Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом - С. Ярославцева

С уборкой картофеля торопились: по прогнозу метеорологов, осенью 1943 г. ждали ранних заморозков. И несмотря на то, что несколько колхозников не выходили на работу, уборку завершили в срок. В конце уборки решили отчислить картофель от колхозников в фонд обороны – по 1 кг с каждого трудодня. Но через несколько дней оказалось, что нужно сдать дополнительно еще по 0,5 кг с каждого трудодня. «Откликнемся все как один, чтобы помочь Красной Армии, – призывал В.И. Корнев на собрании колхозников. – Наша Красная Армия сильна нашей поддержкой, она крепко бьет немцев. Я, например, даю в помощь Красной Армии 1000 кг картофеля». Колхозники откликнулись. В помощь Красной Армии и освобожденным районам решили дать еще по 0,5 кг картофеля с трудодня. «Мы с честью справились со всеми сельхозработами, – радовалась агроном Макарова. – Окончание работ надо отметить, тем более что наш праздник День урожая совпадает с великим праздником Октябрьской революции». «Несмотря на все трудности, колхоз выполнил все обязательства перед государством, – отчитывался директор школы Н.Н. Крумбольдт. – Выплатили и все недоимки 1941–1942 годов». Крумбольдт знал, что говорил. Он ведь с февраля 1941 г. являлся и председателем ревизионной комиссии колхоза. На праздничный вечер отчислили 50 тыс. рублей и на премирование 35 лучших колхозников – свыше 30 тыс.

«Я работаю бригадиром животноводов с 1934 г., трудно приходилось поднимать фермы, которых не было, – выступил П.И. Лунычев. – Но война нас подвела очень крепко. И все же мы не падали духом. План по животноводству выполнили и будем выполнять». Все награжденные в своих выступлениях обещали в следующем, 1944 г. работать еще лучше, «чтобы как можно быстрее разбить врага».

А после праздника – новые отчисления: в стране появилось много инвалидов Отечественной войны. Возвращались раненые и в село Зюзино. «Мы, безусловно, должны им помочь, – просил Корнев, – а для этого нужно отчислить продукцию в особый фонд. Я предлагаю отчислить 2 тонны картофеля в этот фонд, и для школы 1 тонну»[894].

В январе 1944 г. решили послать людей в Верейский район, чтобы построить 2 дома. «Это для людей, пострадавших от немцев, – объясняла на правлении председатель сельсовета А.И. Сковородова, – для таких же колхозников, как мы. Они живут в землянках в ужасных условиях». Тогда же в правление с просьбой о помощи обратился инвалид войны Григорий Александрович Заварзин. Ему выделили 2 пуда муки, валяные сапоги и 500 руб. денег.

Чтобы сохранить появившихся телят, их закон трактовали в сельсовете и раздали колхозникам, не имеющим коров, а остальных сдали в освобожденные от оккупантов районы.

При формировании бригад, что обычно происходило в начале года, Е.С. Бурлакову по ее просьбе освободили от должности бригадира в связи с тяжелым семейным положением и назначили на 2-ю бригаду Татьяну Ивановну Чучину.

1944 г. Сено женщины стоговали сами, разве что с помощью подрастающих сыновей, которые между делом с упоением барахтались в духмяных сохнущих травах

В феврале скоропостижно скончался председатель колхоза Василий Иванович Корнев. Уже 14 февраля 1944 г. состоялось собрание по выборам нового председателя Михаила Васильевича Белоусова.

Белоусов работал в Семеновском колхозе, оттуда его перевели по повышению на должность директора Московской МТС в селе Покровском. Потом – война, фронт. По ранению он выбыл из рядов Красной Армии. Поэтому, приняв нового председателя в колхоз, ему в связи с отсутствием продовольственных карточек решили выдавать ежедневно по 600 г хлеба и 1 л молока, а также 9 кг мяса на месяц; отпустить потребное количество картофеля с обязательным возвратом из трудодней т. Белоусова из урожая 1944 г.

Новый председатель, приняв дела, нашел, что на счету колхоза много меньше денег, чем необходимо было бы для выдачи на трудодень по 15 руб. Денег решили не выдавать. И квашеную капусту из дошников решили не выдавать, а использовать ее на приобретение кормов для колхозного поголовья. Ведь фуражного фонда не было; корма приходилось приобретать с рынка, и много дороже. В связи с отъездом из колхоза Н.Н. Крумбольдта выбрали новую ревизионную комиссию: П.Б. Симагин, П.Е. Булкина, К.П. Князева. Тогда же по просьбе председателя сельсовета А.И. Сковородовой постановили всем колхозникам уплатить военный налог раньше установленного срока, чтобы «тем самым помочь нашей доблестной Красной Армии быстрее разгромить ненавистного врага – фашистов».

