. Выходит, и фаги знают не все. У кланов есть свои сокровенные знания.

— Стало быть, ты мне ничем помочь не можешь, — сказал Райф с ожесточением и понял, что больше уже не парит. Фома вернул его на землю.

Кто-то кинул в огонь горстку птичьих костей, и чужестранец, глядя на идущий от костра черный дым, спросил:

— Помнишь, как открывается мост? — Райф кивнул. — Сам он неказист, и многие, видя его впервые, испытывают разочарование. Они делают ошибку, полагая, что весь секрет заключен в самом мосту. Это не так. Секрет заключен в том пространстве, что соединяет клановые земли со Рвом. Все построенное там становится невидимым. Такова власть Древних: то, что создано их магией, живет вечно.

В Глуши и Рву после них осталось множество руин. Некоторые из них мы видим, другие скрыты от нас. Отыскивая место, откуда выйдет в мир Шатан Маэр, нужно смотреть очень пристально.

Райф ощутил вдруг, как он устал. Спину и плечи ломило, и от речей чужестранца не было никакой пользы — они лишь увеличивали давящее на Райфа бремя. Райф уже заметил, что все чародеи и праведники действуют на него именно так.

— С чего ты заговорил о Древних? — потирая плечо, произнес он. — Искать нужно пролом, а не какие-то давно позабытые развалины.

Увечные, готовясь ко сну, тушили факелы, выплескивали подонки из рогов и расстилали одеяла. Юстафа заиграл на своей дощечке колыбельную.

— Древние не так уж сильно отличались от нас с тобой, — поднявшись, сказал Фома. — Они знали, что такое ужас. Мы бросаем в Ров тела, чтобы запечатать его, а они с той же целью построили город. Их руины должны привести тебя к месту, которого они боялись больше всего.

С этими словами Фома отошел, завернулся в свои одеяла и улегся спать.

34

«СЛЕПАЯ СОРОКА»

Кроп проголодался, и ноги у него болели. Он попытался продать свои сапоги, но грудастая тетка, к которой он с этим обратился, только посмеялась над ним.

— Легче сбыть молоко молочнице, чем сыскать покупателя с такой ножищей. Могу дать пару медяков за собаку — ее-то я живо продам пирожнику.

Горожанку — в пирог?! При одной мысли об этом никаких пирогов больше в рот не возьмешь. Но с тех пор миновало уже три дня, и Кроп, думая о пироге, все время сглатывал слюну.

В городе очень трудно добывать еду, вот в чем беда. Если будешь воровать у торговцев на улице, тебя посадят в тюрьму, а на всяческие объедки и без того довольно охотников: они свирепо защищают свои помойки и готовы убить чужака. Даже Горожанке нелегко приходится. Кошки здесь юркие, как белки, и совсем не боятся собак.

Кутаясь в свой взятый из курятника плащ, Кроп без конца бродил вокруг Крепости Масок. Моросил мелкий дождик, и он беспокоился за свои сапоги, и так еле живые. Это на время отвлекло его от крепости, но Кроп сосредоточился и у вторых ворот ни о чем постороннем уже не думал.

Сквозь дождь просвечивало солнце, и крепость окружал странный серебристый свет. В нем Кроп замечал то, что раньше оставалось для него скрытым: например, сторожевой пост в трех ярусах выше ворот. В прошлый раз он подумал, что забранное решеткой отверстие служит для вентиляции, а теперь разглядел, что за решеткой что-то шевелится. Выходит, ворота охраняются не только теми красными плащами, что караулят внизу.