Язычество Древней Руси - Рыбаков Борис Александрович

Макошь (Макошь-дива). Макошь почти всегда упоминается в источниках рядом с вилами-русалками. Этимология имени этой богини подробно разобрана мною в первом томе "Язычества".(Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 379-392.) Она связана со словом "къшь", "кощь", обозначающим "жребий", "судьбу" а также являющимся корневой основой слов, обозначающих различные емкости для зерна: "кошь" - корзина, возок для снопов; "кошьница", "кошуля" - плетеные из прутьев емкости. Плетеные возки для снопов известны по археологическим глиняным моделям со времен энеолита. Плетеный закут для овец назывался "кошарой". В русской ритуальной вышивке XIX в. на полотенцах-"набожниках" Макошь изображалась как центральная фигура всей композиции, подтверждая слова одного из средневековых поучений, что русские люди "кланяются, написавше жену в человеческ образ". На полотенцах для весенних обрядов Макошь изображалась с воздетыми к небу руками, как бы молящая верховное небесное божество оросить дождем вспаханные и засеянные поля. К дням летнего солнцестояния ("Иван Купала"), когда земля уже почти вырастила новые колосья, Макошь изображалась окруженной солнечными кругами и с руками, указующими на землю.(Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 391, 401, 490, 486-491, 495, 511-526.)

Все это дает право считать Макошь очень древним земледельческим божеством, "матерью урожая", богиней жизненных благ и изобилия.

На протяжении средневековья происходило оттеснение Макоши христианской богородицей и замена ею древней языческой богини. Культ Макоши превратился в культ христианской Параскевы-Пятницы и в этом виде сохранился на русском Севере вплоть до начала XX в. "Наши предки молились св. Параскеве о всяком благополучии и счастье домашнем … она признаваема была покровительницей полей и скота".( Калинский Н. П. Церковно-народный месяцеслов на Руси. - Зап. Русск. геогр. об-ва. СПб., 1877, т. VII, с. 309.)

Совершенно исключительный интерес представляет апокрифический календарь конца XIX в., определяющий празднование 12 пятниц на протяжении 12 месяцев. Возможно, что в нем отразились какие-то весьма архаичные, дохристианские расчеты ежемесячных календ, частично видоизмененные церковным пасхальным календарем (Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 389-391..) Интерес этого расчета "двенадесятниц" (так был зашифрован культ Пятницы-Макоши) состоит в том, что отражает значительно более высокий уровень, чем поклонение неграмотных баб святой Параскеве. В составлении и распространении рукописей, прикрытых именем св. Климента, видна рука книжников, сознательно противопоставлявших народную, очевидно языческую в своей первооснове, архаику церковному календарю "двунадесятых праздников". Эти книжники второй половины XIX в. были в какой-то мере наследниками древних волхвов-знахарей, с которыми церковь боролась еще в XVII - XVIII вв. Что касается пятницкого апокрифического календаря, то церковь пореформенной России строго преследовала его распространение: "Духовенство всеми мерами старается изъять из обращения эти остатки старины … Наши корреспонденты по крайней мере сообщают из разных мест, что им лишь с величайшим трудом удалось достать текст поучения Климента о 12 пятницах".( Максимов С. В. Нечистая сила…, с. 510.)

Читая эту запись известного собирателя фольклора С. В. Максимова, так и кажется, что действие происходит не в XIX в., а в далеком XI столетии, когда волхвы, поддерживаемые народом, противостояли наступавшему духовенству. Женское божество плодородия, "покровительница полей и скота", изображенное на главной, лицевой грани збручского идола Рода и оказавшееся таким устойчивым на протяжении целого тысячелетия, не могло быть исключено из княжеского пантеона. Составители пантеона, волхвы X в., закономерно включили в состав главных божеств и ту богиню жизненных благ, культ которой возник у лесостепных земледельцев примерно за четыре тысячи лет до этой религиозной реформы.

