Шкатулка с бабочкой - Санта Монтефиоре

Федерика ощутила, как кровь приливает к ее щекам, покрасневшим от радостного возбуждения. Она последовала за Ингрид в гардеробную и надела предложенные ей теплые ботинки и дубленку.

— Это папины вещи. Сэм их тоже очень любит. Если они тебя не согреют, то об этом позаботится Сэм. Попробуй пройти к скалам по лисьей тропе. Думаю, он где-то в том месте, — сообщила она, проследив за тем, как Федерика выбежала наружу. От волнения она даже забыла закрыть входную дверь, так что Ингрид можно было рассчитывать, что о Шотландии она тоже забыла.

Федерика бежала под дождем, не боясь промокнуть. Бежать в дубленке было трудно, поскольку та была громоздкой и тяжелой. Она озабоченно окинула взглядом вершину скалы, выискивая среди камней и деревьев собак и их хозяина.

— Сэм! — закричала она, но ее голос растворился в порыве ветра. — Сээээм! — Она беспомощно застыла на месте, глядя, как внизу волны разбиваются о скалы, и гадая, не отправился ли он в безумное путешествие вниз, на берег. Она вспомнила свой сон и вздрогнула. Затем какое-то движение среди деревьев заставило ее обернуться. Она прищурилась под дождем и приложила руку, чтобы прикрыть от него лицо. Вначале она заметила двух собак, а затем серую фигуру Сэма в длинном пальто и шляпе. Он остановился и смотрел на нее. Не веря своим глазам, он тоже прищурился и приложил к лицу руку, сложенную козырьком.

— Сэм! — снова выкрикнула она.

— Федерика? — отозвался он, и ветер понес к ней звук его голоса.

— Сэм! — крикнула она, торопливо шагая к нему.

Уже уставшие бегать по холоду собаки бросились к ней навстречу, приветственно виляя хвостами и высунув языки. Она похлопывала их по мокрым спинам, радуясь, что капли дождя на лице маскируют охватившую ее нервозность.

— Федерика! — крикнул он, приближаясь. Она посмотрела на него и часто заморгала, чтобы очистить от влаги затуманенный взгляд. — Откуда ты взялась? — удивленно спросил он.

— Я… — начала она, но волнение перехватило горло и мешало говорить. Она посмотрела вниз на собак и снова приласкала их. Внезапно оказалось, что она не знает, что сказать.

Сэм заметил, что ее рука дрожит.

— Ты в порядке? — спросил он, шагнув еще ближе.

Она кивнула, подняла глаза, затем прижала дрожащие пальцы к губам и с трудом сглотнула. Ее хотелось сказать, что она любит его, но она могла только молчаливо смотреть на него, чувствуя, как грудь распирают эмоции.

Сэм положил руку на ее ладонь.

— Ты приехала ради меня? — спросил он.

Федерика услышала нотку надежды, прозвучавшую в его голосе, и яростно кивнула.

— Я люблю тебя, — прошептали ее губы, но ветер погасил ее голос. Сэм склонил голову. — Я люблю тебя, — повторила она, хватаясь за отвороты его пальто и со страстью глядя в серые глаза. Сэму не нужны были дальнейшие подтверждения ее привязанности. Он схватил ее в объятия и покрыл поцелуями мокрое и такое родное лицо. Она ощутила теплоту его губ и закрыла глаза, чтобы ничто уже не могло отвлечь ее от ее любви.

Когда Федерика с Сэмом любили друг друга в маленькой комнатке мансарды, она ощутила, что впервые в жизни почувствовала наиболее мощное физическое выражение истинной любви. Он уверенно ласкал ее, глядя в глаза, будто все еще не веря, что она действительно с ним, и делился с ней своими чувствами, которые скрывал так долго. Каждый поцелуй был проявлением его влечения, а его любящие ласкающие пальцы доставляли Федерике невероятное наслаждение. Они смеялись и разговаривали, а потом, когда взаимные чувства переполнили их через край, глаза обоих влюбленных наполнились слезами счастья. Любовное томление, сдерживаемое им все эти долгие годы и выплеснувшееся в эту страстную ночь, не давало Сэму заснуть. Он не мог наглядеться на нежное лицо спящей Федерики и мысленно касался его, пока сила мыслей Сэма не заставила ее с улыбкой оторваться от своих сновидений.

