Невеста - Франциска Вудворт

— Ты всё для меня, — глухо шептал он. — Не могу без тебя… никогда не причиню боль…

То, как он говорил, как смотрел на меня, как прикасался, заставляло моё тело дрожать от томления и желания, и быть влажной, как никогда.

Когда он коснулся меня внизу, я лишь ахнула от остроты ощущений. Его пальцы нежно дотронулись к чувствительной плоти, поглаживали, ласкали. Дразнящие ласки сводили с ума и заставляли судорожно дышать и желать большего.

— Кристиан! — застонала я, так как в крови уже горел пожар. Я выгнулась в его руках, а он опустил голову и прикусил грудь. Потом начал спускаться, прокладывая дорожку к моему животу и ниже.

— Я упаду, — честно предупредила его.

— Не бойся, я подхвачу. — Он опустился передо мной на колени и положив руки мне на бёдра, придав устойчивости, припал к влажным складкам целуя. Я стонала, а он жадно вылизывал меня, вторгаясь языком. От дерзких ласк кружилась голова, и я была на пределе. В какой-то миг ноги ослабли настолько, что начала оседать, но он подхватил меня, опуская на колени. На нас падали струи воды, но казалось это не от них идёт пар, а от наших разгорячённых тел.

— Перевернись! — приказал он. Его голос звучал хрипло и искажённо.

Я повернулась к нему спиной, а он поднял мои руки вверх и завёл к себе за шею, что бы я обхватила его. Я прислонилась к нему, откинув голову, а его руки тут же накрыли мою грудь, сжимая её и лаская пальцами соски. Он поцеловал меня в чувствительное место за ушком, а потом проложил влажную дорожку поцелуев, спускаясь к шее и чуть прикусывая её. Моё тело было полностью открыто для жадных ласк. Продолжая одной рукой ласкать грудь, вторую он опустил мне между ног, и его пальцы вошли в меня, ритмично двигаясь и растягивая.

— Кристиан! — уже умоляла я.

Я двигала бёдрами, насаживая себя на его руку, но мне было этого мало. Я хотела его, хотела почувствовать его в себе, чтобы он вошёл в меня. Сходила с ума от желания, а тело сводило и требовало большего. Это было безумие. Он покусывал мне шею, а я умоляла и умоляла его.

Наконец, он поставил меня на четвереньки, пригнув голову к низу, отчего мой зад оказался бесстыдно приподнят перед ним. И когда я почувствовала прикосновение к влажным складкам, то лишь подалась к нему, двинув бёдрами. Но он удержал меня, и я застонала.

— Пожалуйста!

— Признай, что ты моя, — зарычал он.

— Твоя!

— Навсегда, — он всё ещё удерживал меня, хотя сам дрожал от желания.

— Да! — чуть ли не закричала я.

Лишь после этого, он мучительно медленно вошёл в меня, заполняя до предела.

— Оля, — выдохнул он и зарычал. Я не узнала его голос. Низкий, хриплый, со звериным рычание.

От наслаждения я выгнулась, шире раздвигая ноги и делая движение бёдрами, стараясь как можно глубже принять его в себя.

— Ну же… — Он толкнулся в меня, но я уже перешла черту нежных ласк. — Сильнее!

Он послушался, но мне было этого мало. Я сама начала двигать бёдрами, настолько сильно и жёстко насаживая себя, насколько позволяли возможности моего тела. Он сжал мои бёдра, и принял мой ритм, уже не сдерживая себя. Наши тела соприкасались с влажными шлепками и этот звук заводил ещё больше. Наслаждение росло и росло.

— Сейчас… сейчас, — стонала я и когда взорвалась, он запрокинул мою голову и вонзил зубы в шею. Я билась под ним, зажатая между его телом и зубами, и казалось, судороги никогда не прекратятся, а он всё двигался и двигался во мне. Сделав глубокий толчок, когда создалось ощущение, что достал тех пределов, куда физически невозможно, он излился в меня, и я обмякла в его руках, растеряв все силы. Стоило признать, что это был самый безумный и крышесносный секс в мой жизни.

Мы растянулись в ванне. Он закрыл сток воды и подхватил меня, перекладывая к себе на грудь так бережно и осторожно, как будто я была хрустальной.

— Люблю тебя, — простонал он, целуя мои волосы. Я же даже угукнуть не могла в ответ, так как была абсолютно без сил. Лишь улыбалась, вдыхая запах его кожи.

Встревоженный моим молчанием, он запрокинул мне голову, с беспокойством вглядываясь в моё лицо.

— Ты как? Я не был груб?

Груб?! Это предположение показалось мне настолько смешным, что я начала давиться от смеха. Вот только тело отказывалось совершать даже малые телодвижения, и из горла вырвался хрип.

— Оля?! — окончательно испугался он. Подозреваю, что взгляд был у меня шальной, и он не мог понять мою реакцию. Пришлось улыбнуться, и это его успокоило.

— Всё хорошо?

— Потрясающе, — прошептала я, и он окончательно расслабился, отпуская меня. — У меня такого никогда не было.

— У меня тоже.

— Не заливай.

— Что?

— Сомневаюсь. — С его-то послужным списком, такое утверждение звучало пусть и приятно, но сомнительно.

Он опять запрокинул мне голову и серьёзно произнёс, глядя в глаза:

— Ты моя пара. Ни с кем и никогда я полностью не отпускал контроль, боясь выпустить зверя. С тобой я забыл обо всём.

После такого заявления мне только и оставалось, что хлопать ресницами. Видя, что я прониклась, он поцеловал меня в нос и уложил мою голову к себе, перебирая пряди волос.

— Твоё тело изменилось.

«Это он на что намекает?! Что я похудела?», — нахмурилась я. Состояние было оглушённое, даже возмутиться лень, но я бы этого ему не спустила. Его следующие слова развеяли тучи над его головой:

— Будь ты человеком, такая близость тебя бы покалечила.

— Не преувеличивай, — фыркнула я. — Это было сильно, но не травматично.

— Оля, мы сильнее людей. Это выражается не только в том весе, что мы можем поднять, а и с какой силой сжимаем, — его рука легла мне на бедро и чуть сжала его, — двигаемся. — Он чуть подал бёдрами, как бы намекая, какие движения имел в виду.

— Хочешь сказать, что тогда у реки ты сдерживался?

Повисло молчание. Вода омывала наши тела, постепенно поднимаясь всё выше.

— Ты не представляешь, как сильно я хотел бы вернуть всё назад, — сдавленно произнёс он. — Тогда я сорвался. Был зол. Хотел наказать тебя. Желал, но контролировал себя, боясь травмировать. Я сделал это словами, желая причинить боль. Ты должна знать, что это были лишь слова. Я бы не смог так с тобой поступить.

— Какая теперь разница, — вздохнула я. Настроение несколько омрачилось.

Такой ответ его не удовлетворил, и он опять приподнял моё лицо, настойчиво ловя мой взгляд:

— Оля, я бы никогда так не поступил с тобой. Клянусь!

И я поверила. К тому же, не самый умный поступок ворошить былое, поэтому перевела тему:

— А тогда в охотничьем домике, ты тоже сдерживался? — Спросила и сама же поняла ответ. Тогда было страстно, чувственно, но не было такого неистового безумия, как в этот раз.