Весь март колхоз лихорадило – шла проверка новой ревизионной комиссией деятельности правления колхоза. В свинарнике состояние поголовья недопустимое, животноводы работают плохо. Лунычева обязали в течение двух дней навести порядок и продумать вопрос о переводе некоторого поголовья в другое место. Начальником пожарной и сторожевой охраны колхоза назначили М.П. Князева, имевшего большой опыт в пожарной охране.

Заслушали отчет завклуба Г.С. Ореховой. Она начала с того, что попеняла: «За год моей работы в клубе правление колхоза меня ни разу не слушало. В клубе все имущество на 26 500 руб. и аппаратуры на 30 000 руб. За прошедший год проведено 50 спектаклей и вечеров самодеятельности, 150 киносеансов. Кружками обслужено: военный кружок 12 чел., физкультурный 15 чел., драматический 17 чел., хоровой 15 чел.

Мы не раз выезжали с концертами в госпиталя и воинские части. Наш хор на смотре художественной самодеятельности занял первое место.

У нас есть совет клуба из 8 человек, но помощи от них не было. До июля месяца Заварзина Лиля принимала участие в работе, а после не пожелала.

Очень плохо обстоит дело с дежурствами. Ни один педагог помочь не желает. На детских сеансах ни одна мать не оказывает содействия. За 1 год выпущено 11 номеров стенгазеты. Нужно принимать участие всем».

Когда ревизионная комиссия доложила о результатах проверки, Белоусов возмутился: «Мы выбрали ревизионную комиссию из людей, которые кричали: “Куда всё девали?” А теперь они молчат – и ни слова. Это в корне неверно. Вот вы говорите: отдать под суд, а кого отдать, виновных не найдешь. Сейчас у нас в колхозе положение скверное, животноводство в плохом состоянии...»

Бригадирами на 1944 г. вновь утвердили Н.С. Касаткину, Е.С. Бурлакову и И.П. Комракова, а Т.И. Чучину назначили ответственной за картофель в овощехранилище.

Ушла агроном Н.К. Макарова, объяснив уход болезнью.

В колхоз приняли А.Ф. Щербакова, ввели его в члены правления и утвердили заместителем председателя правления. Щербакова все знали: некоторое время назад он был в Зюзине секретарем партийной ячейки.

Директором школы стала жена Н.Н. Крумбольдта Лидия Павловна.

П.И. Лунычева от работы завфермой отстранили как не обеспечившего руководства и поставили ответственной по животноводству Н.С. Касаткину. Но последней и с бригадирской должностью справляться было трудно из-за нехватки времени, и через месяц руководителем молочно-товарной фермы (МТФ) назначили Г.С. Орехову, не снимая с нее обязанности завклуба. Оплату ей установили с выработки.

Сев шел тяжело. 2-я бригада Е.С. Бурлаковой в посевной кампании отставала, т. к. многие не выходили на работу, оправдываясь детьми, болезнями, домашними работами. Бурлакову предупредили в последний раз.

1941 г. Полеводы обедают

1944 г. Прополка рассады на капустном поле

За халатное отношение к учету продуктов и материалов колхоза, в результате чего возникли грубые недостачи овощей и других видов материалов, кладовщика И.В. Журина сняли с должности. Он сдал дела кассиру П.И. Комраковой. Завхозом назначили вернувшегося с фронта Павла Александровича Касаткина и ввели его в правление.

В фонд помощи семьям военнослужащих выделили 1 га посева, из которых 0,5 га – картофель, 0,5 га – овощи. В фонд «Здоровье раненых бойцов» отчислили по 500 л молока с каждой колхозной коровы и по 50 л – с каждого колхозника.

Не хватало земли для пастбищ и покосов, поэтому колхоз не имел своей кормовой базы для лошадей, крупного рогатого скота и свиней. Не хватало земель и для нормального севооборота всех овощных культур, производимых в колхозе. Лишних земель просто не было. Поэтому прежде колхоз не давал земли сторонним организациям для огородов. Исключение составлял Верхнекотельский кирпичный завод № 7, которому колхоз несколько раз предоставлял участки для разработки глины с обязательным условием: возместить вложенные в землю расходы по ее удобрению, а также рекультивировать впоследствии использованные участки, чтобы на них снова можно было производить сельскохозяйственную деятельность. Но в мае 1944 г. на правлении вопрос был поставлен ребром: рекомендовано предоставить участки под огороды очень важным организациям: Дворцу Советов – 2 га, Главмуке – 2,5 га, Мельтресту – 2 га, Коминтерновскому РПТ – 1,5 га, мельзаводу «Красная победа» – 2 га, а также военным объектам – 11,67 га; всего 21,67 га. Правление вынуждено было согласиться.