Лунный ад - Джон Кэмпбелл

Гэрри невесело рассмеялся:

– Я имел в виду наши сообщения. Мы упоминаем только о результатах нашей запланированной работы и пытаемся обмануть таких людей, как Бьярд и Элл-сворф, недоговоренностями.

Коппер мрачно кивнул:

– Они прекрасно понимают, что у нас тут что-то не в порядке. Но они понимают и то, что мы не стали бы так поступать без причины.

– Думаешь, именно поэтому они не отправляют спасательную экспедицию? – спросил Гэрри. – Тогда, если нам когда-нибудь удастся выбраться отсюда, надо будет попросить Форсайта принять все меры, чтобы сюда никогда не ступила нога человека.

– Ты имеешь в виду, если нам не удастся выбраться? – Баркли усмехнулся. – Неужели ты думаешь, этого можно добиться? Даже если мы передадим по радио грохот землетрясения, это не поможет. Ничто никогда не заставит людей держаться подальше отсюда. – Его улыбка стала мрачной. – А скорее всего получится сцена из плохонького ужастика, когда в живых остается лишь один. Тот, кто сделает все возможное, чтобы его нашли...

Гэрри улыбнулся в ответ:

– И многие в лагере думают так же? Коппер ответил без улыбки:

– Мы уверены, что можем выиграть.

Кларк наконец успокоил собаку.

– Говоришь, док, уверены?.. – сказал он. – Ну-ну!..

Глава девятая

Блэр нетерпеливо мерил шагами небольшое помещение, бросая задумчивые взгляды на четырех человек, стоявших у двери. Это были Баркли, Мак-Реди, доктор Коппер и авиамеханик Беннинг.

Вещи биолога, сваленные в кучу в центре помещения, представляли собой баррикаду, отделившую его от остальной четверки. Бросив очередной взгляд, Блэр вдруг прижался к дальней стене Восточного склада и сжал костлявые кулаки.

– Пусть никто ко мне не приходит, – сказал он нервно. – Я сам буду себе готовить. Киннер, может, пока еще и человек, но я в этом сомневаюсь. Мне не нужна ваша пища. Я буду питаться исключительно консервами.

– Хорошо, Блэр, я принесу их тебе, – пообещал Баркли. – У тебя есть уголь и спички, можешь топить печь. – Он сделал шаг вперед. – А если...

Маленький биолог немедленно отскочил в дальний угол.

– Прочь от меня, монстр! – взвизгнул он и принялся скрести ногтями стену, словно пытался проковырять в ней дыру и выбраться из помещения. – Убирайся отсюда! Я не хочу превратиться в монстра, как ты...

Баркли отошел к двери. Доктор Коппер покачал головой:

– Оставь его в покое, Бар. Ему лучше самому разобраться, что к чему. А нам, полагаю, лучше запереть покрепче двери.

Все четверо покинули склад. Беннинг и Баркли тут же занялись дверью.

В лагере не было замков, поскольку отсутствовали персональные углы и каморки. В замках попросту не было необходимости. Поэтому на дверь поставили два мощных засова и обмотали ее стальным тросом. Потом Баркли прорезал в двери небольшое окно, через которое можно было передавать предметы, не трогая основные запоры. Окно также запиралось на засов. В общем, изнутри открыть дверь и окошко было невозможно.

Блэр нервно ходил по складу, бормоча несусветные ругательства. Потом послышался какой-то шум.

Баркли открыл окошко и заглянул внутрь.

Оказалось, Блэр подвинул к двери тяжелую койку и принялся наваливать на нее всякий складской хлам. Теперь без его помощи дверь невозможно будет открыть и снаружи.

– Я, конечно, не знаю, но у этого человека должны остаться хоть какие-то права? – вздохнул Мак-Реди. – С другой стороны, если он погибнет, то всему виной будет его явное намерение убить других людей. Нам хватит и одного врага с этой стороны двери. И тем не менее, если кто-то из нас погибнет, я вернусь и сломаю все эти запоры.

Баркли усмехнулся:

– Скажешь мне, а я покажу, как разобрать эту конструкцию побыстрее. Ну что, пора возвращаться?

Все четверо тронулись в обратный путь к главному корпусу, находящемуся в трех километрах от Восточного склада.

Лыжи со скрипом катили по снегу, похожему на мелкий твердый песок. Северный горизонт играл всеми цветами радуги. Контуры заснеженных холмов резко очерчивались на его фоне.

– Скоро весна, – горько сказал Беннинг, когда четверка подкатила к дверям главного корпуса. – Разве это не здорово! Я уже давно мечтаю выбраться из этой чёртовой норы во льду.

– На твоем месте я бы не пытался делать это сейчас, – отозвался Баркли. – В ближайшие дни всякий, кто пожелает убраться отсюда, вызовет у остальных величайшие подозрения.

– Как там твоя собака, Коппер? – спросил Мак-Реди.– Есть результаты?

– Уж больно ты скор!.. Я перелил ей кровь сегодня. Думаю, потребуется еще дней пять. Если прервать эксперимент раньше, результаты могут оказаться недостоверными.

– А интересно, – сказал задумчиво Мак-Реди, – если бы Коннант был не Коннант, предупредил бы он нас сразу? Не подождал бы, пока тварь полностью перевоплотится? Пока она полностью придет в себя!

– Эта тварь чрезвычайно живуча, – заявил доктор. – Я думаю, каждая ее частица – цельный живой организм. Допустим, Коннант перестал быть Коннантом. Допустим, эта тварь превратилась в него, чтобы спасти свою шкуру. Но ведь чувства Коннанта не изменились, они полностью имитируются этим созданием. А значит, тварь, имитируя чувства Коннанта, вела бы себя точно так, как вел бы себя и Коннант. Имитацию невозможно разоблачить.

Баркли обдумал этот вывод и кивнул. Потом подумал еще немного и спросил:

– Скажи-ка, док, не могли бы Норрис или Вэйн подвергнуть Коннанта... как бы правильнее выразиться?.. тесту на знания, что ли? Ведь если тварь разумнее человека, она может знать о физике больше, чем Коннант. На этом ее можно было бы поймать.

Коппер покачал головой:

– Нет, если она действительно читает мысли, ты не сможешь приготовить ей ловушку. Вэйн говорил об этом вчера. Он мечтал, чтобы она ответила на пару вопросов по физике, на которые ему очень хотелось бы знать ответы.

– Возможно, делу поможет идея быть на виду друг у друга? – Беннйнг посмотрел на компаньонов. – Каждый из нас следит за другими, не делают ли они чего-нибудь необычного! Каждый наблюдает за соседом, изображая искреннее доверие.

– По-моему, я начинаю понимать, что именно Коннант имел в виду, когда говорил, что нам бы стоило увидеть собственные глаза!.. – Коппер задумчиво уставился в пространство. – Каждый из нас хотя бы однажды думал, нет ли рядом с ним монстров. Между прочим, я не исключаю и себя.

– Итак, – подытожил Мак-Реди, – тварь вроде бы мертва. И никто, кроме Коннанта, больше не попадает под подозрение. А договоренность все время быть на виду друг у друга – всего лишь мера предосторожности.