По имени Феникс. Дилогия - Максим Грек

После двойного удара парень (хотя какой он парень? Мужик! Всему это обманчивая смазливая, да юная внешность виной!) не осознает время и место своего нахождения, а уж мой вопрос так вообще не уловил.

Повторяю вопрос. Жду ответа.

— Извиняюсь. Я подумал, что моя небольшая шутка впишется в твою «потерю памяти».

Шутник. Послушаю, что он еще скажет в свое оправдание. Очень уж интересно, что за отношения сложились между ним и Альтером. Одно то, что он обращается ко мне на «ты» говорит о многом. А так шутить не смеет даже Владик.

— Ты должен помнить, как шутил надо мной в тот раз, во время нападения тварей Волшебного Леса… — комендант усмехнулся своим воспоминаниям, но видя, что я не смеюсь вместе с ним, прекратил. — Ты все еще «ничего не помнишь»? Да. И зачем тебе это?! Не отвечай.

И не собирался.

— Расскажи про шутку. Может чего и вспомню.

— Не буду вдаваться в детали и говорить, что произошло, но… я накосячил. Случилось очень нехорошее происшествие. Я расстроился, что и понятно — вся вина на мне. Но ты меня поддержал!

— И что же я сделал?

— Ты меня поздравил — как я тебя сейчас — и наградил званием самого неудачливого коменданта тысячелетия…

— О, это ты со мной еще мягко обошелся. Я всего лишь в этом году «самый», а ты… Серьезно!

— Да. Затем ты в шуточной, но грубой форме — чего мне не удалось повторить — перечислил все мои промахи, а затем потребовал принятия срочных мер или совершения ритуального самоубийства в угоду толпе, врагам и лично вам… Последнее уже не походило на шутку и мне пришлось спешно напрягать мозг, чтобы придумать решение той проблемы.

Альтер жесток!

— И что? Придумал?

— Конечно! С моральной поддержкой в твоем лице — не придумать было нельзя. Меня ждала моя дорогая, нежная, мягкая Жаклин, а не выполни я свой долг и кто знает, возможно, мне действительно пришлось бы умереть. Вероятность этого была высока: в тот момент ты был рядом!

Альтер действительно жесток!

— Я не помню этого… но это была шутка! Точно шутка! Я не желаю тебе смерти! Верь мне!

Недоверчивый собеседник лишь агакнул в ответ.

— Давайте пройдемся до моего кабинета и там поговорим, как всегда? — предложил комендант, и мы куда-то двинулись.

— Слава-Победа… Как длинно. Можно тебя называть как-то покороче?

— Нельзя, — отрезал комендант.

Его, что, оскорбит, если я назову его как-то иначе? А меня можно значит?! Где справедливость?

Комендант увидел, что я расстроился и тут же изменил решение.

— Нельзя, но ты всегда звал меня Славой. Славкой. Славиком. Славом. Когда как.

Не будем нарушать традицию, установленную еще Альтером.

— А почему у тебя такое имя?

— Родители так назвали, — недовольно забурчал, шустро передвигая ногами, комендант. — Отец желал мне известности — и звал Славой. Мать желала преуспевать мне во всем — и звала Победой. Никто из них не желал уступать. Вот и получилось такое имя — Слава-Победа.

Интересный экскурс в детство героя. Спросить его как он стал народным героем? Или когда он поднялся до должности коменданта? Нет. Оставлю на другой раз.

Мы миновали много улиц, дворов и площадей; увидели учения различных родов войск гарнизона; я немного узнал о жизни этого города. И вот мы вошли в Штаб (так гласила табличка над главным входом), а после, пройдясь по коридорам, выбрались и к кабинету коменданта. Что примечательно, прямиком напротив двери его кабинета, существует другая дверь, подписанная как «Феникс, начальник коменданта». Альтер тщеславен!

— Узнаешь своих рук дело? — ехидно проговорил комендант, уловив мой интерес к двери напротив. — Или опять «забыл»?

— А зачем это я?

— Ты посчитал несправедливым, что у меня есть кабинет, а у тебя нет. Вот и выгнал пол штаба на улицу, а себе приказал обустроить жилище. И это притом, что ты пользуешься моим кабинетом, словно своим и у тебя есть шикарный дом в Изгинаре!

Альтер очень тщеславен!

Люди работали, а он их взял и выгнал. Нехорошо!

— И где они теперь?

— Кто? — не понял Славик, пропуская меня в отворенную дверь своего кабинета.

— Те, кого я выселил из половины здания.

Мы разместились в мягких кожаных креслах. Славка, отработанными движениями достал из ящика стола спиртное и стаканчики, так шустро, словно делал это всегда… Вот чем занимался Альтер в Изгинаре!

Альтер — алкоголик!

Он налил нам по стаканчику, но я отказался. Пить несколько дней подряд — нехорошо. Собутыльник истолковал мой отказ по-своему и вместо стакана пододвинул мне всю бутыль. Это что же у Альтера привычка пить из горла?

У Альтера серьезные проблемы…

Когда с обустройством наших тел в пространстве кабинета все было улажено, и я лучше рассмотрел убранство не роскошного, но удобного рабочего места, то вновь спросил коменданта про свой кабинет напротив.

— Что стало с работниками? Ничего. Для них к Штабу пристроили целое крыло и заселили этих бюрократов и прохиндеев туда… дабы они продолжили бесцельно стучать по клавишам печатных машинок, творя своими действиями и бездействием еще больший хаос в мире…

Что-то он сильно загнул. Откуда вообще таких слов набрался?! Общение коменданта с Альтером по всем признаком было весьма плотное. Должно быть, они неплохо поладили и подружились. Славка даже понабрался словечек моего мира и пускает подслушанные выражения постоянно.

А что касается безвинно вытуренных работников и возведения кабинета Альтером — так это, конечно, очень нехороший проступок. Но совершенный не мной и за давностью времени уже не требующий решения. Не звать же бюрократов обратно! Это вновь перестаивать половину здания! Да и вообще, мне действительно нужен кабинет. Я же тут самый главный! И мне нужна секретарша! Обязательно! У Харимона она есть, и у Славика она наверняка также где-то прячется!..

— Ладно. Поигрались и хватит!

Комендант закинул ноги на стол и откинулся в кресле. Сделал серьезное лицо. Сдвинул берет на затылок. Я также отодвинул детство, играющее во мне, в сторонку, и приготовился вести дела. Мы с ним не юнцы (пусть его внешность никого не обманывает), а важные шишки этого мира. От наших решений зависят жизни и судьбы людей. И вести себя несерьезно — просто неправильно по отношению ко всем тем людям, доверившим нам принимать за себя решения.

— Обстановка? — спросил я коменданта.

— Пока стабильная. Враг остановил продвижение войск. Случаются мелкие стычки на западном берегу Матушки, но ничего серьезного.

— Почему враг не нападает? У них же численный перевес!