Ключом к определению сущности пантеона и всего замысла реформы Владимира являются четыре божества, связанные в той или иной мере с иранской языковой стихией: Стрибог, Дажьбог, Хорс и Семаргл. Более или менее подробный разбор сведений об этих богах я дал в своей первой книге о язычестве, в том разделе, где речь шла о времени происхождения представлений о тех или иных божествах.(Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. Раздел "Рождение богинь и богов. Мужские божества", с. 417-437; 500-502.) Это позволяет сократить здесь описательную часть и остановиться лишь на связи с событиями 980 г. и в частности на причинах отбора в пантеон именно этих четырех богов с индо-иранскими элементами в их именах.

Признаком близости к иранским языкам для первых двух имен (Стрибога и Дажьбога) может считаться наличие слова "БОГ" в составе их имен. По поводу этого слова лингвисты давно ведут дискуссию. Одни из них утверждают, что слово "бог" заимствовано славянами из иранских или индийских наречий.(Обзор литературы см.: Niederle L. Slovanske starozitnosti, s. 87. Автор недоумевает: "Слово перенято от индо-иранцев, но до сих пор неизвестно каким путем".) Другие отрицают такое заимствование. Третьи считают, что славянское "бог" не заимствовано, а родственно индо-иранским словам сходного значения или восходит к индоевропейскому понятию блага, богатства. Подробный обзор литературы вопроса сделан О. Н. Трубачевым.(Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд/Под ред. О. Н. Трубачева. М., 1975, вып. 2, с. 161-163.)

По всей вероятности, при анализе причин несомненного сходства слов, обозначающих божество у славян и у индо-иранцев, необходимо учесть древнее и долгое соседство, восходящее к эпохе первых земледельцев Европы V - III тысячелетий до н. э. Б. В. Горнунг выделил такое понятие, как "древнейшая юго-восточная зона индоевропейского языкового единства ("ДЮВЗ").(Горнунг Б. В. Из предыстории образования общеславянского языкового единства. М., 1963, с. 35.)

В то отдаленное время первобытные земледельческие племена, из которых впоследствии сформировались народы Европы, находились в тесном соприкосновении с племенами, расселившимися в дальнейшем в Иране и Индии. Размежевание между будущими протославянами и ариями еще не произошло. Такая ситуация вполне объясняет сходство слов, обозначающих понятия божества, блага, богатства. Для восточных славян географическое пространство, на котором могли происходить указанные контакты, долгое время ограничивалось лесостепью и некоторой частью степных районов, т. е. зоной "прародины". Лесная зона, куда устремилась славянская колонизация на рубеже нашей эры, не знала этих контактов с индо-иранским миром. Два других божества - Хорс и Семаргл - не вызывают сомнений в своем иранском происхождении. Более того, известный иранист В. И. Абаев считает, что оба имени заимствованы не из персидского, а из скифского.(Абаев В. И. Скифо-европейские изоглоссы на стыке Востока и Запада. М., 1965. "По-скифски это (персидское sinmurg) должно было звучать Senmarg, что ближе, чем персидское" (с. 116-117). Русские формы: Симарьгл, Семарьглъ, Съмарглъ. См.: Рыбаков Б. А. Язычество древних славян, с. 432-437.)

Рассмотрим этих четырех богов иранского или славяно-иранского происхождения с точки зрения их функций и соподчинения друг другу.

Стрибог. На первом месте должен быть поставлен Стрибог. Лингвист М. Вей, произведя анализ этого имени, считает, что на основе индоиранских соответствий оно должно истолковываться как "Отец-бог" или "Небо-бог" ("Pater bhagos"). Дополнением к этому должно быть определение "Мать-земля", что мы в нашем случае видим в Макоши, а в русском фольклоре как "Мать-сыра-земля".( Вей М. К этимологии древнерусского "Стрибог", с. 96-99.)

К соображениям о Стрибоге можно добавить и старое русское слово "стрый", обозначающее брата отца; "стрый" - "отцовский". Таким образом, имя Стрибога следует рассматривать как одно из имен-эпитетов верховного небесного божества, более или менее равнозначных: