Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского. Книга десятая. Июнь - Святитель Димитрий Ростовский

Призвав его, наконец, к себе насильно, своим властным повелением, митрополит с радостью и любовью принял его и хотел тотчас же рукоположить во епископа. Но Феофил упал ниц к его ногам и со слезами начал молить не налагать на него такого бремени.

– Я знаю мои грехи! – восклицал он, – я недостоин епископского сана.

После того, как он долго пролежал таким образом у ног митрополита, плача и моля избавить его, святитель дал ему три дня срока на размышление, чтобы, рассмотрев обстоятельства, он согласился принять епископский сан, и не пренебрег молением стольких людей, усердно желавших иметь его своим пастырем.

По прошествии трех дней митрополит снова призвал Феофила и начал увещевать и молить его не отказываться от святительского сана; при этом он хвалил чистоту его жизни и искусство в управлении и называл его достойным этого сана. Но Феофил опять упал к его ногам и, проливая обильные слезы, продолжал восклицать:

– Недостоин я святительства!

Видя, что он остается непреклонным, упорно отказывается и не поддается ни повелениям, ни мольбам, митрополит предоставил его, наконец, собственной воле. Поставив во епископа другого, которого также считал достойным, он послал его в Адану, поручив ему Феофила, чтобы тот по-прежнему отправлял свою экономскую службу.

После того, как новый епископ пробыл некоторое время на своем престоле, Феофил же продолжал свою обычную службу, – какие-то враги, движимые сатанинской завистью, начали наговаривать епископу на эконома, тайно клевеща на него и обвиняя его во многих неподобающих поступках.

Сначала епископ не внимал их клеветам и не давал им веры, зная своего эконома за человека во всех отношениях добродетельного и безупречного. Но так как те не переставали клеветать из зависти, чуть ли не ежедневно взводя на Феофила разные унизительные обвинения, то мало-помалу епископ начал склоняться к их словам, выслушивать их клеветы и доверять им.

Спустя некоторое время он отставил Феофила от экономской службы, так чтобы тот более ничем не управлял ни в архиерейском доме, ни в церковном имуществе, но чтобы жил у себя дома, тихо и безмолвно, отдыхая от трудов; экономская же служба была поручена другому.

Освободившись от попечений и житейской суеты, Феофил начал пребывать в служении единому Богу. Но, не терпя вида богоугодной и беспечальной жизни Феофила, ненавистник рода человеческого, диавол, вооружился против него всеми своим коварствами и начал смущать его то собственными помыслами, то посредством других людей, тихо нашептывая ему: «Обесчестил тебя епископ, не помня великих трудов твоих; унизил он тебя, предпочтя тебе худшего, неискусного, недостойного; отдал он тебя на посмеяние и поругание людям».

И стал Феофил, сначала понемногу, внимать этим бесовским наветам и помышлениям, а потом начал всё больше и больше рассуждать об этом сам с собою или с друзьями и горько сетовать. Наконец, коварство врага довело его до того, что, забыв обычное ему упование на Бога, он начал изнемогать в малодушии и печали и пришел в отчаяние. Ему казалось, что все над ним смеются и насмехаются, что уже никто больше не уважает его; он стал стыдиться выходить из дому в люди. В его сердце разгорелось неодолимое желание прежней власти и управления церковным имуществом; день и ночь думал он об этом, смущал себя помыслами и размышлял, каким бы способом вернуть свое прежнее положение, чтобы враги не радовались больше его унижению.

За такое желание и другие неугодные Богу мысли отступила от сердца его благодать Божия, без которой он пришел, наконец, в крайнее отчаяние и начал искать помощи в волшебстве и в бесах. Не захотевший сначала принять епископского сана, он стал теперь стремиться к гораздо меньшей власти. Так попустил ему Бог за то, что он воспринял в сердце злые помышления и сатанинский совет.

В том городе жил некий еврей, сын погибели, знаменитый волхв, чародей и обманщик. Он был настоящим служителем диавола и многих вводил в погибель. Феофил ночью отправился к этому волхву и, придя к его дому, стал стучать в ворота. Волхв вышел посмотреть, кто стучит и, увидав Феофила, пришел в ужас. Удивленный (так как он знал его), он попросил его войти в дом и, когда Феофил вошел, спросил его:

– По какой причине, господин мой, взял ты на себя труд, – ночью прийти ко мне, худому и недостойному?

Феофил же в ответ бросился к его ногам и, умоляя его, сказал:

– Если можешь помочь, то помоги мне и не отвергни меня в моей великой печали.

Затем он подробно рассказал всё волхву, как опечалил его епископ, отняв у него управление, как отдал его на поругание людям, предпочтя ему худшего, а его отставив от службы; он обещал волхву богатую награду, если тот ему поможет и возвратит прежний почет. Тогда богоненавистный еврейский волхв ответил ему:

– Не сетуй об этом, господин мой, но радостно и с благой надеждой возвратись домой; в следующую же ночь прийди ко мне в этот час, и я отведу тебя к моему повелителю, а тот уже во всём тебе поможет.

Услыхав от волхва этот ответ, окаянный (в это время) Феофил сильно обрадовался и возвратился к себе полный гибельной надежды.

Прошел день и снова наступила ночь. В полночь, по повелению волхва, Феофил явился к нему. Волхв отвел его на ипподром, – место, где происходили конские состязания, и сказал ему:

– Если увидишь какое-нибудь видение, или услышишь какой-нибудь голос, то не пугайся и не осеняй себя крестным знамением; крест ни в чем не помогает людям: это достойный смеха христианский обман.

Феофил во всём согласился с ним и обещал не ограждаться крестом; тогда волхв тотчас же показал ему в видении множество разных необыкновенных лиц, украшенных различными светлыми одеждами и с зажженными свечами в руках. Это были бесы; они выкрикивали похвалы своему князю, сатане; князь же тьмы сидел посреди их в гордости и призрачной славе. Тогда окаянный еврейский волхв взял Феофила за руку, ввел его в это гибельное собрание и приблизился с ним к князю.

– Зачем ты привел сюда к нам этого человека? – спросил волхва князь тьмы.

– Господин мой, – ответил богоненавистный еврей, – я привел его к тебе потому, что он, сильно оскорбленный своим епископом, просит у тебя помощи.

– Как могу я помочь тому, кто раб своего Бога? Если он на самом деле хочет стать моим рабом