Федерика открыла глаза и окунулась совсем в другой мир. Она слышала, как где-то внизу на дороге лаяли собаки, пока почтальон бросал им из окна своей машины пару конфет, чтобы они погнались за ними и дали ему время проскочить до крыльца и снова вернуться в автомобиль, оставив их с носом. Затем по гравию прошуршали шины, и пару раз раздался скрежет переключателя скоростей при выезде на шоссе. Федерика грациозно потянулась, привыкая к ярким лучам солнца, проникавшим сквозь щели в шторах и освещавшим незнакомые стены комнаты, в которой она побывала только однажды, когда Молли и Эстер представляли ее скунсу Мармадюку. Покраснев, она провела рукой по лицу, ощущая на нем горячее свечение любви, которое излучали ее щеки, и радостно улыбнулась. Она вспоминала его нежность, его поцелуи, страстные объятия и то наслаждение, которое испытала потом, когда лежала у него на плече, осознавая, что наконец нашла свою любовь.

Она повернулась и обнаружила на его подушке маленький букет ранних подснежников вместе с потрепанной книжкой в коричневом переплете. Она села в постели и поднесла цветы к лицу, вдыхая аромат весны и утренней росы, заставивший ее сердце наполниться восторгом. Потом она посмотрела на старую книгу. Это был «Пророк» Калила Гибрана. Она раскрыла ее и поняла, что это был личный экземпляр Нуньо со стихами, отмеченными его рукой, и комментариями на полях. Она сразу же узнала в этой поэзии источник записок, которые посылал ей Сэм. Затем она нашла закладку и открыла соответствующую страницу. Несколько строк были подчеркнуты карандашом. Она внимательно прочитала их, а затем, чтобы глубже постичь их смысл, перечитала снова.

Краса есть жизни проявленье, когда, снимая покрывало,Являет жизнь нам свой священный лик,Но ты и есть та жизнь, и ты то покрывало.Краса есть вечность, что любуется собой,Как в зеркало в красу глядясь,Но ты и есть та вечность,и то зеркало в глазах твоих бездонных.

Когда Сэм вошел в комнату с завтраком на подносе, Федерика, прижимая букет к сердцу, читала книгу Нуньо. Она взглянула на него и улыбнулась, нежно и игриво. Поставив поднос на тумбочку, он забрался на кровать рядом с ней. Им не нужны были слова, ведь их лица сияли от чувств, для которых одних слов не хватало. Он крепко обнял ее, твердо зная, что на этот раз уже никогда не отпустит.

Прошло несколько лет, прежде чем Федерика Эплби снова нашла шкатулку с бабочкой в глубине одного из ящиков в их коттедже, расположенном в предместье Польперро.

Сэм успешно опубликовал свое первое произведение, «Нуньо. Постижение книги», а Федерика была беременна их вторым ребенком.

Она вытащила шкатулку и стерла пыль с крышки. С чувством ностальгии, которое ее счастье сделало светлым, она присела и открыла крышку. Оказалось, что камни, когда-то украшавшие ее, кучкой лежали на дне, обнажая деревянные стенки, сверкавшие раньше магическим блеском, и это было грустное зрелище.

Она медленно оторвалась от прошлого, промелькнувшего перед ее глазами, и, подняв взгляд, с восхищением увидела великолепную оранжево-красную бабочку, севшую на подоконник. Бабочка замерла, будто молчаливо приветствуя ее, а затем раскрыла свои нежные крылья и, устремившись в воздух, скрылась в потоке солнечного света…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Примечания

1

Сиеста (исп. siesta) — в Испании, Италии, странах Латинской Америки и некоторых других полуденный (послеобеденный) отдых; самое жаркое время дня. (Прим. ред.)

2

Бугенвиллея (bougainvillea) — представляет собой пышноцветущий древесный вечнозеленый вьющийся кустарник, достигающий иногда 5 м в длину. (Прим. ред.)

3

Ломонос — садовое растение, другое название клематиса. (Прим. ред.)

4

Слаксы — брюки с прямыми свободными штанинами и заглаженными продольными складками-стрелками. (Прим. ред.)