ИИ-2041. Десять образов нашего будущего - Кай-фу Ли

Третий этап «Джукуррпы» потребовал бы обновления алгоритмов ИИ, чтобы они умели не только слышать эмпатию в беседах, но и оценивать все потребности верхних уровней по Маслоу, чтобы положительно подкреплять их и не застревать на примитивном накоплении баллов или на аддикциях. Как и в «Острове счастья», где ИИ учится измерять счастье гостей, ученым придется разработать нечто подобное.

А как ИИ сможет распознать ситуации, в которых человек чувствует себя уважаемым, ощущает признание своих достижений и удовлетворен самореализацией? Возможно, обнаружится, что именно эти благотворные состояния и составляют суть счастья, что приведет оба рассказа к единому логическому финалу.

В «Мечтах об изобилии» мы видим умозрительный механизм эволюции денег. Я надеюсь, что мне удалось вас убедить: в эпоху изобилия нам потребуется построить совершенно новый мир. Общество будущего должно быть инклюзивным и давать гражданам разнообразные маршруты развития. Кто-то не стремится после сокращения к новой работе, и это не снижает комфортности его жизни. Но другому человеку с иным складом характера хочется получить новую профессию.

Увлеченный человек будет рад погрузиться в любимую сферу интересов, заботливый посвятит себя оказанию помощи окружающим, активный и напористый будет зарабатывать авторитет, а созерцательный мыслитель придумает, как изменить жизнь к лучшему.

В мире, который уже движется к изобилию, мы не можем рассчитывать, что все с готовностью уйдут в «бесполезный» класс, но и вряд ли каждый загорится идеей самореализации. По мере того как из экономических моделей уйдут понятия дефицита и денег, им придется базироваться на человеческих потребностях, включая любовь, сопричастность, уважение и самореализацию.

Абрахам Маслоу говорил: «В жизни есть лишь одна неудача — когда не удалось раскрыть собственные возможности». Есть надежда, что наша новая экономическая модель окажется и мотивирующей, и инклюзивной и поможет как можно большему числу людей подняться к вершине пирамиды Маслоу.

ПРЕПЯТСТВИЯ НА ПУТИ К ИЗОБИЛИЮ

В общих чертах я обрисовал дорожную карту, которая выведет нас к эпохе изобилия. Однако на пути нас поджидает немало трудностей и даже смертельные ловушки.

Во-первых, достижение изобилия требует перезагрузки всей финансовой системы. Финансовые институты разных стран вроде центральных банков и фондовых бирж придется серьезно трансформировать или вообще заменить чем-то другим. Когда дефицит уйдет в прошлое, подступит дефляция, которая обрушит цены и целые рынки.

Только за XXI век мы пережили два глобальных финансовых кризиса[165] и убедились, насколько хрупка финансовая система. Чтобы предотвратить катастрофические потрясения, нам придется приложить усилия, беспрецедентные по масштабу и глубине. Дефляцию смягчит бесплатное распределение товаров и услуг, и переход от старой экономической модели к новой окажется менее чувствительным.

Вторая системная проблема — отказ корпораций признать наступление эры постдефицита. Из истории мы знаем: при снижении себестоимости производители предпочитают искусственный дефицит ожидаемому альтруистичному снижению цены. Во всяком случае, столетиями происходило именно так.

Когда добыча алмазов стала более эффективной, возник избыток предложения, но падения цен не случилось. Монополист алмазодобывающей отрасли, компания De Beers, просто стал искусственно ограничивать продажи, придерживать сырье до лучших времен и предсказуемо создал дефицит. А заодно объявил бриллианты символом любви и занялся активным продвижением этой перспективной идеи.

Другой пример — индустрия моды. Нам постоянно подспудно внушают, что гардероб должен обновляться два раза в год, что одежда морально устаревает, что носить коллекцию прошлого сезона — не комильфо. Поэтому желающие быть в тренде модники покупают массу одежды, она забивает шкафы, действительно успевает устареть, оставшись практически неношеной или даже ненадеванной, а производители уничтожают то, что не удалось сбыть.

В 2017 году средний американец купил 68 предметов одежды, а Burberry, британский дом моды класса люкс, за это время уничтожил товаров на 40 миллионов долларов. И это только один торговый дом!

Если же взять цифровую индустрию, то фирменная коробка с флешкой, на которой записан дистрибутив операционной системы Windows, практически ничего не стоит Microsoft’у. Однако компания продает ее за 139 долларов, а версию с расширенными возможностями — за 309 долларов! Версии мало различаются, в более дешевой просто отключена часть функций — зато мы имеем искусственно созданный дефицит более дорогого продукта.

И наконец, переход к изобилию требует общественной трансформации. Перемены, описанные в книге, затронут всех — и людей, и институции. Уволенные работники будут возмущаться, а потом, возможно, и активно протестовать. Чиновники схватятся за голову и начнут искать пути разрешения проблемы. Упадет стоимость активов — и богатые люди станут значительно беднее в абсолютном выражении. Возникнет перепроизводство — но компании вряд ли снизят цены. Если же дестабилизация действительно выльется в общественные протесты и обострит противостояние между классами общества, то под угрозой окажется будущее.

Для благополучного перехода к изобилию нам понадобится весьма причудливое сочетание факторов. Корпорации должны изменить свою политику — вывести в приоритет не прибыль, а социальную ответственность (рассчитывать на такое сложно). Упрямо враждующие государства должны начать сотрудничать. Социально-экономическим институциям придется претерпеть преобразования. И, что вообще трудно вообразить, должны исчезнуть такие человеческие пороки, как жадность и тщеславие.

Похоже, пора сдаваться?

Ни в коем случае! Возможность достичь изобилия ставит человечество перед главным испытанием. У нас имеется инструментарий практически волшебных технологий и возможность создавать что угодно без особых затрат. Так неужели мы подчинимся бессмысленному соблазну копить богатства, если их некуда тратить? Неужели мы закроем глаза на нищету, когда существующих благ хватает на всех? Ответы очевидны.

Мы должны найти экономическую модель, основанную на человеческих потребностях, а не на человеческой жадности. Перед нами — пугающие перспективы и не вполне обнадеживающие шансы, но и выигрыш в случае успеха будет феноменальным. Никогда еще потенциал человеческого процветания не был так огромен, и никогда еще ставки не были так высоки.

СИНГУЛЯРНОСТЬ СМЕНИТ ИЗОБИЛИЕ?

В начале книги я говорил, что хочу заглянуть за горизонт — в далекий 2041 год. Но теперь, когда книга заканчивается, давайте опять сделаем это — ведь горизонт еще отступил. Что может сменить такую невероятную эпоху, как изобилие? Некоторые футурологи предсказывают, что появится «сингулярность»[166], причем ждут ее уже к 2045 году, до которого из времени, в котором разворачиваются события нашей книги, остается совсем немного.

Согласно теории сингулярности, благодаря экспоненциальному росту вычислений саморегулирующийся ИИ претерпит преобразования и обретет сверхинтеллект раньше, чем мы можем себе представить — ведь людям трудно постичь экспоненциальные явления. Наступит момент, когда машинный интеллект превзойдет в развитии человеческий и установит контроль над нашим миром — это и будет сингулярность. Однако мнения футурологов разнятся, а из-за разброса взглядов сильно различаются и прогнозы. Многие из них, к слову, уже подхватило общество, а в технологическом сообществе вообще начался раздор.

Сторонники сингулярной утопии верят: когда искусственный