Ошибки богов. Тетралогия (СИ) - Танков Вячеслав

– Очень надеюсь, что ты ей не понравишься, хуманс. Я давно не видела, как Она вскрывает неугодных руками. – И отошла, замерев у двери.

Тем временем, мои глаза привыкли к сумраку помещения. Мы находились в каком‑то подвале, заставленном ящиком и бочками. Ничем особенным не пахло.

Сзади послышался легкий цокот, скрипнула дверь, и тут же тоненький голосок разбил тишину склада:

– Где же он?! Где мой сладкий десертик?! Ой, девочки! Вы уже привезли его! Умницы!

Странный цокот усилился. К нему прибавилось непонятное жужжание, будто на склад залетела стая мух, и запахло чем‑то странным и сладковатым, смутно знакомым. Кошки, все как одна, выпрямились в ряд, и я готов был поклясться, что они мелко дрожат от страха. Даже по шерсти ледяной волчицы пробегала дрожь.

– «Да кто там сзади меня такой большой и страшный?!» – потея от ужаса, подумал я, когда мои глаза закрыли чьи‑то ладошки, а звенящий голосок прошептал прямо в ухо:

– Надеюсь, ты не разочаруешь меня раньше времени, мой дорогой. – И тут же, приказала остальным:

– Зажгите свет! Я желаю, чтобы хуманс увидел всю мою красоту!

Ладошки исчезли, но тут же вспыхнул яркий свет, практически ослепивший меня. Когда я проморгался, то увидел перед собой невысокую девушку, почти девочку странных очертаний. Я все никак не мог понять, к какому виду Некотян ее можно отнести, когда она резко сдвинулась в сторону, раскрывая за спиной полупрозрачные крылышки. Раздался тот самый странный цокот и я увидел, что ее ступни заканчиваются острыми шипами. В завершение всего, девушка повернулась вокруг оси, демонстрируя небольшое мохнатое полосатое брюшко, растущее прямо из ее талии.

– Пчела! Ты инсектоид! Скайлид! – вырвалось у меня.

– Ха‑ха‑ха! – рассмеялась пчелка. – Нет, юноша, ты немного неправ. Я действительно из рода Насекомых, но совсем не Скайлид, хотя являюсь их ближайшим родственником. Но твоя реакция понятна. Мы уже давно не появляемся ни на этом материке, ни на континенте хумансов и эльвов. – Она немного взлетела, протанцевав по воздуху. Несмотря на ситуацию, я невольно залюбовался ее танцем. Резко приземлившись, она подошла ко мне, цокая ножками по каменному полу.

– Извини за похищение, – произнесла она, вперив в меня пронизывающий взгляд огромных черных зрачков. – Но мы болтаемся в этой бухте уже две недели из‑за невероятной активности морских чудовищ. Нас уже тошнит от морского пайка. Можешь ли ты себе представить? У нас около сорока Некотян в команде, но никто. Совершенно никто не умеет готовить!

– Простите, хозяйка… – подняла руку волчица. – Но я…

– Да, да. Извини, Релл, – отмахнулась пчелка. – Я знаю, что ты делаешь все возможное, чтобы скрасить мое меню. Только благодаря тебе я еще не сошла с ума. Кто бы мог подумать, что наше путешествие затянется?

Отвернувшись от волчицы, она резко наклонилась ко мне и, смотря прямо в глаза, сказала, поводя ладошками по моей груди:

– Я спрошу только один раз, красавчик, так что хорошенько подумай, прежде чем ответить. Готов ли ты поступить ко мне на службу во временное пользование? Сможешь ли ты доказать свои навыки кулинарного искусства так, как тебя расхваливали сегодня в Таверне? Если ты ответишь согласием, клянусь родом, Я, Синдра Золотоносная, обеспечу тебя всем необходимым!

– Да тут и раздумывать нечего, – немедленно ответил я. – Вы же не отпустите меня, если я откажусь? Конечно готов. Какая мне разница, кому и где готовить? Конечно, если вы обеспечите мне безопасность и кров.

Пчелка, запрокинув голову, довольно и громко расхохоталась. Отсмеявшись, она чиркнула пальцами по веревкам и те тут же упали на пол, срезанные как бритвой.

– Люблю наглых! – воскликнула она. – Девочки! Покажите хумансу… Кстати, как тебя зовут?

– Ричард, – ответил я с поклоном.

– Покажите Ричарду его новое жилье. – Она отлетела в глубину комнаты, и, пока девушки приподнимали меня, а я разминал затекшие ноги и руки, начала бормотать:

– Ричард, Ричард, хуманс. Молодой. Слушай! – возникнув передо мной с невероятной скоростью, хотя только что была в другом конце склада, сказала она. – А ты не знаешь ли случайно другого хуманса? Ну или может приходишься ему родственником, тому, который последнее время популярен тем, что вылечил кучу Некотян в центре материка?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Случайно знаю, – решив пойти с козырей, ответил я. До чертиков надоело чувствовать себя пешкой. – Это я и есть. Ричард. Избранный. Отмеченный печатью лесных духов.

Реакция девушек превзошла все ожидания: пчелка и три кошки, за исключением ледяной волчицы, просто упали за попки, подвернув хвосты. Их глаза напоминали огромные тарелки. А волчица, скорее всего не поверив, шагнула ко мне, вытаскивая кинжалы, блеснувшие в свете артефакта света:

– Чем докажешь ты, презренный хуманс, что являешься Избранным? Готов ли ты понести заслуженную кару за присвоение себе имени друга всех Родов? Сознаешь ли ты…

– Достаточно! – ответил я ей, перехватывая ее руку и активируя максимальное лечение.

Девушка засветилась и выронила кинжалы, зазвеневшие при ударе об пол. Приподнявшись над полом, она медленно прокрутилась вокруг своей оси, причем свет, исходивший от нее, затмил освещение артефакта. А я даже почувствовал голод, несмотря на то, что уже мог лечить, несмотря на повреждения. Тренировки с Омникусом все же дали свои плоды. Когда волчица улеглась на пол, я прохрипел:

– Принесите воды! Я слишком много сил перелил ей.

Кто‑то из девушек, быстрее остальных пришедшая в себя метнулась в сторону, и через секунду я почувствовал кружку с ледяной водой. Проглотив ее, почти не почувствовав холода, я во все глаза уставился на волчицу. Первое, что мне пришло в голову, кровавая печать, как у Йоруичи. Неужели у этой некотянки то же самое?

– Ва‑ва‑ва… – заикаясь, произнесла Синдра. Сейчас на нее было больно смотреть. Растеряв в одну секунду весь свой лоск, она пыталась найти любое оправдание своим действиям и не находила ни малейших вариантов.

– Подождем, пока она придет в себя. Все разговоры позже! – безаппеляционным голосом приказал я. О да, это неповторимое чувство власти! Пока кошки и пчелка тряслись в едином ритме ужаса, я смотрел на приходящую в себя волчицу.

Наконец, ее веки задрожали и она, с шумом вдохнув, рывком села на полу.

– Что… Что произошло? Почему я на полу? На нас напали? Но поч… – Тут она осеклась, схватив себя за животик. Точно, печать.

– Где, где он? – ощупывая тело, она была похожа на нашкодившего ребенка. – Почему я не чувствую знак?!! – И не стесняясь меня, задрала край брони и приспустила штанишки, являя мне чистую незагорелую кожу, никогда не видевшую солнца. – Его нет! Нет! Я сошла с ума. Да, я, наконец сошла с ума! – успокоилась девушка. Тут ее взгляд упал на меня.

– Ты не сошла с ума, – устало ответил я, пожимая плечами. – Просто я тебя исцелил и удалил кровавую печать. Вот и все.

Девушка, не веря своим ушам и глазам, продолжала автоматически ощупывать низ живота.

– Кроме этого, – продолжил я, показывая рукой на ее уши и хвост. – Я вернул тебе потерянные части тела. Посмотри сама.

Волчица растерянно пощупала восстановленные ушки и пушистый хвостик, все еще заторможено воспринимая информацию, когда ко мне кинулись остальные похитительницы. Наперебой извиняясь, плача и обещая золотые горы, они молили о том же – чудесном исцелении.

– Это не проблема, мои будущие красавицы! – ответил, улыбнувшись, я, дотрагиваясь и вылечивая каждую из них. Маны на каждую я затратил немного, несмотря на большое количество старых ранений.

– Синдра, а ты чего сидишь? Иди сюда, к твоей похищенной жертве, которая желает тебя вылечить, несмотря на то, что вы ее привязали к стулу и угрожали расправой в случае неподчинения. – Подколол я пчелку. Та тут же всхлипнула и заревела, как пожарная сирена.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я вздохнул и пошел к ней, мягко пихнув в бок окаменевшую волчицу, которая до сих пор не могла прийти в себя. В два шага преодолев разделявшее нас расстояние, я положил руки на ее маленькие плечи и скомандовал: